1

Паршивый день напомнит о тех, в которых было много счастья…

– Лиль, пообещай, что все будет хорошо? Не заставляй нервничать больше, чем есть уже.

Обнимаю дочь, ожидая, когда за ней спустится подруга.

– Мам, как всегда, – закатывает глаза, но видит в моих лишь то, что мне нужно ее обещание. – Лааадно, обещаю.

– Вот и отлично. Я приеду за тобой к двенадцати.

– Все будет отлично. Лиза устроила вечеринку для девчонок в честь дня рождения, тетя Ира будет у соседки и, если что сразу придет.

– Знаю. Просто очень тебя люблю.

Лиза выходит и, радостно поприветствовав нас обеих, хватает за руку мою девочку.

Я не параноик. У меня хорошая почти совершеннолетняя дочь, в ней я точно уверена, но я не могу быть уверена в тех людях, что нас окружают.

Интересно, это оправдывает мое полуобморочное состояние?

Да, я очень переживаю. Не стану юлить и говорить, что я такая супермама, которая ни капли не волнуется и отправляет дочь с легким сердцем набивать свои шишки. Таких, наверное, вообще не существует. У нас отличные отношения с Лилей. И я стараюсь не показывать ей то, что творится внутри, но она знает, как я чувствую себя на самом деле.

Стою еще пару минут, вдыхая морозный воздух февраля и, взяв себя в руки, сажусь в машину. На часах только семь, поэтому, объехав вечернюю пробку, решаю заскочить в «Мишель» и заказать наши с Тимуром любимые блюда с собой. Устрою и нам интимный вечер с мужем, раз и сын на этих выходных у моей мамы.

В дороге набираю супруга, но он не отвечает. Поэтому принимаю решение за двоих и заезжаю еще в винный магазинчик.

Дома меня ждет новый комплект черного кружевного белья. Который я все никак не могла показать Тиму. Часто бывает, что либо болеет кто-то из детей, либо мы оба возвращаемся поздно с работы и доходя до кровати поздно ночью хотим лишь одного – спать.

И это не потому, что наш брак длится больше десяти лет. Совсем нет. Тимуру всего сорок, а мне тридцать пять, но, между нами, такой огонь, что не потушить. Просто добавь пару дровишек и получишь пожар.

Включаю музыку погромче и не замечаю, как доезжаю до нужного места.

Паркуюсь перед рестораном, где, кажется, перегорел один из фонарей и вылезаю. Но не успеваю сделать даже шага в сторону красивой, белоснежной вывески с красными неоновыми буквами, как двери «Мишель» открываются, и из них выходит длинноногая брюнетка в обнимку с мужчиной так похожем на… моего мужа. Одетого уже в не настолько строгий костюм. Потому что его галстук, который я повязала на его шее утром, висит расслабленно, а белая рубашка расстегнута сверху на несколько пуговиц.

Они открыто улыбаются друг другу и, не видя ничего вокруг целуются остановившись. Так, что я даже вижу, как язык Тимура скользит в ее рот. А руки то и дело прикасаются к ее выдающимся частям тела. К слову, девушка и сама одета в классический костюм: юбка-карандаш, блузка и расстегнутый, видимо, для быстрого доступа его огромных ладоней, пиджак, ну и совершенно не согревающую короткую шубу.

Мое тело, задеревеневшее от испытываемого потрясения, не поддается совершенно голосу разума «развернуться и бежать куда глядят глаза». Вместо этого я просто стою и наблюдаю за парой, которая, медленно шагая направляется в тот самый отель, где мы с моим мужем не раз оставались на ночь после вкусного ужина, отдохнуть от детей и побыть вдвоем, наслаждаясь друг другом ночь напролет.

– Он не мог… – наконец выдаю дрогнувшим голосом, больше похожим на скрип пенопласта по стеклу. – Только не он…

Шаг, второй… третий… Сердце не чувствую совершенно, потому что оно стучит через раз, как и мое дыхание, которое будто пропадает и появляется, только когда становится невыносимо без кислорода.

Прозрачная, тяжелая дверь остается позади.

Ресепшен.

