Часть первая: "Сомнения". Глава 7 - Соблазны Туманного Альбиона

Англия. Особняк на побережье.

Некоторое время спустя.

​

Она прижималась к нему, обнимала. Он, ощущая тепло, бессознательно отвечал ей. Уста девы с горьким привкусом трав на его губах. Они гуляют по щекам, они касаются век.

Она сеяла поцелуи, спускаясь и поднимаясь. Он ощущал лишь тепло губ и горячее, обжигающее дыхание.

Туман в голове. Мир состоит из обрывков памяти и словно прокручивается вперёд на быстрой перемотке.

– Что…происходит?

Она что-то шептала в ответ, а Сёма, всплывая из дремоты, тоже шепотом отвечал ей. Оба пылали в страшном огне, и в этот миг одинаково безумны.

– Где я?

Нет ответа. Её образ покрылся дымкой. Леопард подскочил с кровати, пытаясь остановить уходящее мгновение.

– Где орёл?

Орла, которого Сергий отправил с плота на разведку, пропал. Зато сам Сёма вместо плота оказался в мягкой постели в большой, просторной комнате, озарённой уже не палящим светом, но приятным, утренним. Роскошные, золотые шторы пытались этот свет сдержать, и сквозь раскрытое окно ветер подёргивал тюль.

Доносились запахи моря. Слышался рокот прибоя и редкие вскрики чаек. Нет орла. Есть жизнь в дымке и сладком тумане.

Сёма долго приходил в себя, но не мог поймать убегающую мысль. Все расплывалось, едва ощущал в воздухе аромат духов. Едва слышимый, он, тем не менее, был во всей комнате и на кровати, и на подушке рядом. Значит, это был не совсем сон. Более того, запах туманил разум больше, чем туман видимость морякам.

Леопард осмотрел руки, пытаясь сконцентрироваться на настоящем. Коснулся плеча. Кожа не жгла и не болела, лишь была оливкового цвета, как при хорошем загаре. Ожоги отсутствовали, что было странно для стольких дней на плоту.

«Кстати, скольких?», – вспыхнула мысль, и он не мог вспомнить ни даты, ни момента, когда прилетел орёл.

– Что… происходит?

Вновь нет ответа. Последнее, что помнил – осточертевшее солнце, плеск волн о крыло самолёта и… провал?

Ещё какое-то время ощущал, как брат каждые полчаса переворачивает со спины на живот и обратно, чтобы прожаривался равномерно… Заботливый. Но потом? Что было потом?!

Леопард вскочил с кровати и ощутил слабость в ногах. Голова кружилась и тошнило. Краем периферийного зрения приметил на тумбочке стакан апельсинового сока. Жажда была такая, что выпил весь стакан в несколько глотков.

Но жажда не ушла. И не думал приходить в себя разум.

Запах. Снова запах духов. Страсть. Объятья. Страсть. Короткий перерыв. И всё по новой. Дни похожи один на другой. И он словно не в силах остановить эту перемотку.

– Почему?

Тишина в ответ. Блондин вдруг понял, что обнажён. Халат на кресле в углу комнаты пришёлся как нельзя кстати. Облачившись в щёлк, и найдя у кровати тапочки, Сёма, покачиваясь, побрёл прочь из комнаты.

– Где я?

Скрип половиц ответом. Блуждание по второму этажу небольшого особнячка ни к чему не привело. Тогда приглушил головокружение и спустился по лестнице на первый этаж. В большой комнатной зале его ожидал сюрприз – у камина в мягком кресле сидел Скорпион.

Был чернявый в белой рубахе с закатанными рукавами, просторных штанах и мягких тапках. Волосы сплетены в конский хвост, взгляд изумрудных глаз блуждал вдалеке. Лишь руки держали тарелочку и чашечку чая с молоком.

– Что происходит?

– Ты мне скажи. Не ожидал от тебя.

– Чего не ожидал?

Брат методично прихлёбывал, полностью погружённый в мысли. Рядом у пылающего камина стоял небольшой столик на колёсиках, заставленный чайным сервизом и вазочками, тарелочками с печеньем, сахаром, мёдом, маслом и джемом.

– Время ланча? – спросил Сёма, присаживаясь в соседнее кресло и двигаясь поближе к пламени камина. Немного знобило, и камин в довольно тёплый день был к месту.

– За четыре дня на плоту нас спасли четыре вещи, – обронил Скорпион, не меняя застывшей мимики. – Тёплое течение, пасмурная погода, отсутствие штормов и… Зея. Вот вещь так вещь.

– Зея? – Сёма вспомнил запах на подушке и перед глазами всплыл укоряющий взгляд Марии.

Треснул себя по лбу.

– Так это точно был не сон. Чёрт! Что я наделал?! Да кто она такая, эта Зея?

Взгляд Скорпиона немного ожил. Он, словно тоже проживая жизнь в некоем тумане, поставил чашку с блюдцем на стол и повернулся к брату.

– Я не могу ни на чём сосредоточиться.

– Сосредоточиться? – удивился Сёма. – У меня жизнь перед глазами словно перематывается! В последний раз такое было лишь с рождения и лет до двух-трёх, когда душа особо не фокусировалась на первичных потребностях.

Сергий повёл головой. По ощущения как плыл в бассейне на глубине. И лишь неким седьмым чувством ощущал шлейф ауры Мёртво.

– Зея близка Мёртво. Или помощница, или очень приближённый человек.

– Что это значит? Где орёл?

– Прилетел, когда ты отключился.

– Что будем делать?

