Глава 4

Кто-то благодарил Федора за помощь продуктами и одеждой. Кто-то приходил с пустыми руками, но молился о его здоровье и долголетии. Но важнее всех благодарностей для него казалась надежда, которую после разговора с ним обретали посетители. Эта посеянная в чужих душах вера, которая тут же давала ростки радости, была для Федора и пищей, и водой, и молитвой.

Тот же человек хотел от него другого. Он пришел не в поисках пути, как другие заблудшие, и не из желания увидеть будущее. То, что он рассказал, напугало, и Федор отказал. Отказал вежливо, но решительно, ожидая, что проситель начнет его уговаривать. Но мужчина ничего не сказал. Постоял рядом, пытаясь осмыслить услышанное. Федор отчетливо слышал его тяжелое дыхание, улавливал носом резковатый запах пота, словно путник прошел долгий и нелегкий путь, а потом увидел расплывчатый силуэт, заключенный в огненную рамку.

– Вы же сами все понимаете, - нарушил молчание посетитель, и его образ вновь растворился в темноте.

– И вы тоже, - тихо возразил Федор, сдерживая внезапно вскипевшее в нем раздражение – эмоция, которую он не испытывал давно. – Вы пришли не за советом, но я его дам. Все в ваших руках. Вы не должны…

Ответом ему стал шорох одежд. Посетитель резко развернулся и направился к двери. Но замешкался, собираясь что-то сказать на прощание. Федор уловил колебания мужчины: воздух дрогнул, как потревоженная струна. Но, однако, посетитель не произнес больше ни слова, вышел и громко хлопнул дверью.

– Скажи им, что сегодня я не принимаю, - едва вымолвил Федор вернувшейся помощнице. Тело после визита стало вялым, движения - замедленными, руки и ноги отяжелели, а голову застилал туман. Этот визит выкачал из него все силы, будто воздух – из шара. Поначалу Федор не обеспокоился этим: пара часов глубокого сна, травяной чай, и он восстановит силы. Но ему не стало лучше ни к вечеру, ни к утру, ни через день. Темнота сгустилась до непроницаемой, без проблесков видений. Помощница отпаивала его чаями с медом, шептала молитвы и зажигала свечи. Но ничего не помогало. В конце третьего дня Федор принял тяжелое решение: объявил терпеливо дожидавшимся во дворе людям, что больше не в силах им помочь. Он сам вышел к ним и рассказал о случившемся, не замечая, что из его незрячих глаз катятся горячие слезы. А потом, не дождавшись, когда смолкнет похожий на рокотание горной реки ропот толпы, вернулся в избу.

Тогда он, покачнувшись в дверях и опершись ладонью на комод, и обнаружил небольшую деревянную коробочку. Федор сразу понял, кто оставил ее ему: связал молчание посетителя, его заминку в дверях с находкой. Дрожащие пальцы подцепили крышку. Федор набрал в легкие воздуха и ощупал содержимое. В коробке оказался ключ. Тяжелый, с выступающими бороздками, шипастым кольцом и до такой степени холодный, будто был отлит не из сплава, а изо льда.

– Вот как, - прошептал Федор, пробуя ключ на ладони. – Вот как… Значит, да.

Незнакомец обставил его, легко скинул с себя ответственность и переложил ее на худые плечи незрячего старца. Поздно уже что-то менять. Ничего не остается, как принять новую миссию и ждать. Ждать и готовиться.

…Федор крепче сжал ключ в ладони. Отчего-то в тот вечер он почувствовал, что нужно снова достать его из коробки. Так, сжимая ключ в руке, он и вышел в тихую ночь, чтобы по ежедневной привычке поговорить с небом. Но в тот вечер не возносил благодарности и не задавал вопросов, а просто ждал. И дождался. Зажатый в ладони ключ робко впитал в себя тепло сухой кожи, а затем раскалился так, будто достали его не из деревянного ящика, а из костра. Федор с трудом подавил желание разжать пальцы. Надо удержать ключ. Надо удержать. Чтобы отдать тому, кто его хорошо спрячет.

***

Отпечатки Ольга увидела сразу, как только взяла с комода мобильный. На сероватой от пыли поверхности еще с вечера оставались прочерченные ею и Ириной две линии. Но теперь рядом с ними обнаружились следы маленьких ладоней, словно сделанные ребенком. Их не могла оставить Ирина, потому что ее ладони были крупнее. Ольга озадаченно подняла руку и задержала ее над отпечатками. Кто заходил к ним в комнату? Чей ребенок? У Марии Петровны единственный внук жил далеко, за тысячу километров.

