2

ГЛАВА ВТОРАЯ

Англия, графство Шропшир, деревня Эджмонт.

По лугу, залитым солнечным светом, мчалась всадница. Светлые волосы её, подхваченные порывом теплого ветра, своенравно выбились из прически, соломенная шляпка, сбившись на бок, угрожала вот-вот сорваться с головы и улететь в неизвестном направлении. Увидь сейчас кто-либо из членов семьи другую девушку в таком виде, ей пришлось бы выслушать не один час нотаций и остаться без ужина.

К счастью, в двух милях отсюда вряд ли можно было встретить кого-то из людей, и потому всадница, наслаждаясь минутами свободы, совершенно не заботилась ни о своем внешнем виде, ни о том, что скажут люди.

К счастью, наша всадница не была окутана удушающим родительским контролем. И если выразиться более ясно – она нередко была предоставлена сама себе.

Быть может, для кого-то сегодня был обычный день, но только не для Кристины. Этим утром, стоило ей только распахнуть глаза, как душу и тело окутало странное, волнующее осознание – свершилось, теперь она 18-летняя! Конечно, ничего нового не случилось после, когда девушка встала с кровати. Отражение зеркала по-прежнему показывало ничем непримечательное лицо. Волосы не изменили цвет, фигура оставалась такой же, да и в шкафу не прибавилось ни одного нового платья.

Однако это не мешало Кристине с радостью принять новый день, в котором она стала на год старше. Желая сохранить этот настрой, девушка позавтракала в маленькой кухне, в которой обычно ела их немногочисленная прислуга, а затем, не теряя время даром, Кристина отправилась прямиком на прогулку. Пол-утра девушка бродила по холмам и предавалась размышлениям, а после, утомившись, но, не воспылав желанием вернуться домой, оседлала отцовского коня и отправилась в путешествие по округе. Теперь же, когда солнце, миновав большую часть своего пути, склонялось к горизонту, и его золотистые лучи озаряли собой изумрудный луг, Кристина поспешила направить коня в сторону дома.

Миновав луг, она остановила коня. Старик Фредди (так звали животное) казался крайне утомленным. Ощутив чувство вины перед ним, Кристина ласково погладила его по влажной морде. Затем, взяв коня под узды, принялась неспешно подниматься на холм. Ноги девушки по щиколотку утопали в мягкой, шелковистой траве. Захотелось, вдруг, снять пыльную обувь, стянуть чулки и пройтись босиком по ней. Недолго думая, Кристина воплотила желаемое в жизнь.

Удовлетворенный вздох сорвался с её губ, когда стопы опустились на мягкое покрывало трав. Девушка, засунув в седельный мешок чулки и обувь, улыбнулась Фредди. Конь, глядя на Кристину удивительно умным взглядом, терпеливо ждал, когда она вновь продолжит свой путь.

- Понимаешь, Фредди, - начала девушка, беря его за узды, - ты, верно, считаешь меня дурочкой. Но знаешь, какое это удовольствие – идти вот так, ощущая под ногами траву. Тебе, конечно, не понять меня…

Кристина, уже, будучи на вершине холма, остановилась и устремила свой взор в сторону дороги. Вглядываюсь в темную точку, которая с каждой секундой становилась все отчетливее различимее и ближе, девушка пыталась убедиться в том, что увиденное ей – не игра воображения.

Наконец, Кристина, осознав, что темная точка - не что иное, как экипаж, следом задалась вопросом.

А что он делает здесь?

Это был резонный вопрос, ибо за последние три года эти земли посещало так мало гостей, что всех их Кристина могла пересчитать по пальцам рук. Соседи, священник, экипаж с гербом почты… Письмо, в котором самым скупым языком в мире было написано о гибели старшего брата…

Даже теперь, спустя два года, воспоминания о том дне отдавали в груди Кристины щемящей болью. Она, чувствуя, как к глазам подступают слезы, на миг, запрокинула голову наверх. И в это мгновение старик Фредди, доселе отличавшийся спокойным нравом, вдруг, недовольно зафыркал, а после, не давая Кристине понять, в чем дело, рванул вперед. Узда, которую девушка и так держала слабо, выскользнула из её пальцев. Конь понесся вниз по холму, как раз в сторону экипажа. И все, что могла теперь сделать Кристина – наблюдать, как старик Фредди, подобно молодому, горячему жеребцу, покидает её, лишая надежды добраться домой в ближайший час.

