Глава 1 Нирель

Топот копыт буртов заставил содрогнуться и со страхом посмотреть на Ланду. Она застыла посреди хижины с тарелкой в руках. Я сглотнула, поджала нижнюю губу и прильнула к окну. Всегда с замиранием сердца следила за приближением этих существ. Массивное мохнатое тело на коротких, но мощных ногах. Копыта подкованы. Страшная морда и отверстия вместо носа, из которых вырывался пар. На голове загнутые вовнутрь рога, на концах острые металлические наконечники. Глаз почти не видно за густой черной шерстью.

Но что бурты! Наездники вселяли в меня первобытный ужас. Ланда рассказывала, что столетия назад шантаи создали империю Инфернум на крови невинных. Подчинили себе все расы, кроме альвов. А женщин опустили на самое дно этой цепи, дав им позорное название мау. Мы существовали только для того, чтобы развлекать армию шантаи и размножаться.

Никогда не забуду тот день, когда Ланду забрали в столицу Инфернум Маскулайн, а привезли спустя неделю полумертвую, истерзанную похотливыми вояками. Я сидела у ее кровати и сжимала холодную руку. Слушала всхлипы боли и плакала. Моя бедная мать, что подобрала меня в лесу и вырастила, как родную дочь. Такую непохожую на их расу. Добрая и отзывчивая Ланда никому не давала меня в обиду. Всегда прятала в дни набегов шантаи. И тогда вызвалась сама, лишь бы уберечь меня от унизительных мук.

Сейчас я смотрела на всадников и невольно собиралась в комок. Шантаи невероятно сильны и опасны. Их смуглые тела, будто из стали. На идеально гладкой коже играли бугристые мышцы. Они никогда не прикрывали торс. Только кожаный ремень пересекал их тела от плеча до пояса. Массивные мечи свисали на левую сторону. В их лица я всегда боялась вглядываться. Идеальные черты лица, но глаза… Черный зрачок обрамляла разноцветная радужка, словно мозаика из светящихся камней. Черные, как ночь волосы. Они были так похожи друг на друга, что я могла различать их только по прическе.

— Нирель! Отойди от окна! Спрячься!

Ланда уронила тарелку на пол, но не стала ее поднимать. Бросилась ко мне, попутно стаскивая со стула плащ.

— Накинь скорее.

Я нырнула в черный плащ и накинула капюшон на голову, продолжая наблюдать за военными. Они расступились перед мужчиной на белом бурте. Его величественный стан отличался от вояк. Худощавое телосложение, белая, почти прозрачная кожа и красные глаза. Волосы сплетены в длинную белую косу, спадающую на бордовый камзол.

— Дирам, — с облегчением выдохнула мать.

Я повернулась к ней и улыбнулась. Страх покинул мою душу. Мужчина убережет меня сегодня от выволочки. Дирам был альвой, из расы заклятых врагов шантаи, но еще вначале войны он перешел на сторону Инфернума и стал советником правителя Кирона.

— Кирон отдал распоряжение собрать дюжину мау.

От одного имени владыки содрогалась вся деревня. Это чувствовали даже стены хижины. Вязкая тишина опустилась на озелененный двор. Только громкое дыхание буртов отчетливо шипело в ушах.

— Все выстроились! — распорядился Дирам.

Я только начала наблюдать за суетой нагилов, как Ланда оттащила меня за шиворот от окна.

— Иди к ручью. Прячься там. Мне надо идти.

Я кивнула и открыла ключом небольшую потайную дверь. Вышла на улицу и побежала в лес. Я так часто скрывалась от набегов, что оборудовала место у ручья. Достала из прикрытой ветвями деревьев ямы шкуру и вязание. Зачерпнула кружкой воду из ручья и глотнула. Ланда виртуозно мастерила вещи из растений, а у меня никак не получалось, но я мечтала связать себе красивое зеленое платье, которое будет обтягивать тело, чтобы быть хоть немного похожей на нагилов.

Какой сегодня замечательный день. Птицы пели радужные песни. Я скинула капюшон, чтобы почувствовать в волосах дыхание ветра. Взяла в руки пряжу и начала разматывать клубок.

