Глава 6

Возвращались они без Кости и Ирины, которые остались в больнице. Ольга дважды поворачивалась к Дымову, собираясь начать разговор. Но каждый раз встречала крепко сжатые губы и нахмуренные брови. Умышленно или неумышленно, но Матвей выстроил защиту, отгородился молчанием и окаменевшим выражением лица. Взгляд разбивался о его профиль, и Ольга действительно начинала чувствовать себя «малой»: несмышленой малолеткой, мешающей взрослым неуместными вопросами или мелкими проблемами. Молчание Матвея было таким всепоглощающим, что просторный салон джипа, казалось, сжался до размеров малолитражки. Ольге было тесно, душно, она ерзала на сиденье, оттягивала ремень безопасности и то и дело бросала взгляд на панель управления: который час, с какой скоростью они едут, сколько километров осталось до деревни?

«Не молчи! Не наказывай меня молчанием!» - хотелось закричать ей, как закричала однажды вскоре после гибели брата. Тогда она орала, рыдала и бросалась на Дымова с кулаками, а он молча принимал ее удары, только вздрагивал, будто била его Ольга не в грудь, а в сердце.

– Дымов, не молчи! – не вытерпела она сейчас. – Скажи, что ты обо всем этом думаешь?

Матвей качнул головой, отмахиваясь, будто от помехи, но разомкнул губы.

– Думаю о том, малая, что Костя с Ириной отправятся домой. А нам нужно справиться втроем. Хоть и не понимаю, с чем справляться. Все идет не так, как мы задумали. Жителей эвакуировали…

– Ты в это поверил? – уцепилась Ольга за тему. – В то, что их эвакуировали три месяца назад?

Эту версию рассказала медсестра, с которой беседовал Костя. Жителей деревни якобы эвакуировали, потому что ожидался то ли оползень, то ли другой природный катаклизм. Как уж Косте в его состоянии – от отчаяния до радости – удалось разговорить на интересующую их тему пожилую медсестру, для Ольги оставалось загадкой. Вряд ли бы она на его месте думала о других делах.

– Эвакуировать вполне могли… - с явным сомнением произнес Матвей. – Но то, что жители так и не вернулись, настораживает.

– Вот! Если ничего не случилось, почему они не вернулись? Почему оставили вещи?

– Ну, про вещи – это объяснимо. Брали только необходимое, диван за собой не потащишь же! – усмехнулся Дымов, но Ольга досадливо поморщилась.

– Я не о том. Версия вроде и правдивая, а что-то не дает в нее поверить.

– Я позвоню своим знакомым. Узнаю, что произошло. Они должны знать. Но, малая, не нужно зацикливаться на деревне. Если не выгорело с поисками заказчика и с деревней тоже не сложилось, будем тянуть за другую ниточку – пещеры. Тут проще. Позвоню Хворостову, он возглавляет местный клуб спелеологов. И поговорю с ним. Только вначале заберем Алекса. Неспокойно мне на душе, не надо было оставлять его одного.

– Он сам на этом настоял, – напомнила Ольга.

– Да. Да. Но один раз я так поддался уговорам, и случилось несчастье…

– О чем ты, Дымов? – насторожилась Ольга. Дыхание перехватило от накрывшего ее душной волной предчувствия. С тех пор, как не стало Алеши, Матвей избегал разговоров о его гибели. Вспоминал добрыми словами лучшего друга, опекал Ольгу и Таню с Юлечкой, но о самом несчастном случае не говорил. Рассказал, что знал, и закрыл тему. Молча винил себя в случившемся, хоть без причин. Алексей сам нарушил одно из важных правил и отправился в пещеру в одиночку, не предупредив об этом руководителя клуба. Почему он так поступил – до сих пор оставалось загадкой.

– Понимаешь, малая, - заговорил Матвей после долгой паузы. – Леха пришел ко мне накануне того дня. Пришел уже ночью. У него разбился фонарь, а купить срочно новый было негде.

– То есть… Ты знал о том, что Алеша отправился в пещеру?! Что он отправился один?! И отпустил?! – взвилась Ольга. Рванулась к Дымову, но, остановленная резко натянувшимся ремнем безопасности, бессильно откинулась на спинку сиденья.