Наконец, Кристина поняла, насколько проблематична ситуация. Если несколько секунд она цеплялась за надежду, что конь, образумившись, вернется к ней и отреагирует на её крик, то теперь, девушка догадывалась, к каким печальным последствиям приведет его, несомненно, дерзкий побег.

Её не особо пугало то, что придется идти босиком не одну милю. Кристина беспокоилась о том, как отреагирует отец, узнав, что его единственный конь куда-то подевался. Перед глазами девушки тут же появилось недовольное лицо отца, и укоризненный взгляд матери.

Она не хотела разочаровывать своих родителей, и потому, собравшись с духом, Кристина решила попытать удачу. Девушка, подхватив юбку платья, побежала вниз по холму, вслед за Фредди. Увы, волнение Кристины было столь сильно, что девушка, потеряв бдительность и аккуратность, уже на середине пути, спотыкнулась обо что-то твердое. Она не могла понять, что именно это было – камень, старая, сухая ветка, да это было уже неважно.

Важно было то, что Кристина следом упала и буквально покатилась вниз по холму, как раз в сторону подъезжающего экипажа…

Генри, вытянув перед собой длинные ноги, со скучающим видом на лице разглядывал местные красоты. Несмотря на обилие прекрасного вокруг – цветов, зеленеющих деревьев и многочисленных холмов, все это казалось мужчине столь обыденным и провинциальным, что тот в очередной раз за этот день ощутил подкатывающее раздражение. Скукота. Ему не терпелось вернуться в Лондон, вновь засесть на целый вечер в салоне или отправиться на подпольный бой, и, быть может, даже поучаствовать в нём.

А здесь все было так мирно, тихо и…

Генри не успел закончить мысль, как громкое ржание коня отвлекло его. Послышалось возмущенное ругательство кучера, следом – очередное ржание, и вот уже экипаж остановился. Распахнув дверь, Генри выпрыгнул наружу.

- В чем дело? – требовательно вопросил он у кучера.

- Милорд, да кобыла, эта проклятая кобыла всех наших лошадей перепугала… - пытаясь успокоить четверку белоснежных лошадей, а заодно и самого себя, спешно ответил Оуэн.

- Кобыла? – Генри устремил взор дальше и заметил удаляющегося вдаль животное.

- Да, милорд, - Гилберт соскочил с экипажа и тоже посмотрел в сторону нарушителя спокойствия.

- Неожиданно, - усмехнулся Генри, собираясь, было, вернуться в экипаж, и продолжить свое путешествие, однако его взор, случайно скользнувший по одному из холмов, заметил, как что-то, светлое, плавно скатывается вниз, прямо к дороге.

Заинтересованный происходящим, Генри не стал спешить. Устремив внимательный взгляд в сторону разворачивающейся картины, мужчина мысленно вел спор сам с собой. Интересно, что это? Вернее, кто? Деревенский паренек, случайно оступившийся или же, намеренно развлекающий себя так? Или всадник, который сорвался с той бешеной кобылы?

Ответ пришел следом. Фигура, что была в светлой одежде, издала какой-то протяжный стон, затем, удивительно резко подскочила на ноги (что немало удивило Генри, после такого падения). А после – раздался вопль:

- Фредди! Вернись!

Наконец, до Генри дошло, что существо в светлых одеждах ни кто иной, как молодая девушка. И хотя одета она была в какое-то пыльное одеяние, с каждым своим шагом, что мужчина совершал в сторону незнакомки, в нём росла уверенность, что она именно та девушка, ради которой он оказался здесь…