Глава 3. Скелеты в шкафу

Нас с детства учат, что обманывать плохо, одна известная сказка говорит, что у врунишки может вырасти огромный нос. А еще родители наставляют быть благоразумными и жить по совести. Но случаются ситуации — и с годами все чаще, — когда благоразумнее соврать, чем говорить правду. У Кости была репутация честного человека. Его ценили друзья, уважали коллеги, обожала невеста. Но вот незадача: никто из них не знал Костю по-настоящему. В нем боролись два начала, и не всегда побеждало лучшее. Но даже с самыми темными мыслями он в глазах других оставался благородным мужчиной.

— Дядя Костя, ты чего не идешь с нами? — подбежал к нему Димочка и потянул к тарзанке. — Ты же обещал покатать.

— А Мила обещала прыгать с тобой на батуте, почему не зовешь ее? — перевел тему Костя. Он играл с детьми всего минут двадцать, но успел устать, тем более что отвлечься от мыслей о Малявке так и не вышло.

— Мила?! — тут же воодушевился Димочка. — Мила приехала?! Где она?

— Вон там, со взрослыми, — махнул рукой Костя. — Беги, приведи ее на батут.

Два раза просить не пришлось, и Димочка припустил в сторону взрослых, а Костя с нескрываемым удовольствием предвкушал, как у Антона уведут его невесту. В конце концов, пора и честь знать: это не помолвка, а день рождения Алисиного сына, племянника и крестника Малявки, между прочим. Она не имела права портить праздник, перетягивая внимание на себя.

Димочка подбежал к Миле и обхватил ее голые ноги. Костя даже почувствовал на своей щеке холодную коленку Красовской, к которой прижался личиком малыш. Дима что-то сказал, и все взрослые засмеялись, тогда Мила подхватила племянника на руки и усадила себе на поясницу. Денис сделал ей какое-то замечание, наверное, что ребенок тяжелый, но Красовская только отмахнулась и поспешила с племянником к батуту. Поравнявшись с Костей, она опустила Диму на землю и деловито уперла руки в бока.

— Значит, сдал меня этому маленькому тирану? — наигранно строго вопросила она.

— Сама пообещала с ним прыгать, — пожал плечами Костя.

— Хм…

Красовская протянула руку Диме, тот ухватил ее ладошку, и они направились к батуту. Костя с интересом наблюдал, как она снимает кеды, неуклюже залезает в надувной замок и помогает забраться племяннику. Будь это кастинг на эротический фильм, Малявка, несомненно, получила бы роль. Она скинула с себя рубашку и теперь демонстрировала весьма округлившиеся формы, особо заметные в прыжке. Костя почувствовал себя неловко оттого, что наблюдает за Малявкой. Будто бы он подсматривал за ней в замочную скважину раздевалки. Костя достал сигарету, но, вспомнив, что зажигалку кинул в сирень, пошел в дом за спичками.

Когда к вечеру почти все маленькие гости и их родители разъехались, остались только друзья Суворовых. Алиса уложила уставшего Димочку и принялась за уборку. Мила тут же вызвалась помочь и, глядя на Жанну, сказала, что чем больше рук, тем быстрее управятся. Жанна поняла намек и, чмокнув в щеку Костю, присоединилась к уборке.

— Ой, девочки, какой хороший праздник! — улыбнулась она, составляя в мойку грязную посуду.

— Димка в восторге! А мы-то как… — радостно заметила Алиса и обняла Милу за плечи. — Тем более, праздник двойной!

— Мил, я могу тебе дать контакты наших организаторов. Отличные ребята! — предложила Жанна.

— Правда? Я думала про зимнюю свадьбу… Белое платье, белые лилии, белый снег…

— Красиво, — мечтательно произнесла Жанна. — А мы с Костей сделали ставку на золотую осень. Он совсем не хочет ждать. Дай волю, сегодня бы в ЗАГС потащил.

— Вот как? — Мила сжала пустой стакан, который собиралась поставить в мойку. Еще чуть-чуть, и стекло бы треснуло, но, опомнившись, она расслабила руку и натянуто улыбнулась.