– Мне кажется, совсем не случайно её яхта бороздила океан, - тихо ответил Сергий, постоянно глядя на ногти, чтобы не потерять сосредоточения. - Я только не понимаю, почему мы ещё живы. Вероятно, это нужно ей. А может ей нужен ты?

– Я ничего не могу поделать. Стоит ощутить запах духов и всё… мир снова перематывается. Это не я даже! Скорп, сделай что-нибудь! Я не такой!

В ушах обоих зафонило. Воздух в комнате потяжелел и поплыл. Словно незримым паром заволокло помещение. На ковре материализовалась длинноногая дева с короткой, модельной причёской чёрных волос. А облегающем красном платье с глубоким разрезом и невысоких туфлях со сверкающими камнями у носков. Туфли полетели в сторону, а дева приблизилась к камину и неожиданно ловко присела на колени Сёмы. Блондин оторопел и попытался свалиться с кресла, зажав нос обоими руками, но хрупкая девушка, которая почти ничего не весила на коленях, странным образом удержала его руки так, что опустил руки и не смог больше и пошевелиться.

Сергий в кресле напротив застыл с кружкой в руке. Мышцы напряглись. Чашечка затряслась, показывая борьбу духа с телом.

Семён, не позволяя себя вдыхать духов, и сам хотел вскинуть руки, повалить её на пол. Но всё пропало, когда она впилась страстным поцелуем в губы.

Хуже того, это был первый осознанный образ.

«Не-е-ет!»

Леопард хотел боя, но отнялись руки. Он не мог пошевелить ими, чтобы отстранить её. Он не мог встать, и даже не мог заставить себя поверить в то, что этот поцелуй ему… неприятен.

Организм взял своё, пришлось вдохнуть. И на миг показалось, что перед ним сидит сама богиня. Противиться такой – невозможно.

Сергий сидел в кресле, пальцы разжались. Кружка полетела на пол, чай с молоком разлился по полу. Но рука продолжала дрожать. Сергий смотрел в огонь, пытаясь бороться, не дышать, но действовать. Но голова была странно пуста. Помогать в такой ситуации брату не видел смысла. Что поцелуй? Уцелеть бы обоим!

Но ослабленный организм тоже взял своё. Пришлось вдохнуть, и руки опустились, беспомощные как тряпки. Сразу пришли новые мысли: брат вполне мог оттолкнуть её и сам. Да и помощи не просит. Неужели эта дева за три ночи лечения заткнула за пояс Марию? Девушку, с которой брат дружил более трёх лет?

Любовь – странная штука. Люди непостоянны. И этот случай не уникальный. Уж точно хуже, чем у него.

Сергий вдруг понял, что сам уже не может понять, любит ли ту рыжую или гоняется за образами в собственной голове? Может она – всего лишь миф, самоубеждение и особая форма эгоизма? Ей, скорее всего, просто нужна свобода. А кто он такой, чтобы пленить ей?

Зея, наконец, разомкнула объятья и отстранилась от блондина. Тот пылал багровой краской и в глазах горел огонь. Но руки по-прежнему не двигались. А лёгкие вдыхали сладковатый запах странных духов.

– Зачем? – обронил он через силу. – Чем я теперь отличаюсь от прочих изменников?

Зея молча прислонила палец к губам. Сёма затих. Волной накатило безразличное чувство. Хотелось тепла и покоя. Тело снова начало морозить.

Дева словно ощутила этот холод и крепче прижалась, разделяя тепло на двоих. От неё пошло умиротворяющее спокойствие, и запах её духов казался Леопарду близостью ангелов. Нет, крылья у них точно есть. Вот оба только что его и обняли.

Зея повернулась к Скорпиону, сказала на английском:

– В моём доме вы можете расслабиться. Я вытащила вас. Всё остальное не имеет значения. Дышите полной грудью. Мне потребуются все ваши силы.

Сергий уже и забыл различие в языках. Со смысловым переводчиком Тосики все языки мира были, как родной. Только прочие, кроме русского странно короче, как будто людям было лень договаривать слова, и ограничивались обрубками. Смысл понятен, но не так глубок.

Скорпион, стараясь дышать как можно меньше, чуть отвернул голову и прикрыл глаза. Последовательно в теле всплыли двадцать врат развития, а затем открылись двадцать первые и… двадцать вторые.

На «плоту» было много времени, чтобы подумать. И чем больше слушал океан и смотрел слезящимися глазами на затуманенное солнце, тем ближе подступал к этим воротам, осознав, как можно распахнуть «материальное физическое тело». Именно так называлось то, что надлежало постичь.

Эта ступень была весьма кстати, так как за время плавания в организме скопилось много соли и её требовалось нейтрализовать, чтобы слабость ушла, и тело работало, как и прежде.

Эта же ступень запустила младший тотем. Скорпион на предплечье заворочался. И вскоре на коже выступили первые капельки пота. Если бы кто вздумал попробовать их на вкус или провести лабораторные анализы, то обнаружил бы, что состав пота напоминает воду Мёртвого моря. Промилле в нём было едва ли меньше. Рубашка промокла, штаны тоже. Но вместе с солью и потом выходил яд.

Скорпион повернул голову, хищно улыбнулся Зее.

– Как ты…, – сорвалось с её губ в удивлении, но Сергий уже сорвался с кресла в движение.

Сёма попытался помочь, а то и рвануть следом, но мог лишь наблюдать обездвиженным, как разгорелась борьба. Где-то в глубине затуманенного сознания Сёма даже понимал, почему на этих землях веками назад пылали костры инквизиций.

Ведьмы на Туманном Альбионе живут, не иначе.