– Добрый вечер, – улыбаюсь девушке так хорошо мне знакомой. – Вы ведь узнаете меня?

– И вам, Кира Владиславовна. Решили вновь забронировать номер?

– Если бы, – опускаю глаза, потому что не могу поверить в то, что собираюсь делать. – К вам только что вошли мужчина и женщина… – смотрю в ее глаза, надеясь, что мне не придется говорить вслух о том, что мне нужно.

– Эм… – она смотрит на монитор, словно ей жаль и необходимо просто перевести дыхание. Она все знает. Потому что и его узнала. Понимает.

Хотя, что тут можно понять?

– Оксана, – произношу ее имя с мольбой, но сама до конца не уверена в том, что хочу предпринять.

– Кира, простите, но…

– Прошу вас. Я куплю номер. Самый дорогой номер вашего отеля. Только…

– Я не могу, – шепнула отчаянно, снова опустив глаза вниз.

– Я понимаю, – уголок моих губ дергается, что больше напоминает нервный тик, а не попытку улыбнуться. – Это вы меня простите.

Хочу развернуться и уйти, но глаза отвожу в сторону двух лифтов, один из которых остановился на десятом…

– Он не мог, – безвыходно произношу, понимая, что, скорее всего, именно так и сделал Тимур.

Тот же ресторан, тот же отель… и номер, и кровать…

– Кира Владиславовна, – окликает менеджер и я в надежде на ее помощь, быстро оборачиваюсь, – а вы не хотели бы остановиться в нашем номере десять-ноль-два?

– А тысяча первый, занят? – зачем-то спрашиваю, на самом деле не желая слышать ответ.

– Сегодня занят.

Вот так просто? Он взял и… Мой муж? Как давно он перестал быть моим? Как давно предает меня в руках чужой женщины?

Всхлип вырывается внезапно быстро, что не скрыть от посторонних глаз.

– Простите, – отворачиваюсь и стираю слезы ладонями, которых этот мужчина не может быть достоин. Не может…

– Возьмите. Так я оформляю вам номер на ночь? – доносится до меня голос позади.

Часто киваю головой, встав лицом к стойке администратора.

– Да, пожалуйста. Оформляйте, – беру предложенный ею бумажный платок из коробки, решая, что я должна удостовериться в том, что видели мои глаза. Чтобы… не знаю…

В мою ладонь ложится ключ-карта, которая, кажется, двоится.

– Но…

Поднимаю глаза на девушку, что уже делает вид, будто занята другими делами и улыбчиво желает мне «приятного отдыха» в их отеле.

Кое-как дохожу до серебристых дверей лифта и жму кнопку. Створки открываются и войдя, уносят меня наверх.

Озноб в теле становится сильней, и я ощущаю тошноту, вперемежку с головокружением.

Что я буду делать, до сих пор не имею представления. Я даже не уверена в том, что мне хватит смелости войти туда.

В последний раз я шла по этим коридорам в Новый год. Точнее, второго января. Совершенно счастливая, в обнимку с моим пока еще верным и любимым всем сердцем мужем. Сейчас я даже не уверена в том, что оно продолжает биться.

Останавливаюсь напротив номера, за дверью которого мое счастье смешивается с черным и злым предательством измены и не шевелюсь.

В голове туман, проникает в каждый уголок моего мозга и отравляет своим ядовитым паром.

– Сейчас или никогда.

Я уже тут. Нет смысла делать вид, что я ничего не видела. Да и вопросы задавать проще, когда тебя не так просто будет обмануть ответом, который ты знаешь однозначно.

Вдох. Ключ. Тихий щелчок. Дверь.

Попадаю в убранство современного дизайна. Серые стены. Бордовый ковролин. Приглушенный свет. Запах парафина с ароматом лепестков роз и тихий женский смех.

– Тим, ну не мучь меня, – игриво хнычет незнакомка, обращаясь к моему предателю мужу.

– Да, детка, – отвечает он и комнату заполняет ее громкий стон, а мое сердце, окончательно превратившись в кусок стекла, подобно тому зеркалу, в котором я вижу отражение обнаженных тел, сплетенных на широкой кровати, падает на пол и разбивается.