Жанна этого не заметила, продолжая радостно тараторить:

— Говорит, что пора уже нормальную семью, детей… Он прав конечно. Вон как Димку любит.

— И вы что, сразу о детях думаете?.. — процедила Красовская.

— Ну да… Ему тридцать два, мне двадцать семь.

Жанна отвернулась к мойке. Ей совсем не понравился тон Милы, только она не поняла, чем именно вызвала недовольство. Все ведь было хорошо? Интуиция подсказывала, что Красовская относится к ней настороженно, а Жанне хотелось, чтобы они подружились. Легко найдя общий язык с Алисой, Денисом, Костиными коллегами, друзьями и даже самим Кириллом Олеговичем, девушка надеялась, что и с Милой они поладят, тем более, слышала, с какой теплотой ее жених отзывался о Красовской.

— Извини, я не хотела тебя задеть, — Мила почувствовала, что перегнула палку. — А давай ты возьмешь меня в свои помощницы? Тут двойная польза, я тебе помогу с твоей свадьбой и попутно буду присматривать что-нибудь для себя.

— Мил, я не думаю, что это хорошая идея, — вмешалась Алиса.

— Почему нет? — нахмурилась Красовская и снова обратилась к Жанне: — Только подумай, как будет здорово.

— Девчачьи штучки? — подхватила Жанна, радуясь, что лед тронулся. Или, может быть, первоначальная холодность Милы ей только показалась?

— Ага…

— Давай! Я как раз во вторник вечером встречаюсь с ведущим и забираю пригласительные. Можем вместе…

— В понедельник созвонимся!

Алисе, которая была в курсе прежних чувств Милы к Косте, совсем не понравился такой расклад. Она переживала, что Мила разбередит старые раны, и что тогда? Снова собирать по крупицам ее разбитое сердце? Улучив момент, когда друзья были заняты разговорами, Алиса умыкнула Милу в сторонку:

— Ты что творишь?

— Алис, о чем ты? — Мила сделала вид, что ничего не понимает, хотя ждала этого разговора. Как бы она ни любила жену брата, иногда Алиса бывала такой занудой со своей излишней правильностью. Мила не сомневалась, что и в этот раз не избежать ее нотаций.

— Жанна может узнать о твоей прежней симпатии к Косте — это раз. Ты выходишь замуж за другого — это два.

— Послушай меня, я была влюблена в Викинга, это так… Страдала по нему, сохла, но это в прошлом, — Мила положила руки Алисе на плечи, игриво теребя ее рыжие локоны, улыбнулась. — Да, Костя замечательный, и я все еще люблю его, но совсем не так, как раньше. Неужели ты думаешь, что я согласилась бы стать женой Антону, если бы все еще что-то испытывала к Викингу?

— Прости… Я нисколько не сомневаюсь в твоих чувствах к Антону, но все же меня беспокоит, что прежняя влюбленность…

— Нет никакой прежней влюбленности. У меня есть Антон, только он! С ним я поняла, что такое настоящая взрослая любовь.

— Хорошо, — Алиса обняла Милу в ответ и довольно улыбнулась. — Уверена, вы будете так же счастливы, как мы с Денисом. Кстати, может быть, останетесь до утра?

— Нет, извини. Мы бы с радостью, но Антону завтра на работу.

— Жаль…

— Как-нибудь в другой раз.

Девушки вернулись к друзьям, и Мила аккуратно шепнула Антону, что им пора. Ей не хотелось привлекать лишнего внимания и попадать под артобстрел из уговоров задержаться еще ненадолго. Вечер и так затянулся, ей не терпелось скорее убраться с этой дачи. Костя заметил, как ребята пошли в дом за вещами, но ничего не сказал.

По дороге домой Мила не проронила ни слова, а Антон не пытался с ней заговорить. Он молча вел машину, думая о том, в какую историю втянула его Красовская. Возможно, с его стороны было безумием соглашаться на этот фарс, но Мила предложила слишком лакомый кусок. Слово за слово, он и сам не понял, как попал в ее ловушку.