– Погоди, Оль, - осадил ее Матвей. – Дай договорить. Алексей пришел ко мне за фонарем и сказал, что утром отправится в ту пещеру. Проходить ее собирался он не один, а с кем-то.

– С кем?!

В висках застучало от пульсирующей крови, а щеки обожгло румянцем.

– Не знаю, малая. В том-то и дело, что не знаю. Леха торопился, может, не столько торопился, сколько создавал видимость спешки, чтобы избежать моих расспросов. Назвал какое-то имя. Оно мне не показалось знакомым. Подумал, что это кто-то из другого клуба. Так бывало…

– И?! Кто это был? Ты узнал потом?

– Нет, малая, - покачал головой Матвей и бросил-таки на нее короткий, но полный сожаления взгляд. – В ассоциации человек с таким именем не состоял.

– Так, может, Алеша ушел один? А имя назвал вымышленное, чтобы ты не приставал с вопросами?!

– Я тоже так считал. Хотя не мог понять его мотивов. Он соблюдал наши правила. Зачем ему понадобилось отправляться в пещеру срочно, да еще тайно? Леха сказал, что поедет на место во второй половине дня, а когда я утром ему позвонил, оказалось, что он уже там. Обманул меня и со временем, и скрыл настоящее имя напарника.

– А был ли он, напарник?

– Был. Я слышал фоном другой голос, но не узнал его. Разговор вышел слишком коротким. Леха оборвал его, сказал, что объяснит все позже. Мы договорились о контрольном звонке.

– Но звонка не поступило, - кивнула Ольга.

– Да.

Она сжала ладонями взрывающиеся от боли виски и медленно выдохнула. Матвей замолчал, но Ольга чувствовала его короткие встревоженные взгляды. Предупреждая вопросы, качнула головой. Ей нужно справиться с нахлынувшим воспоминанием, как с острым спазмом, самой.

…Той страшной ночью раздался звонок от Матвея. Дымов взволнованно сообщил, что в пещере, в которой находился Алексей, случился обвал, но что не нужно терять надежды: спасательные работы уже ведутся. Ольга собралась за считанные секунды, вызвала такси и поехала к Тане. Но уже следующим днем их надежда умерла вместе со страшной вестью.

– На месте, недалеко от входа, нашли джемпер с эмблемой нашего клуба. Но Алексей тоже был в таком же джемпере, - добавил Дымов. Ольга то ли судорожно вздохнула, то ли, наоборот, выпустила с тихим криком часть боли.

– Прости, малая. Я не знал, как тебе об этом рассказать. С ним был кто-то из нашего клуба. Но кто, я так и не смог выяснить.

– Но как… Как этот кто-то может жить все это время в ладу с совестью?! Почему не он позвонил тебе? И почему оказался не в пещере, а наверху?

– Не знаю, Оль. Не знаю! Он ничем себя не выдал. На похороны пришли все и, по моей просьбе, в джемперах клуба. Не помню, чтобы кто-то не в нем пришел.

– Да. Мне тогда это показалось… трогательным. Не знала, Дымов, что это ты проводил расследование.

– Не удался из меня Шерлок Холмс, малая, - грустно усмехнулся он.

От шоссе ответвилась плохо асфальтированная дорожка, пересекающая пригорный поселок и ведущая к серпантину. Матвей сбросил скорость и свернул. Ольга молчала, обдумывая услышанное. Лучше было не знать, потому что она почти смирилась с тем, что в ту пещеру Алеша отправился один. А теперь выяснилось, что в клубе есть трус и предатель, который оставил товарища умирать. Против правил! Против кодекса чести. Возможно, она потом ездила вместе с этим человеком в экспедиции, оказывала ему помощь, и он принимал ее руку, наливал из ее флаги себе воды и подстраховывал.