Ольга перевела взгляд на кровать, на которой отдыхала соседка по комнате, но увидела пустую постель. Краешек одеяла свесился, касаясь пыльного пола, подушка сохранила вмятину от головы. В грязное окно робко заглядывал приглушенный свет. Матвей еще не объявил побудку, дал команде выспаться после дальней дороги. Но судя по раздававшемуся за стеной шуму, все уже бодрствовали. Значит, она проспала дольше всех. Ольга торопливо обулась, взяла щетку с зубной пастой и вышла в большую комнату. Мужчины дружно скатывали свои спальники. Матвей и Костя, привыкшие к ранним подъемам и длинным переездам, выглядели бодро, Алекс же открыто зевал и тер кулаком глаз. Ольга поздоровалась со всеми и направилась в ванную.

– Ира еще спит? – спросил ей в спину Костя.

– Нет. Видимо, умывается.

– В ванной никого нет, – возразил он. – Я только что там был.

– Тогда она вышла на улицу, - пожала плечами Ольга. Выходила же Ирина ночью поговорить с ним. А с кем же еще? Но Костя выпрямился и, не обращая внимания на вновь раскатившийся спальник, громко заявил:

– Ее там нет! Я выходил курить. И эта комната – проходная. Ира не прошла бы незаметно в туалет. Я, Дымов или кто-то еще ее бы увидели.

«Кто-то еще», а точнее Алекс, аккуратно затолкал свой спальник в чехол и тоже выпрямился. Сонное выражение моментально, будто стертое ластиком, исчезло с его лица, взгляд синих глаз прояснился. Он промолчал, только перевел взгляд с Ольги на Костю, а потом – на Дымова.

– Ира! Ты где? – гаркнул Костя и распахнул дверь спальни. – Ее тут нет! Нигде нет!

– Костя, успокойся, скорее всего, она на улице, - ровным тоном произнес Матвей. Но Костя оттеснил его плечом и выскочил наружу.

Вскоре стало ясно, что Ирины нет ни в доме, ни поблизости. Куда она могла уйти – оставалось гадать, так как ни следов, ни записки не оказалось.

– Костя, сохраняй спокойствие, - в очередной раз попросил Матвей и поймал метавшегося по двору и непрерывно звавшего жену мужчину за локоть. – Думай, куда она могла пойти.

– Ее похитили! Или с нею что-то случилось! Все жители куда-то же пропали!

– Вряд ли всех жителей похитили, - попытался вразумить его Матвей. – Ирину, как журналистку, заинтересовала загадка. Возможно, она решила прогуляться и посмотреть, что и как.

Слова Матвея не убедили Костю. Он метнул на Дымова дикий взгляд, выскочил за калитку и почти бегом направился по рассекающей деревню на две неровные части центральной улице. Ольга молча переглянулась с Матвеем. Волнение Кости она разделяла, но не понимала, отчего он так внезапно впал в панику. Ирина – взрослая самостоятельная женщина. И, как журналистку, ее заинтересовала загадочная тишина в деревне. Пока все спят, она решила проверить, на самом ли деле деревня опустела. Но Костя мчался впереди, петляя от одного двора к другому. Матвей оглянулся на Алекса и попросил:

– Подожди здесь на случай, если Ирина появится.

Парень молча кивнул и вернулся во двор.

– Ирина выходила ночью на улицу и с кем-то разговаривала, - сказала Ольга, когда они с Дымовым отошли от дома на небольшое расстояние. – Я проснулась от голосов, потому что говорили прямо под окном. Но разговор не слышала.

– С кем она разговаривала?

– С Костей. С кем же еще? – пожала плечами Ольга. – Не с тобой же?

– Нет. Я даже не проснулся.

– Мне показалось, что Костя был чем-то встревожен, а Ирина его уговаривала, - добавила она.

– Еще бы не был встревожен! Товарищи погибли, а мы как бы следующие.

– Да, но… - начала Ольга и в сомнениях замолчала. Матвей прав: они все нервничают. Только кому-то удается держать себя в руках. А кто-то, как Костя, сорвался. Но может ли причиной его сегодняшней нервозности быть ночной разговор с женой? Как там сказала Ирина? «Откуда узнает?».

– Оль? Не отставай! – поторопил ее Матвей, потому что она замешкалась. Костя ушел слишком далеко. И если бы не красная ветровка, которая ярко семафорила в туманной дымке серого утра, они бы потеряли его из виду. Ольга послушно нагнала Дымова и снова зашагала рядом с ним.