— Ты хочешь, чтобы я остался у тебя? — поинтересовался он, припарковавшись у Милиного подъезда.

— Много чести, — процедила она, но тут же взяла себя в руки, понимая, что не он виноват в дурном настроении. — Прости, нет. На сегодня ты свободен.

— Мил… — вздохнул Антон. — Как далеко все это зайдет? Если он женится, то мы тоже?

— Расслабься, мой друг, Костя не женится на своей Жанночке, — вылезая из его машины, сказала Мила. — Завтра позвоню. Пока.

Мила не любила Антона, как и Антон не любил Милу. Они даже не встречались, хотя в глазах окружающих играли роль влюбленной пары. Для Красовской он был не более чем мелким элементом плана по завоеванию Викинга. Она ведь так и не смирилась с отказом любимого мужчины, только теперь решила действовать наверняка. Для начала требовалось убедить всех, что от былых чувств не осталось следа, и тут подвернулся Антон.

Антон Ильин работал в компании Милиного отчима. Матвей видел потенциал в молодом человеке, но не спешил продвигать его по карьерной лестнице, пока тот не стал парнем его обожаемой падчерицы. Миле стоило только щелкнуть пальцами, и Матвей бежал исполнять ее желания. Когда она заявила, что Антону требуется прибавка к окладу, он повысил парню зарплату, новая более ответственная должность — хорошо, свой кабинет — пожалуйста.

Уговор Антона и Милы был прост: она продвигает его на работе, а он выполняет все ее поручения. Для молодого парня, не обремененного особыми моральными принципами, такое предложение оказалось весьма заманчивым. Кроме того, ему нравилось играть роль парня Милы. Красовская нравилась Антону, и, хотя ничего серьезного у них не было и каждый мог считать себя свободным, парень не отказывал себе в удовольствии ухаживать за ней, периодически получая поощрение.

Мила поднялась в свою квартиру, скинула обувь и прямо в одежде забралась в кровать. В этом плюс жить одной, — подумала она, — не нужно ни перед кем отчитываться. Сегодня ей не хотелось идти в душ, снимать макияж, переодеваться в пижаму. И пусть это вредно, плевать… Единственным желанием было поскорее заснуть, чтобы хоть на несколько часов освободиться от мыслей о Косте и его Жанночке. Она еще не знала как, но была уверена, что им недолго осталось быть вместе.

Прошла неделя бурной свадебной подготовки. Жанна и Мила встречались несколько раз, ходили в салон свадебной моды и ездили на смотр банкетных залов. С каждым днем Милу все сильнее раздражала невеста Викинга, и главным образом потому, что Жанна начинала ей нравиться. Веселая, жизнерадостная и добрая, она без задней мысли обсуждала с Милой все свадебные дела и искренне радовалась новой замечательной подруге.

Невыносимо больно желать зла тому, кого хочешь видеть счастливым, но у Милы не было выбора. Глядя на счастливую Жанну в подвенечном платье, она знала, что сделает все, чтобы свадьба не состоялась, даже если придется позвонить в день церемонии и сообщить, что в ЗАГСе заложена бомба. Пока ее план приносил плоды и без жертв. Все друзья верили в любовь Милы и Антона, а Жанна полностью ей доверяла. Пришло время действовать дальше, и теперь следовало подобраться ближе к Косте.

В среду днем Мила пригласила Жанну и Алису на обед. Обе девушки работали в Москве и не были привязаны к строгому графику работы. Что до Красовской, то она как раз написала заявление об увольнении.

Ожидая подруг за столиком в сетевой кофейне, Мила постукивала алыми ноготками по столешнице. Она волновалась, как перед экзаменом, только в этот раз на пересдачу шанса не было, да еще девушки бессовестно опаздывали. Мила выглянула в окно и увидела, как проезжую часть перегородили какие-то люди с плакатами.