– Малая, не сейчас, - тихо сказал Матвей. Снял с руля правую руку и легонько похлопал Ольгу по колену. Она хотела возразить, что когда же еще, если не сейчас, когда мысли кипят разбуженной лавой, когда в груди все взрывается от боли и негодования. Но Матвей вдруг притормозил. Только тогда Ольга заметила бредущую по обочине закутанную в вязаные кофты женщину.

– Далеко тебе, мать? – спросил Матвей в приоткрытое окно.

– Да недалече! – обрадовалась пожилая женщина, переступила резиновыми ботами и перехватила обеими руками широкую корзину. – До Озерков! Тут пешком всего-то полчаса. Но я с ношей.

Матвей выскочил наружу, взял покрытую белой тканью корзину и поставил ее в багажник.

– Как же ты такую тяжесть тащила? – удивился он. Женщина сняла с головы платок, обтерла им шею и вспотевшее лицо и только после этого, кряхтя, полезла в салон.

– Да поначалу на задоре. А теперь устала, - охотно пояснила она и завозилась на сиденье, усаживаясь поудобнее.

Пару минут они ехали молча, если не считать того, что новая пассажирка шмыгала носом, прокашливалась и шумно вздыхала.

– Командуй, мать, куда дальше? – спросил Матвей, когда они доехали до развилки.

– Да направо! – махнула женщина. – Трошечки попетляй, потом в гору. Первый съезд пропусти, а на второй поверни.

– Понял.

– Машины тут нечасто ходят. Но если едет какая, то всегда остановится. Меня знают! Я туточки часто хожу. И наших всех знаю. А вы не из местных. Из столицы?

– Из нее, родимой, из нее, - покивал Матвей. Дорога сузилась до колеи, лес подступил с обеих сторон. Ольга невольно вздрогнула, когда в окно с ее стороны громко ударила ветка.

– То-то я гляжу. А чего приехали? У нас туристы не останавливаются. Норовят подальше, к морю.

– А я к тетке приехал, - подхватил тон женщины Матвей. – Познакомить ее с невестой и пригласить на свадьбу.

Ольга возмущенно фыркнула и чуть не пнула Дымова в ногу. Он усмехнулся и, мельком на нее глянув, подмигнул.

– Хорошая у тебя невеста, - одобрила пассажирка. – Молчаливая!

Ольга снова фыркнула, не зная, то ли возмутиться, то ли рассмеяться.

– А я твою тетку знаю? – продолжала любопытствовать пассажирка. – Она из нашей деревни?

– Нет. Из Ключевых Вод.

– Ой! – воскликнула вдруг женщина и шумно завозилась. – Вон туда поверни! Я уже приехала. Вот спасибочки! Вот спасибочки…

Матвей послушно свернул, куда его попросили, но, как и Ольгу, его заинтересовала такая внезапная смена настроений пассажирки: то с любопытством расспрашивала, то вдруг замолчала. Только вновь шумно сопела и кряхтела.

– Так вы ее знаете, Марию Петровну Звонкову? – спросил он. – Или кого-то из Ключевых Вод?

– Никого я оттуда не знаю, - буркнула женщина и нетерпеливо заерзала. – И тебе скажу, что не езжай туда. Нет там твоей тетки. Там точно нет.

– Как это? – деланно удивился Матвей.

– А вот так! Исчезли куда-то все жители. Три месяца назад.

– Так их эвакуировали! И они вернулись…

– Не вернулись! – припечатала женщина. – И про эвакуацию напридумывали! Исчезли все в одну ночь. А чтобы что-то людям сказать, соврали про эвакуацию. У нас тут с этой темой даже подписи собирали. Ибо у кого-то там родственники оставались. И куда они исчезли? Только ходют наши бабы, ходют, а все напрасно.

– Куда ходят? – спросила уже Ольга.

– Да куда ж! К нашим правящим властям! К депутату уже засобирались. Может, и дойдут. Вон, останови у того дома! Я туточки живу.

Матвей вышел из машины, внес корзину во двор, попрощался с женщиной и вернулся за руль.

– И как тебе эта история? – с усмешкой поинтересовалась Ольга. – Говорю же, не вяжется с эвакуацией. Хотя версия хороша. А еще эти три месяца… Когда мы тут были. Совпадение?