— Малышка Нирель, — раздалось над ухом.

Я обернулась и увидела улыбку Дирама. Он присел рядом и обнял меня за плечо.

— Ланда…

— Все хорошо. Они ее не заберут, — заверил советник.

— Почему так, Дирам, почему вы используете мау для… — я помедлила и покраснела. Он понял, что я имела в виду. — Ланда говорила, что раньше все были равны, а мужчины жили вместе с женщинами и заботились о них и о детях. Любили, — прошептала я слово, которое слышала только из уст матери. Она объяснила, что это такое же чувство, что я испытываю к ней, но в сто крат пуще и направлено на мужчину.

— Ах, Нирель, это было так давно! — повел бровью альва. — Но я все еще помню. Любовь — это не только прекрасное чувство, но и жуткая боль, если любимый предает. Так было со мной. Поэтому я за политику Кирона. Он все сделал правильно. Мау не достойны хорошего отношения.

Я отстранилась от друга и покачала головой.

— Тогда зачем ты бережешь меня? Я тоже мау, — выплюнула я последнее слово.

Его красные глаза блеснули. На лице растянулась странная улыбка. Я еще не видела его таким.

— Правильно. Берегу.

Он растягивал слова, как белый мед. Что с ним сегодня? Дирам всегда был приветлив и никогда не смотрел на меня так лукаво. Я принюхалась, улавливая легкий запах скумы. Теперь все понятно. Он пьян.

— Ты сокровище, Нирель. Прекрасное создание, посланное в наш мир неизвестными силами. Ни одна альва не сравнится с тобой.

Я вскочила с места. Что скума сделала с моим другом?!

— Я пойду, — буркнула я и направилась в сторону хижины.

Дирам обогнал меня и схватил за руки. Рванул на себя, заключая в крепкие объятия. Я уткнулась в его грудь. Не решалась поднять взгляд. Наверное, боялась увидеть в них ту похоть, за которой не раз наблюдала во время отбора. Шантаи никогда не стыдились своих желаний и открыто говорили о вожделении. Грубыми словами описывали то, что собирались сделать с мау. Но Дирам никогда таким не был. Он держался благородно. Даже по взгляду не поймешь, что он чувствует и к кому.

— Скоро великий праздник могущества Инфернума. Шантаи вместе с кармусами будут шерстить земли в поисках лучших мау. Намечается огромный пир. Мне придется отправиться на отбор в деревню Вивер за женщинами гарпи. Не смогу тебя защитить. Малышка Нирель, прошу, спрячься, иначе попадешь в Маскулайн к самому Кирону. Тебе не выжить. Он порвет твое прекрасное тело на части, наслаждаясь страстной агонией.

Дирам погладил меня по волосам, и я почувствовала его дрожь. Советнику так страшно за меня? Если он боится, то чего опасаться мне? Что чувствовать? Что представлять в будущем? Насилие, боль и страшная смерть. Вот что ждет меня, попади я в число мау для пира. Не похожая ни на одну расу я стану диковинной игрушкой для армии шантаи, да и для самого правителя.

Колени задрожали от страха. Я едва держалась на ногах, отпусти меня сейчас из объятия и я упаду на траву, разрыдаюсь от беспомощности. Но альва не спешил отпускать. Он все настойчивей водил руками по моей спине. Я почувствовала сладкое от скумы дыхание на плече, щекочущее кожу. От волнения забыла, как дышать. Никак не могла понять, почему мужчина, которого я считала отцом, а потом лучшим другом, желал обладать мной. Для него я обычная мау. Не нужно спрашивать чего я хочу, можно просто взять, овладеть прямо здесь и никто не поможет, не накажет.

Я застыла, как статуя, боясь дернуться и возбудить в нем инстинкт охотника на жертву, которая трепыхается в сети. Так учила Ланда. Она готовила меня к подобному. Я должна вести себя так, будто мне все равно, что со мной будут делать. Не плакать, не истерить, не вырываться и не кричать. Не смотреть в глаза насильнику. Это самое главное.

— Нирель… — его губы коснулись моей шеи. — Какая ты необыкновенная. Обожаю твой запах. Никогда никому тебя не отдам.