— Простите, — подозвала она официанта, — вы не знаете, что там такое?

— Очередной несанкционированный митинг, — вздохнул парень в рыжем фартуке. — Тут прямо по улице редакция «Нового времени»*. Слышали, может быть, одного из их журналистов мертвым нашли?

— В новостях что-то такое говорили.

— Аркадий Бибирев, — продолжил официант. — Он же занимался всякими журналистскими расследованиями, вот теперь оппозиция бастовать вышла. Говорят, по приказу свыше его убрали. Якобы что-то откопал, а там, кто его знает… Ой, извините, мне пора, — засуетился парень, поймав на себе недовольный взгляд администратора.

Красовская за новостями не следила и тем более не интересовалась политикой. Куда больше ее волновало, что из-за митинга к кофейне не подъехать, а откладывать на другой раз беседу с девочками ой как не хотелось. Но тут она увидела, как подруги входят в зал, и радостно им помахала.

Они беседовали обо всем на свете — от диеты Дюкана до лазерной эпиляции. Когда Жанна снова свела разговор к их с Костей свадьбе, Мила была уже наготове. Она только и ждала момента, чтобы увести разговор в нужное русло:

— Вот ты меня понимаешь, Жанн! Я тоже не хочу, чтобы Антон полностью оплачивал свадьбу. Матвей дарит нам свадебное путешествие, а я хотела начать откладывать на девичник, стилиста, визажиста, белье, в конце концов…

— Мы с Денисом тоже в складчину оплачивали все, но у нас обстоятельства поджимали, — улыбнулась Алиса, вспоминая, как они с мужем за месяц умудрились организовать торжество, потому что она оказалась в положении.

— А Антон настаивает, чтобы оплатить самому? — спросила Жанна, насаживая на вилку лист салата из неаппетитного диетического блюда.

— Да, особенно теперь, когда я осталась без работы.

— Что? Как без работы?! — нахмурилась Алиса.

— Меня сократили. В фирме не лучшие времена, и юрист теперь им не нужен. Может быть, это и к лучшему, конечно. Все-таки я адвокат, и было бы хорошо начать практику, но пока меня никуда не берут без нормального опыта, — скручивая в трубочку салфетку, так правдоподобно досадовала Мила, что ни у Алисы, ни у Жанны не возникло сомнений в ее расстроенных чувствах.

— А почему тебе не пойти к Косте? Он может тебя устроить, — предложила Жанна.

— Не думаю, что он согласится. Викинг не из тех, кто берет сотрудников по знакомству.

— Но ты же хорошо училась, и практика у тебя была. В конце концов, с чего-то надо начинать. Как иначе у тебя будет опыт работы?

— Жанн, мне правда как-то неудобно.

— Сегодня же поговорю с Костей, — отрезала девушка. — Ты-то со мной согласна, Алис?

— Даже не знаю… — засомневалась Суворова.

Она прекрасно помнила, как сама когда-то после университета имела опыт работы в бюро Воронова. Тогда ее мать была компаньоном Костиного отца, но потом Воронов-старший просто-напросто выжил их обеих, чтобы стать полноправным единоличным хозяином конторы. Конечно же, благородная Алиса ничего не рассказала Косте о кознях его папочки, но даже спустя годы чувствовала необъяснимый страх, вспоминая этого отвратительного мужчину. С другой стороны, Алиса не могла отрицать, что практика в бюро стала отличным плюсом к ее резюме. Мила всегда была более решительной, да и у Кирилла Олеговича нет повода точить на Красовскую зуб. Она ведь не расторгала с Костей помолвку, как Алиса в свое время. Значит, можно не беспокоиться, Мила справится.

— Работа в Костином бюро — это отличный старт, — наконец сказала Алиса. — Думаю, тебе это пошло бы на пользу.

— Тогда решено, — улыбнулась Жанна и взяла Милу за руку. — Считай, у тебя уже есть работа! Костя мне не откажет.