– Не знаю. Может, и совпадение, - ответил Матвей, но при этом покачал головой, будто и сам не верил в сказанное.

До Ключевых Вод доехали за четверть часа, и по пути им не встретилось ни одной машины. Видимая тревога Матвея, которая проявлялась в том, что он крепче сжимал челюсти, не услышал оброненного Ольгой комментария, передалась и ей. Она тоже замолчала и напряженно вглядывалась в окно перед собой, надеясь отыскать признаки обитаемости места, к которому они приближались: кошку, птицу, домашнюю козу. Но дорога оставалась пустынной.

– Дымов, заберем все наши вещи, Алекса и дернем отсюда, - не выдержала Ольга, когда они въехали в Ключевые Воды. - Хоть в Озерках остановимся, хоть еще где.

Матвей кивнул, видимо, думал о том же.

Алекса они обнаружили на полу в большой комнате и наперегонки кинулись к нему. Споро его ощупали, проверяя, не получил ли он травму при падении: сказались годы, проведенные в клубе. Пугаться - потом, когда пострадавшему будет оказана необходимая помощь. А в первые секунды – действовать.

Общими усилиями они привели Алекса в чувство.

– Голова цела? – спросил Дымов, помогая ему сесть.

– Кажись.

– Говорить можешь?

– Уже говорю… - ответил, но слабо, Алекс, покачнулся и оперся ладонью о пол.

– Ольга, лекарство! – скомандовал Матвей. Она без лишних пояснений поняла, что от нее требуется. Вытащила из накладного кармана рюкзака Дымова фляжку с «живой водой» и открутила крышку. Матвей, несмотря на слабые протесты парня, влил ему в рот несколько капель. Алекс глотнул, поперхнулся и закашлялся. На его глаза навернулись слезы, а бледные до алебастрового цвета щеки тронул легкий румянец. Матвей перевел дух и вернул Ольге фляжку.

– Что это?! – заорал Алекс, когда смог отдышаться.

– Коньяк. Самый лучший.

– Рехнулся?! Я же не пью алкоголь!

– А это не алкоголь, а лекарство, - парировал Матвей. – Вишь, как быстро в чувство пришел. В обморок больше не пытаешься свалиться?

– Да иди ты… Лучше бы шоколадку дал! Или конфету.

– Извини, мы не на детском празднике.

– В следующий раз дай чего-нибудь сладкого! А не эту твою взрывную смесь!

– Давай без «следующего раза», - строго наказал Матвей. – Что случилось? Ты сам в обморок грохнулся или…

– Сам! Перестарался, - ответил Алекс и осторожно покрутил головой. – Тут, знаешь, интересненько оказалось… Слушайте, а закусить ничего нет? А то влил мне алкоголь на голодный желудок. Я ж щаз песни орать начну! А ты знаешь, как я пою.

– Знаю, - недобро усмехнулся Матвей. – Боюсь, своим пением врата ада откроешь. Ольга!

Она и без его просьбы уже копалась в своем рюкзаке, вытаскивая на свет галеты, банку с тушенкой и ложку. Не удивительно, что Алекс упал в обморок: никто из них так и не позавтракал. А время уже давно за полдень.

– Вот, держи, - протянула она парню галету с намазанной на нее тушенкой.

– Если сверху еще одну печеньку положить, то будет как сэндвич, - обрадовался он и расплылся в знакомой дурашливой улыбке. То ли реально пришел в себя, то ли на него уже начал действовать выпитый натощак коньяк.

– Держи, - Ольга подала Алексу еще галету. Он по-детски взял «сэндвич» в обе руки и откусил сразу половину.

– Надо и нам о завтраке, вернее, об обеде подумать, Дымов.

– Собирайтесь, поедем. Вещи Кости и Ирины тоже заберем. После обеда поищем гостиницу. Здесь нам делать больше нечего.

– Ну как «нечего»? – возразил с набитым ртом Алекс. – Здесь очень даже весело.

– Да увидел я уже твое «веселье», - проворчал Матвей. – Ну, доел? Собирайся!

– А сюда мы еще вернемся?

