Глава 2

Аня

Самир говорит это все таким бесстрастным тоном. Будто отчитывает нерадивого ребенка. В его карих глазах полное безразличие. Смотрит на меня сверху вниз с холодом во взгляде. А я буквально задыхаюсь от боли. Такое ощущение, что муж разодрал мое сердце на куски.

– Почему?

С моих дрожащих губ срывается лишь одно слово. Голос хриплый, горло дерёт от подступающих слез. Я вздрагиваю, когда Самир наклоняется и хватает меня за плечо. Тянет вверх, словно куклу.

– Не устраивай сцен, Аня! – раздраженно говорит муж. – Какого черта ты вообще делаешь в моем офисе?

Он продолжает разговаривать со мной так буднично. Будто ничего не случилось. Будто не он только что растоптал наш брак.

Я в ужасе отскакиваю в сторону, вырываясь из его хватки. Обхватываю себя руками в попытке удержать надвигающуюся истерику. Сердце колотится так быстро, еще немного и выпрыгнет из груди. Я закрываю глаза. Лишь бы не видеть равнодушного Самира. Делаю глубокий вдох в попытке успокоиться.

– Значит так, – раздается низкий голос мужа, и я распахиваю глаза.

Самир хмурится, всматриваясь в мое зареванное лицо, качает головой. И подходит к журнальному столику из черного стекла. Достает из стоящего рядом небольшого холодильника графин с водой. Наливает воду в стакан и возвращается ко мне.

– На, выпей, – протягивает мне стакан, а я машинально шарахаюсь от него в сторону, словно от прокаженного.

Он морщится. Губы, которые еще вчера дарили мне блаженство, сжимаются в суровую линию. Я смотрю на мужа, ненавидя его за то, что даже сейчас он так красив и привлекателен. А мое глупое влюбленное сердце рыдает в агонии…

– Ты меня… не любишь?

Боже, я и сама понимаю, насколько глупо и жалко звучат мои слова. Но ничего не могу с собой поделать. Смотрю на Самира с затаённой надеждой. Вот сейчас… он улыбнется такой знакомой улыбкой. На покрытых черной щетиной щеках появится ямочка, делающая его похожим на мальчишку. Самир обнимет меня и скажет, что все это лишь глупый розыгрыш. Наверное, я сошла с ума, но я готова поверить даже в этот бред…

– А разве я когда-то клялся тебе в любви, Фиалка? – вкрадчиво, почти ласково спрашивает супруг.

От этого прозвища, что он дал мне еще в детстве, меня аж передергивает. Я резко выпрямляюсь, чувствуя, как во мне с треском что-то ломается. Рушится на молекулы, разрушая все мои надежды и мечты.

Перед глазами проносится наша совместная жизнь. И я с болью понимаю, что жила в своем придуманном мирке. Я любила Самира всем сердцем, а он… он лишь позволял себя любить…

– Я не прощу тебе этого, Самир, – говорю твердо, с силой сжав руки в кулаки.

– А мне и не нужно твое прощение, – изогнув черную бровь, говорит муж и припечатывает меня скептическим взглядом. – Ты же хотела стать моей женой? Так вот поезжай домой и жди меня, как послушная жена ждет своего мужа.

Я думала больнее не может быть. Даже не замечаю, что в голосе мужа слышится характерный акцент, что происходит лишь в моменты волнения. Смотрю затуманенным взглядом на Самира, отмечая его стальное спокойствие. Всматриваюсь в родные черты лица, думая о том, сколько их было? Любовниц, которые, как и я, повелись на его ледяную красоту.

– Хорошо, – киваю, отводя взгляд, боясь, что он прочтет эмоции по глазам. Всегда так было. – Я поеду домой.

– Вот и умница, – улыбается уголком губ муж и проходит к столу, усаживаясь в кожаное кресло. – Вечером поговорим.

Я чувствую, как голова начинает кружиться. Меня мутит, еще немного и меня вывернет наизнанку прямо тут… развязная картинка с мужем в кресле и секретаршей на столе въелась в память… словно ее выжгли паяльником на внутренней стороне век.

Я зажимаю рот ладонью и выбегаю из кабинета. Не видя ничего перед собой, лечу по коридору к выходу. Так быстро, будто за моей спиной мчится цунами. До меня доносятся смешки и перешептывания людей, но мне плевать на них. Моя жизнь разрушена…

На улице я поднимаю голову вверх, делая глубокий вдох. Вдыхаю живительный воздух, чувствуя, как по щекам снова катятся горячие слезы. Как он мог?

Я, понурив голову, бреду по тротуару и натыкаюсь на стебелек той самой ромашки. Останавливаюсь и смотрю невидящим взглядом на побитый цветок. И кто из нас глупый, ромашка…?

Не помню, как я добралась до дома. Все было, как в бреду. Но вот я уже на территории нашего коттеджного поселка. Минув охрану, буквально бегу в сторону дома. По пути встречаю соседку Лизу со своим шпицем, но пробегаю мимо них, даже не поздоровавшись, чувствуя ошарашенный взгляд Лизы мне вслед.

Я захожу в дом, закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Колени слабеют, тихо всхлипнув, я сползаю по двери на пол. Прижимаю руку к груди, в которой печет так сильно, что нечем дышать…

– Анюта!

Слышу громкий вскрик и когда морщинистые руки хватают меня и тянут вверх, начинаю рыдать еще горше.

– Что случилось? – причитает Тося, наша экономка. – Деточка, что болит?

– Тосенька, – шепчу я сквозь слезы, вглядываясь в обеспокоенное лицо женщины, заменившей мне мать. – Тося, он…

Мой голос прерывается, и я громко шмыгаю носом, как в детстве

– Та-а-а-к, – сурово говорит Тося. – Муженёк, чай, твой отличился? И что ж сотворил этот окаянный?

Заикаясь, я начинаю рассказывать ей, что случилось. С каждым словом лицо женщины мрачнеет. Хоть Тося и злится, но я знаю, как она любит Самира…

– Вот же глумак недоделанный! – ругается Тося. – Сколько ж талдычила непутевому!

– Тося, – хватаю женщину за руку. – Помоги мне! Я хочу уехать…