И Костя действительно не отказал. Сначала идея устроить в бюро Малявку показалась Воронову безумной, но невеста так настаивала, тем более сказала, что именно она была инициатором этой затеи. Тем не менее, для спокойствия души Костя решил позвонить одному-единственному человеку, чьим советам безоговорочно доверял. Алисе.

— Алис, ты считаешь, это хорошей идеей?

— Почему нет? Милка способная девочка. Сейчас ей нужен старт.

— Ты знаешь, о чем я волнуюсь, — вздохнул Воронов и устало потер глаза.

— Об этом можешь не переживать. Мы с Милой разговаривали, и она действительно любит Антона. Ты для нее остался другом. Может быть, если она придет в твое бюро, ты сможешь стать для нее и наставником. Подумай, Кость…

— Хорошо. Я устрою к себе Малявку, но если она что-нибудь выкинет, уволю без сожалений, а ответственность будет на вас с Жанной!

Мила не планировала ничего выкидывать, во всяком случае, ничего такого, за что Викинг мог бы ее уволить. В свой первый рабочий день она пришла раньше всех, ее внешний вид отлично вписывался в офисный дресс-код, она тактично обратилась к Косте по имени-отчеству и спокойно согласилась первое время работать в общем зале, а не в отдельном кабинете.

— Свой кабинет надо заслужить практикой, Малявка. Вот будет у тебя приличный стаж, тогда посмотрим, куда тебя переселить, а пока со всеми сидеть будешь. Первое время работы у тебя будет немного, оплата в основном на окладе, если появятся дела с ограниченным финансированием, то они могут переходить к тебе. Но бездельничать ты не будешь в любом случае. Если своих дел нет — помогаешь Лидочке с бумагами, — Костя многозначительно посмотрел на Милу, отлично зная ее «любовь» к секретарше.

— Хорошо, — серьезно ответила девушка. — Не переживай, Викин… Константин Кириллович, я буду стараться.

— Да, об этом… — он чуть замялся, и прикрыл рот кулаком, чтобы скрыть улыбку. Отчего-то такая Милина серьезность Костю забавляла. — Зови меня на ты и по имени. Это допускается. Конечно, никаких фамильярностей и Викингов, но Константин — это не преступление.

— Хорошо, Константин. Можешь не переживать. Только и ты тогда не зови меня Малявкой.

— Конечно… Никак не привыкну, — улыбнулся он и еще раз довольно осмотрел Милу в деловом костюме. Ей безумно шел этот наряд — стильно и со вкусом, но так непривычно. Викинг не смог удержаться от комплимента: — Ты прекрасно выглядишь сегодня. Тебе очень идет этот образ.

— Спасибо, — легко кивнула Мила и улыбнулась одними лишь уголками губ.

— А теперь идем, покажу твое рабочее место.

Вот тут Красовской потребовалось все ее самообладание, потому что рабочее место, которое выделил Викинг, находилось напротив Лидочкиного стола. Секретарша недовольным взглядом смерила Милу, и, как горькую пилюлю, проглотила новость, что теперь ненавистная девица будет работать с ней в одном пространстве.

Костя был крайне удивлен покладистостью Милы. Если утром он сомневался в правильности решения ее взять на семьдесят процентов, то теперь где-то на тридцать. Малявка действительно изменилась и, кажется, хотела работать. В любом случае, первое время он будет за ней приглядывать, а дальше… Дальше будет видно. Время покажет.

Была еще одна вещь, которая смущала Костю. То, чем он ни с кем не мог поделиться. Зная натуру Милы и ее природную сообразительность, он боялся, что Малявка узнает правду, которая его погубит, хотя играть с огнем осталось не так долго. Он сам себе пообещал, что все прекратится, как только он наденет на безымянный палец кольцо.

Этим вечером, как и прошлым, Костя позвонил Жанне и предупредил, что задержится на работе. В этом он не обманул, но умолчал о другом: что как только бюро опустеет, он спустится на стоянку, где его будет поджидать Лидочка. Они сядут в машину и отправятся в отель, в котором последние месяцы стали постоянными гостями.