– А зачем?

– Кое в чем разобраться!

– И это имеет отношение к нашему делу? – сощурился Матвей.

– Возможно. Но не уверен.

– Зато я уверен в том, что больше твоих обмороков не хочу. Для начала пообедаем.

Алекс торопливо дожевал «сэндвич», вытер руки о штаны и натянул на торчащие дреды шапочку.

– Я готов.

Ольга тайком усмехнулась, наблюдая за ними. Дымов и правда вел себя как старший брат. А Алекс - как младший, кочевряжился, спорил, но при этом слушался. Она мало что поняла из их разговора, потому что говорили они с явными недоговорками, но при этом друг друга понимали. С одной стороны, такое их единение восхитило, с другой – стало немного обидно за то, что ее они выключили из своего круга. Ольга быстро собрала вещи, подхватила увесистый рюкзак Ирины и вышла во двор, где Матвей уже убирал в багажник три рюкзака. Ожидая своей очереди, она огляделась. С утра ничего не изменилось. Все так же серо туманился день, хмурилось тучами небо, тогда как за пределами деревни светило солнце. Здесь было прохладно и сыро, как в погребе, неуютно и жутковато. Зачем этому чудному Алексу захотелось вернуться в деревню? Вопросы множились, накладывались на недоговоренности и перерождались в закипающее раздражение. На Матвея. На этого чудика с дредами-антеннами. На себя. На все вокруг. Она прозевала, когда Матвей освободился и поднял с земли ее и Иринин рюкзаки. Очнулась, когда он позвал ее уже из машины:

– Оль? Едем?

Удивительно, Алекс оставил ей место рядом с водителем, опять занял задний ряд. А Ольге уж было подумалось, что на правах «младшего братишки» вытеснит ее с насиженного места.

– Ты чего такая смурная, малая? – поинтересовался Матвей, выезжая на разъезженную колею.

– А поводов для веселья мало, Дымов, - отозвалась она. Желудок внезапно разразился оглушительным бурчанием. Ольга покраснела, тогда как Матвей, наоборот, развеселился.

– Понял, малая! Понял. Ты ж для хорошего настроения должна быть сытой! Уже везу вас обедать, везу. В какой только ресторан запроситесь, молодежь!

– А в Макдональдс можно? – обрадовался с заднего сиденья Алекс. Ольга громко фыркнула. Сколько ему лет? С виду – больше двадцати. А ведет себя как подросток. Придурковатый подросток.

– Дымов, вези уж нас в место посерьезнее, - попросила она.

– Только не в эти ваши суши-муши! – завопил Алекс.

– А как насчет китайского ресторана? – усмехнулась она.

– Лучше в Макдональдс! – припечатал Алекс. – Или в пиццерию!

– Дымов, если отвезешь нас в Макдональдс, я с тобой разговаривать не буду!

– А если в азиатский, то я не буду!

– И очень хорошо, если оба помолчите, - ухмыльнулся Дымов. – Значит, молодежь, решаю я. Помните, ссоры в команде под запретом?

– Да мы как бы и не ссоримся, а выбираем меню, - сконфузился Алекс, а Ольга, довольная тем, что он поддался на провокацию, наконец-то улыбнулась.

– Остановлюсь у первого более-менее приличного ресторана, - припечатал Матвей. - Что там у тебя случилось, Алекс? Рассказывай при Ольге.

Она красноречиво хмыкнула. Неужели и ее решили посвятить в секреты? Но Алекс отфутболил вопрос Дымову:

– Вначале ты! Как там эта женщина?

– Ирина. Ее зовут Ирина.

– Да. Ирина. И?

– Она эм… в положении.

– Угу, - с такой обреченной мрачностью обронил Алекс, что Ольга развернулась и бросила на него удивленный взгляд в просвет между сиденьями.

– И что говорят врачи? Про ее состояние и беременность?

– Да нам подробности не сообщили. Косте – да, но не нам. Но вообще она в шоке, на себя не похожа - на ту Ирину, которая вчера была с нами. А срок у нее еще такой маленький, что о своем положении она вряд ли догадывалась.