Влажная дорожка его поцелуев поднималась выше к мочке уха.

— Нирель… — шептал он мое имя, как песню. — Перед отбором приеду за тобой и увезу в свой замок. Там тебя никто не найдет. Никто не тронет. Ты будешь только моя.

— Хорошо, я буду тебя ждать.

Я инстинктивно понимала, что перечить нельзя и не прогадала. Дирам отпрянул и блаженно улыбнулся. Казалось, его красные глаза затуманись сизой дымкой, придавая им необычный оттенок. Я мало знала о расе альвов. Никогда не видела их живьем, только советника. Быть может, у них есть особенность менять цвет глаз?

— Ты умна не по годам. Обещаю, что не обижу тебя. О Нирель, я отдам все свои богатства, ты будешь счастлива в моем замке.

— Спасибо, Дирам, — я преклонилась перед альвой.

Он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

— Сегодня последний день, когда ты склонила голову перед мужчиной.

С этими словами Дирам ушел с берега. Я упала на колени и закрыла лицо руками. Он дал мне надежду на будущее, но взамен я стану его рабыней. Лучший исход событий в моем мире. Но я этого не хотела. Я мечтала о том, что деревня Силва перестанет бояться отбора. О том, чтобы в империи Инфернум поменялась политика. Чтобы женщины не страшились будущего, а любили своего мужчину, как в древние времена.

Я поднялась с колен, едва сдерживая слезы, спрятала в яму шкуру и вязание, и отправилась в хижину. Ланда укачивала ребенка. Идеальная мать. Она пеклась о любом своем отпрыске, от кого бы он ни был зачат. Шантаи не могли дарить свое семя. Они бессмертные существа, которые не размножаются с другими расами Оливиума. Только со своими. Но это невозможно. Кирон перебил всех женщин своей расы. Говорят, что еще в детстве мать пыталась его убить и изуродовала его лицо, после чего он всегда ходит в маске и ненавидит женщин. Но разве это дает ему право унижать всех? Чем заслужила Ланда позорное название мау?

— Мам, — протянула я шепотом, чтобы не разбудить сестру.

Ланда улыбнулась.

— Дирам хочет забрать меня в свой замок. Хочет, чтобы я жила с ним.

— Я знала, что советник испытывает к тебе далеко не отцовские чувства. Это благодать. Ты заслуживаешь счастья.

Ланда подошла ко мне, с нежностью провела рукой по волосам, а потом по синему кулону в форме неизвестного цветка.

— Я рада за тебя. Нирель, ты первая мау за столетие, которая будет жить как в старые времена. В достатке и любви.

— Но я не хочу. Ма, мне страшно.

— Откинь страх.

— Я сбегу. Не смогу так жить. Не представляю, что Дирам будет касаться меня, целовать и овладевать.

— Даже не думай! Куда ты побежишь?! Вокруг лес, который таит в себе множество опасностей! А если ты выберешься из него живой, то попадешь в империю Криелти. Они убьют тебя. Ты только отдаленно напоминаешь их расу. Они не терпят чужаков. Мы все заклеймены.

— Но не я.

Протянув матери запястье, я посмотрела на метку у нее на руке в виде черного черепа. Ее наносят всем с рождения. И ни чем ее не вывести. А вот у советника особая метка, которой я ни у кого больше не видела.

— Я скрывала тебя от глаз посторонних. Шантаи не знают о твоем существовании. Это благодаря Дираму. Мы обязаны ему, Нирель. Не противься судьбе. Он благородный мужчина. Отличается от шантаи. Надеюсь, ты приняла его предложение?

Я кивнула, осматривая свободную от метки кожу.

— Я буду жить в клетке. Если кто-то узнает о нас с Дирамом, то правитель казнит нас обоих.

Ланда уложила дитя в кроватку и начала мурчать песню.

— Альва умен и хитер. Он знает, что делает. Доверься ему. У тебя нет выбора.

Я вспомнила подернутый пеленой взгляд Дирама. Не знаю, что такое любовь, но кроме уважения и благодарности я к советнику ничего не испытывала. И все же Ланда права. У меня нет выбора.