Странно и жутко было заходить в незапертые дома, оставленные так, словно их покинули ненадолго. Они заглядывали в каждую избу, звали Ирину, но получали в ответ лишь тишину, такую густую, хоть собирай в ладонь. Но, несмотря на видимую безлюдность, Ольга чувствовала чье-то присутствие. Оно проявлялось не в шорохах, не в мелькавших неожиданно тенях, а в неясной тревоге, которая не покидала ее с тех пор, как они отправились на поиски Ирины. Казалось, что кто-то крадется за их спинами, прячется за шторами, следит за ними с фотографий глазами незнакомых людей. И хоть безлюдные дома выстудил ветер, Ольга чувствовала, как по спине струится пот. Учащенный стук всполошенного тревогой сердца заглушал не только мысли, но и сочный голос Дымова. Она лишь по двигающимся губам Матвея поняла, что он ее зовет. Тряхнула головой, прогоняя морок, и выдавила слабую улыбку.

– Куда ты провалилась?

– Я тут, Дымов.

– Тут и будто не тут, - проворчал он и открыл очередную дверь, намереваясь войти. Но Ольга остановила его, крепко ухватив за рукав.

– Что? – спросил Дымов, но, заметив в ее глазах страх, смягчился. - Что случилось? Боишься?

– Матвей, мы тут не одни, - выпалила на выдохе Ольга. – Не знаю, как это объяснить. Но чувствую чье-то присутствие.

– Чье?

– Не знаю, - она облизала сухие губы и невольно оглянулась. – Ночью кто-то оставил отпечатки ладоней на комоде, такие маленькие, будто сделал их ребенок. Клянусь, накануне их не было. Еще мне кажется странным то, что нас вроде бы ждали, но дом не убран. Мария Петровна не допустила бы такой грязи, если бы продолжала тут жить! Все в доме такое пыльное, будто он простоял закрытым несколько месяцев.

– И что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Матвей.

– То, что на твой запрос ответила не Мария Петровна. Кто-то воспользовался ее телефоном. Мне все это очень не нравится, Дымов. Надо поскорее убираться отсюда.

– Мы не можем уехать без Ирины, - медленно ответил он, глядя ей прямо в глаза. Ольга кивнула, признавая его правоту, но следом замотала головой.

– Малая, мы не станем задерживаться. Но бросить Костю одного не можем. А он не уйдет, пока не найдет жену. Пойдем, вернемся к Алексу, узнаем, все ли у него в порядке. И начнем поиски в другой стороне.

В другой стороне – это ближе к обрыву. Им и нужно было сразу отправиться туда, а не следовать за Костей. Видимо, Дымов тоже думал о потерянном времени, поэтому заметно нервничал.

– Кто такой этот Алекс? – сменила Ольга тему, когда они торопливо зашагали в обратную сторону.

– Младший брат моего друга детства. Жили в одном дворе. Алекс у меня на глазах рос, все равно что младший брат и мне.

– Я не об этом, Дымов. Почему он поехал с нами? К нашему клубу он не имеет отношения. Не просто же на экскурсию ты его позвал?

– Он может нам помочь, - ответил Матвей. – Алекс видит то, чего не видят простые обыватели.

– Как это?

– Это сложно объяснить… - замялся Дымов, проверил, не возвращается ли Костя. Ольга тоже оглянулась и увидела пожарное пятно знакомой куртки. Костя следовал за ними, но, к сожалению, был один.

– Лучше потом, сама поймешь, - заторопился Матвей. - У Алекса есть определенный талант.

– Хорошо. А Ирина зачем навязалась с нами?

– Во-первых, не хотела отпускать мужа одного. Во-вторых, как талантливый журналист, умеет «разговорить» людей и анализировать информацию.

– Будто ты этого не умеешь, - буркнула Ольга. И не стала добавлять, что теперь, когда исчезли жители, беседовать оказалось не с кем.

Какое-то время они шли молча. Матвей курил, она смотрела на подернутое сероватыми тучами небо. Дождь те не сулили, но солнце спрятали. Ольга от всей души надеялась, что за время их отсутствия Ирина вернулась. Но когда они подошли к нужному дому, обнаружили пустой двор.

– Алекс всегда такой «послушный»? – недовольно спросила она, намекая на то, что парню велели дожидаться во дворе. Дымов затоптал в грязь окурок и пожал плечами. На этот раз его спокойствие отчего-то разозлило ее.

