Глава 014.

Сяо Ванцзюнь не препятствовал веселью, если бы не его сан, он и сам готов был пуститься в пляс. Один Юньлун стоял и смотрел на веселье своим невыразительным взором. Ванцзюнь, улыбаясь, посмотрел на сына и похлопал его по плечу:

— Хорошая работа, сынок!

Он понял, что совершенно не знает своего сына. Стиль его боя тоже был ему незнаком, чувствовалось только, что Юньлун обладает какой-то могущественной внутренней силой, способной крушить всё на своём пути.

— Ну, что ж, сынок, пойдём в дом, а ты, Ван Бо, завари-ка нам свежего чайку и приготовь праздничный обед!

Сяо Ванцзюнь с сыном направились в гостиную дома Сяо.

В то время, когда они пересекали внутренний дворик, к торцу переулка подъехал чёрный седан «Фольксваген Маготан». Дверца машины открылась, и из автомобиля вышла симпатичная, солидно одетая, женщина лет сорока с тонкими выразительными чертами лица. С другой стороны салона наружу выпорхнула девочка лет четырнадцати-пятнадцати.

У девочки было личико цвета розового нефрита с большими и чрезвычайно живыми чёрными глазами. Аккуратно расчёсанные волосы были собраны сзади в хвостик, который смешно раскачивался из стороны в сторону при ходьбе. Девочка бегом направилась к дому Сяо и, не дожидаясь дамы, ворвалась во двор. Увидев незнакомого мужчину, она замерла на месте.

— Линъэр, ты уже вернулась из школы? Ха-ха-ха, подойди и познакомься с братом! – широко улыбаясь, Сяо Ванцзюнь взял девочку за руку и подвёл к Юньлуну.

— Брат? – девочка с недоверием посмотрела на молодого человека своими большими невинными глазами, — ты – Юньлун? Правда? Ты и впрямь вернулся? Батенька говорил мне, что у меня есть старший брат, но я его никогда прежде не видела. А ты намного красивее, чем я представляла.

— Юньлун? Ты… ты действительно вернулся? Великолепно, мы все с нетерпением ждали твоего возращения! — подойдя сзади, с улыбкой на лице произнесла красивая дама.

— Юньлун, познакомься, Лю Мэй, ты можешь звать её тётушка Мэй, – представил даму Ванцзюнь.

Эта женщина много лет заботилась о Сяо Ванцзюне, она являлась гражданской женой Ванцзюня и, хотя их брак не был зарегистрирован и, юридически, она не имела никакого статуса в семье Сяо, де-факто она была хозяйкой дома. А это маленькое очаровательное создание – их дочь по имени Сяо Линъэр.

Сяо Юньлун почтенно поклонился им обеим.

Войдя в гостиную, Юньлун открыл свою сумку и достал оттуда керамическую урну:

— Это прах моей матери. Её последней волей было найти покой в родовой усыпальнице.

Сяо Ванцзюнь дрожащими руками бережно взял урну в свои руки и прижал к груди. По щекам его побежали слёзы. Он оглаживал урну, прислонясь к ней щекой и что-то бормотал себе под нос, периодически всхлипывая и смахивая рукой слёзы. Охваченный грустью и печалью, он вдруг как-то сгорбился, постарев сразу на несколько лет. Не сдерживая более своих слёз, он вдруг разрыдался, громко завывая:

— Мо Лин, вот ты и вернулась! Спустя четверть века ты снова дома! Но почему я тебя не могу увидеть?

Подняв заплаканные глаза, он обратился к Ван Бо:

— Открой родовую усыпальницу и приготовь всё для поклонения усопшим!

После этого он, бережно прижав урну к груди, прошёлся с ней по всем постройкам дома, поясняя усопшей, где у него что находится и что он сделал по хозяйству во время её отсутствия. Остальные молча, понурив головы, словно траурная процессия, следовали за ним.

Так они добрались до родовой усыпальницы, расположенной на южной стороне двора и примыкающей торцом к невысокой скале. Ван Бо уже всё приготовил: печь для сжигания ритуальных денег была разожжена, возле неё лежали стопки банкнот, корзина с подношениями была установлена перед алтарём, вокруг алтаря, по его периметру, были установлены зажжённые благовонные палочки, такие же палочки лежали подле алтаря.

Сяо Юньлун никогда не посещал китайских родовых усыпальниц и с интересом вошёл внутрь. Вдоль боковых стен стояли статуи ярко раскрашенных божеств в полный рост, среди них были злые и добрые, нахмурившиеся и улыбающиеся, воинственные и миролюбивые. У центральной стены, напротив входа, за алтарём, словно оконца в пещере, были вырублены прямо в скале ниши, в которые помещали урны с прахом усопших. Под каждой нишей была укреплена табличка с указанием имени и годов жизни захороненного.

Ванцзюнь подошёл к пустующей нише и бережно установил там урну с прахом Мо Лин. Под нишей Юньлун прочитал надпись на табличке: «Место упокоения моей любимой жены».

Юньлун взглянул на отца, и ему стало немного не по себе, он вспомнил, как его мать говорила, что из-за её срочного отъезда, они так и не успели расписаться, но в душе Ванцзюня Мо Лин уже была женой.

Сяо Ванцзюнь первым зажёг три палочки благовоний и установил их у алтаря, его примеру последовали все остальные.

Юньлун трижды поклонился перед алтарём и произнёс:

— Мама, я выполнил твою просьбу, ты теперь дома, твоя душа может успокоиться с миром. Спи спокойно!

— Спи спокойно, сестра! Наконец-то ты обрела покой в родной усыпальнице! – грустно попрощалась с сестрой Лю Мэй.

— Вот что, вы идите, – печально произнёс Сяо Ванцзюнь, — а я ещё хочу побыть наедине с Мо Лин.

Он с грустью посмотрел на сына, лицо его как-то сразу постарело, а голос, словно, принадлежал другому. Убитый горем, он отвернулся и встал на колени перед алтарём.