– Угу, - снова ухнул, как филин, Алекс.

– Ты что-то понял раньше? – насторожился Матвей.

– Угу.

Угукнул в очередной раз и замолчал, испытывая терпение Ольги, Дымов же оставался невозмутимым. Они опять ехали тем серпантином, которым поднимались совсем недавно. И снова солнце заливало дорогу, блестело на слюдянистых срезах каменистых гребней. Тогда как оставшаяся позади деревня все так же утопала в туманной дымке и сыром холоде. Заметили ли эту погодную странность ее спутники? Ольга не успела спросить, потому что Алекс заерзал на заднем сиденье, прокашлялся и громко объявил:

– Вчера она еще не была беременной. А утром – да.

Ольга издала сдавленный смешок и развернулась к Дымову, ожидая, что он тоже рассмеется такому нелепому заявлению. Но Матвей оставался серьезным, хмурился и поджимал губы.

– Ты уверен? – спросил он, не оборачиваясь.

– Уверен. Ты же знаешь, я не ошибался.

– Ты что, новый вид УЗИ? – усмехнулась Ольга.

– Можно и так сказать, - не обиделся Алекс. – Только не новый, а, наоборот, древний.

– Хм… Шутишь?

– Тебя мучают мигрени, потому что в пятом шейном позвонке есть грыжа. А еще иногда болит левая рука, потому что ты когда-то сломала запястье. Давно. А по утрам у тебя бывает изжога из-за повышенной кислотности в желудке, - выпалил Алекс. На губах Матвея показалась улыбка, а вот Ольга от удивления только охнула и резко оглянулась.

– Ты серьезно?

– А какие тут шутки? – пожал плечами парень и поправил свою шапочку.

– Дымов, это что? – развернулась Ольга уже к Матвею.

– Я не что, а кто! - возмутился Алекс, но она лишь досадливо поморщилась.

– Вы меня разыгрываете? Дымов, это ты ему рассказал, что я когда-то ломала руку? И что у меня действительно бывают мигрени?

– Я ж говорил тебе, что у него есть некие способности, - ответил Матвей. Но лучше бы засмеялся и сказал, что они с Алексом разыгрывают ее.

– Но не сказал, какие!

– Ну, вот такие.

– Ты бы хоть предупредил, что он прилюдно может вывалить «диагнозы»! Спасибо, что в маленькой тесной компании! И не гинекологические проблемы озвучил!

– У тебя еще сбитый цикл, - с готовностью объявил Алекс.

– Да заткнись ты! – заорала Ольга под веселый хохот Матвея, насупилась и отвернулась к окну.

– Я пошутил, - торопливо вставил Алекс.

– Но перелом у меня был. И мигрень тоже случается, - буркнула она, не поворачиваясь. Но Матвей почувствовал, что она уже отходит. Легонько взъерошил ей и без того растрепанные волосы и примирительно пробормотал:

– Алекс – необычный парень. У него действительно есть дар. Я знаю его с детства. И уже тогда он помогал людям. Это непростой дар…

– Еще бы! – перебил Алекс. – Знакомишься с человеком и тут же видишь у него подагру, запоры и камни в почках.

– Бедненький, - «посочувствовала» Ольга, пытаясь за сарказмом скрыть потрясение. Если бы Дымов ее предупредил, рассказал о таланте младшего брата друга заранее, она бы сейчас по-другому отнеслась к ситуации. Засыпала бы Алекса любопытными вопросами, а не краснела и злилась.

– Ладно тебе, Оль, - уже другим тоном попросил Матвей и, не дождавшись ее ответа, обратился к Алексу:

– Так что ты там говорил про Ирину? Что вчера она еще не была беременной? Это, получается, этой ночью…

– Да.

В машине повисло тяжелое молчание. Ольга вспомнила, в каком виде обнаружили женщину, и почувствовала, как по спине прошла волна холода. Матвей, похоже, подумал о том же, потому что крепко, до побелевших суставов, сжал руль. Но многое не складывалось, и это давало надежду на то, что Ирину минувшей ночью не изнасиловали.