– Дымов! – начала Ольга. Но осеклась, потому что следом за этим во двор ворвался Костя.

Он был на грани истерики. Взмокшие волосы торчали так, словно Костя дергал за них. Красивое лицо кривила гримаса, делая его почти безобразным. Вытаращенные глаза только прибавляли облику мужчины безумия. Прежде чем он успел что-либо произнести, Матвей шагнул к нему и крепко обнял, так, будто несчастье уже случилось. Костя не вырвался, прижался к плечу Дымова лицом и издал воющий звук.

– Ну, ну, успокойся! Ничего не должно случиться страшного. Мы сейчас пойдем искать ее в другую сторону. И обязательно найдем. Ирина недолго отсутствует.

– Она могла уйти и ночью! – выкрикнул Костя, отстраняясь от Матвея. – Сколько ее уже нет?!

– Ночью Ирина выходила во двор и с кем-то разговаривала, - громко сказала Ольга. Костя вдруг отшатнулся, будто она произнесла не вполне невинную фразу, а ударила его наотмашь. Губы дернулись, словно он собирался что-то произнести, в глазах промелькнул испуг. Но Ольгу опередил вопросом Матвей:

– Когда это было? Примерное время?

– Да разве я знаю! Меня разбудили голоса. Но Ирина вскоре вернулась. Костя, это ты с ней разговаривал?

Он кивнул. Но при этом нервничал, заметно нервничал и не пытался это скрыть. Длинные пальцы теребили край ветровки, глаза бегали, а на бледном лбу выступили капли пота.

– Костя, тебе нехорошо? – нахмурился Матвей.

– Я в порядке. Я только хочу, чтобы Ира нашлась. Меня пугает ее исчезновение.

Костя снова оглянулся и дернул себя уже не за край, а ворот куртки, словно ему стало душно. А когда Матвей, пытаясь успокоить, положил ладонь ему на плечо, вдруг отшатнулся.

– Прости, я действительно дергаюсь, - повинился Костя, поняв, что встревожил своей реакцией напарников.

– Костя, мы прочешем всю деревню, окрестности и…

Закончить фразу Матвею не дал раздавшийся со стороны дороги оклик:

– Мы нашлись!

Все резко оглянулись на голос и увидели бодро вышагивающего по кромке дороги Алекса и плетущуюся следом за ним Ирину.

– Ирка! Как ты меня напугала! – закричал Костя, ринулся к жене, бесцеремонно отодвинул Алекса и внезапно замер. – Ир?

Алекс вошел во двор и обменялся с Матвеем взглядами, а потом, будто о чем-то сожалея, развел руками.

– Ир, ты в порядке? Что с тобой? Что случилось?!

Только сейчас, когда Костя отошел в сторону, Матвей с Ольгой сумели рассмотреть Ирину. Вид у нее оказался пугающий. Одета она была так же, как накануне, когда укладывалась спать: в джинсы и светло-синюю толстовку. Но одежда была испачкана грязью, накладной карман толстовки оторван, а на правом колене зияла прореха. Во взъерошенных волосах запутались ветки и травинки. Но больше всего пугало выражение лица Ирины: пустые глаза и перекошенный, словно при инсульте, рот.

– О боже! – воскликнула Ольга и бросилась к ней.

– Ходила по краю пропасти. Чудом не сорвалась… - тихо за ее спиной доложил Алекс Матвею.

Случившееся с Ириной сбило им планы куда сильнее, чем внезапное исчезновение жителей из деревни. Матвей гнал по разбитой дороге так, что машину заносило на поворотах. Сидевшая рядом с ним Ольга крепко вцепилась пальцами в сиденье, но молчала, понимая, что любое оброненное в напряженной тишине слово сработает подобно детонатору. Лишь изредка косилась на профиль Матвея в робкой надежде, что он посмотрит на нее и мимолетным движением брови даст понять, что все не так уж плохо. Но Дымов упрямо смотрел перед собой, плотно сжимал губы, хмурил брови и выворачивал на поворотах руль с неприсущей ему лихостью. И Ольга в очередной раз отворачивалась, не зная, какое желание превалировало: прижаться к Матвею, чтобы он ее обнял и успокоил. Или обнять самой, чтобы прижался он. «Ты не виноват. Ты не хотел, чтобы Ирина ехала с нами. Ты уступил просьбе Кости», - молча твердила она ему. Но Дымов все гнал и гнал машину в тяжелой тишине.