– Врач сказал, что срок беременности примерно равен шести неделям, - озвучил вслух сомнения Матвей. – Ирина не могла забеременеть этой ночью, Сань.

– Дай бог, - тихо вздохнул Алекс и не стал поправлять Матвея, назвавшего его домашним именем. – Дай бог.

Он замолчал, и его молчание оказалось таким весомым, что ни Матвей, ни Ольга не решались расспрашивать о его собственных приключениях. Молчали они до тех пор, пока не въехали в город, который после мрачной безлюдной деревни и дороги с малым движением показался суматошным мегаполисом.

– Вот этот «Золотой орех» кажется приличным, - первым увидел ресторан Матвей. - По-моему, мне его рекомендовали.

В ресторане Ольге сразу понравилось. Здесь было не пафосно, несмотря на название, антураж оказался без позолоты, зеркал и тяжелых бархатных портьер. Наоборот, интерьер был выдержан в деревенском стиле: темные длинные лавки, столы с дубовыми столешницами, тяжелые оконные рамы и похожие на фонари «летучая мышь» светильники, подвешенные к балкам деревянного потолка. В помещении витали аппетитные запахи: жареного мяса, наваристого борща и выпечки. Предвкушая вкусную домашнюю еду, Ольга с насмешкой покосилась на усевшегося на лавку напротив нее Алекса: Макдональдс, Макдональдс… Порция борща с куском мяса! Гуляш с картофельным пюре, маринованные грибочки и овощной салат! А на десерт – пирожок со сладкой начинкой под горячий чай. Матвей радостно потер руки и погрузился в меню.

– Знаете, что будете заказывать? – к их столику подошла юная русоволосая девушка с толстой косой, обернутой вокруг головы наподобие короны.

– Да, – откликнулась Ольга, даже не заглянув в карту. Зачем? Если уже по запахам, доносящимся с кухни, и по еде в тарелках других посетителей составила себе меню. Официантка записала все, что она назвала, и так как Алекс еще водил пальцем по строчкам, развернулась к Дымову. Но Матвея отвлек звонок. Извинившись и указав взглядом на оторвавшегося от чтения Алекса, он торопливо выхватил телефон:

– Да?

– Дымов, Ирина пропала! – заорал Костя из трубки так громко, что не только Ольга с Алексом забыли о заказе, но и клиенты за соседним столиком повернули разом головы.

– Как пропала?

– Вот так! Ушла полчаса назад в туалет и не вернулась! Окно распахнуто, а ее нигде нет! Я уже поднял персонал на уши! Но Ирка куда-то девалась!

Матвей стиснул челюсти, видимо, с трудом удержавшись от так и рвущегося с языка комментария «опять!» или ругательства. Вместо этого кратко отрапортовал:

– Уже еду! Жди там.

Убрав телефон в карман, он вытащил бумажник и оставил на столе крупную купюру.

– Побудьте здесь, а я в больницу. Никуда не уходите! Денег вам, надеюсь, хватит.

– Дымов, мы сами расплатимся!

Но Матвей остановил Ольгу жестом. Еще раз наказал им с Алексом никуда не уходить, извинился перед официанткой и торопливо направился к выходу.

Вместо Дымова выругалась Ольга. Тихо, себе под нос, под осуждающим взглядом Алекса и любопытным – официантки. Плевать! Плевать, что ее осудили за одно бранное словечко, подумаешь, святоши. А вот у них с этой Ириной проблем только прибавилось. Ольга в сердцах тихонько стукнула кулаком по столу. Аппетит пропал, но официантка уже ретировалась на кухню выполнять заказ.

– Что? – грубо спросила она, заметив, что Алекс смотрит на нее в упор. Без своей дурашливой улыбки, без осуждения во взгляде, серьезно, даже с некоторым сочувствием.

Он качнул головой в ответ. И неожиданно с заботливыми интонациями в голосе произнес:

– Поешь. Поешь, несмотря ни на что. Нам понадобятся силы.

Она собралась ответить ему насмешливой фразой, но, споткнувшись о его взрослый и не по годам мудрый взгляд, молча кивнула.