Ирина до сих пор не произнесла ни слова. Костя тоже молчал, напуганный до полусмерти. А до этого там, в деревне, кричал, тормошил впавшую в ступор жену и просил Дымова что-то сделать. Матвей и сделал: усадил женщину в машину и помчался в местную больницу. Ольгу тоже зачем-то взяли, под предлогом, что может пригодиться ее помощь. Но на самом деле – потому что так попросил Алекс.

Черт возьми, кто такой этот Алекс? Какую власть этот чудной парень с торчащими дредами-антеннами имеет над непрошибаемым Дымовым? Ольга снова покосилась на Матвея, зная, что он ей все равно ничего не расскажет.

Ее подозрения, что ее взяли только потому, что так попросил Алекс, подтвердились в больнице. Дымов сам все разузнал, привел врача и санитара с креслом. Ирину куда-то увезли, мужчины ушли с нею, а Ольгу оставили в холле. За время ожидания она успела сосчитать, поделить, умножить все черные и белые клетки «шахматного» плиточного пола. Сыграть мысленно партию и поставить самой себе шах и мат. И вот когда заточение в этом шахматном холле из временного превратилось в пожизненное, явился Дымов.

– Ну? Что там? – кинулась к нему Ольга.

– С Ириной все в относительном порядке. Физических повреждений на первый взгляд нет. Но…

– Что «но», Дымов? – нетерпеливо поторопила она, потому что Матвей замолчал.

– Ей сделали анализ крови. И оказалось, что Ира беременная.

– Как?! – воскликнула Ольга и невольно улыбнулась. Как они, Костя и Ирина, должны обрадоваться этой новости!

– Срок пока еще маленький. Вряд ли она знала. Но это все усложняет, понимаешь? Я был против того, чтобы Ирина ехала. Я несу за группу ответственность…

– Матвей, но она же не собиралась проходить с нами пещеры! И у нас другая цель.

– Все равно! С Ириной могло случиться несчастье. Алекс сказал, что нашел ее разгуливающей по краю пропасти. Костя этого не знает. К счастью.

– А как отреагировала на новость Ирина? То есть, она вообще проявила какую-нибудь реакцию?

– Не особо. На все вопросы качает головой. Что случилось, не знает, когда и зачем вышла – тоже.

– Дела-а… А Костя как?

– Сама догадайся, - улыбнулся наконец-то Матвей. – В радости, в шоке, готов всех расцеловать. Они ведь так хотели ребенка и так долго это у них не получалось! Только Ирина пока не осознала новость.

– Ей нужно время.

– Да, особенно после этого странного случая. Врачи расспрашивали, есть ли у нее какие-то заболевания. Может, она страдает сомнамбулизмом, ушла сама и не заметила, как? Но Костя сказал, что она абсолютно здорова.

– Вот вы где!

Костя был по-прежнему взъерошен, но с его лица исчезло выражение паники. Он улыбался во весь рот, шел к ним навстречу, размахивая руками и, казалось, едва сдерживался, чтобы не подпрыгивать от радости.

– Знаешь уже? – крикнул он, приближаясь. – Знаешь, да?

– Матвей только что сказал, - улыбнулась в ответ Ольга и развела в стороны руки для объятия. – Поздравляю, Костя! Это прекрасная новость!

– Вот так, представляете? А мы уж не знали, что делать. А оно вон как!

Он обнялся с Ольгой.

– Как Ирина?

– Придется задержаться тут. Она будто в шоке, не понимает, что произошло. И на новость отреагировала как-то отстраненно, - помрачнел Костя.

– Дай ей время.

– Ага. Конечно! – кивнул Костя и без перехода горячо произнес:

– Слышишь, Дымов, мне теперь точно нужно выжить! Понимаешь?

– Еще как понимаю, Костя. Для этого мы тут. А ты береги Ирину. Если решите вернуться…

– Не знаю. Пока ничего не знаю! – Костя запустил обе ладони в свою шевелюру и оттянул волосы назад. – Врачи пока ничего не сказали. Но если нам придется вернуться, Дымов, сделай все возможное, чтобы она… они не остались одни.

– Сделаю все возможное, - пообещал Матвей и хлопнул товарища по плечу. – Иди, возвращайся к Ирине. Мы подождем тут.

Костя направился прочь по коридору, но вдруг вернулся к ним.

– Дымов, я тут кое-что услышал о деревне, в которой мы остановились. Почему из нее исчезли жители…