Глава 2. Лебедушка в вороньем гнезде

Сначала появилась Луцка, а следом за ней совершенно невероятное и воздушное создание.

Хрупкая, очаровательная, словно вся сотканная из света, на нас смотрела очень симпатичная девушка. Нежно-голубое платье подчеркивало белизну её кожи. Золотистые волосы подали на спину — волнистые, ухоженные — загляденье!

Огромные глаза цвета весеннего неба без единого облачка. Вздёрнутый носик, пухлые губки. Мечта, а не девушка. Интересно, внешность настолько обманчива?

Я, честно говоря, совсем не ожидала увидеть такого ангелочка. Всё же даже при кукольной внешности обычно достаточно посмотреть человеку в глаза, чтобы понять его характер.

— Дядя Томаш, — произнесла она звонким голосом, изобразив нечто похожее на книксен, — панна хниздо Страка.

— Агнешка, — спешно поправила я, искренне надеясь, что глаз в момент этого обращения не дернулся. — Так намного лучше.

Томаш явно не понял моей реакции. Ну да, у них тут это не вызывает таких эмоций, как у меня. Однако спорить не стал, видимо, сам не особо одобряя все эти расшаркивания.

— Разрешите представить, моя воспитанница — Марианна хниздо Лабуть.

Я моргнула. Лабуть… В книге я вроде натыкалась на эту фамилию. И почему сразу не сложила два плюс два? Внешне Марианна совсем не похожа воронову семейку, значит, она по крови принадлежит к кому-то другому.

Лабуть… если не ошибаюсь, это лебедь. Звучит не в пример благороднее, чем Страка. М-да уж.

Томаш сделал знак Марианне, и она присоединилась к нам за столом.

Повисла тишина. Мы изучали друг друга. Кажется, она ждала старую каргу в черном корсете и с кнутом, а тут… вполне миловидная женщина лет этак за тридцать. Точнее мне по внешности определить не удалось, надо будет забрать документы у Томаша.

— Рада, что вы приняли предложение дяди, — мягко сказала Марианна. — Надеюсь, поместье хниздо Врана станет вашим домом.

Это мы ещё посмотрим. В смысле, что тут за поместье. А то видела только частями.

— Спасибо за тёплые слова, Марианна, — сказала я. — Буду искренне признательна, если после ужина всё покажете.

На мгновение она бросила взгляд на Томаша, и тот едва заметным кивком дал добро на ответ.

— Да, конечно, панна хниздо Стра… Агнешка, — произнесла она. — Я буду счастлива познакомиться с вами поближе.

Очень интересно, получается, если б Томаш был против, то что? Пока что Марианна ведет себя почтительно и осторожно. То ли хочет понять, чего стою я, то ли… хорошо играет. Но это мы выясним.

Завязалась беседа, в которой было столько же содержательности, сколько в щебете птиц с утра, которые разбудили тебя в самый неподходящий момент.

Её целью было перекрыть тишину, которая то и дело грозила образоваться. Поэтому, когда начали заносить еду, я выдохнула. К тому же откровенно хотелось кушать.

Увидев количество блюд, я искренне порадовалась, что тут не носят корсеты. Судя по супу в хлебе, кнедликам с мясным соусом, ароматной утке с яблоками и запеченной с розмарином рыбе, здесь себе не отказывали в гастрономических удовольствиях.

Что ж… это воистину прекрасно. Диету я никогда не уважала, как часть жизни женщины. Кому не нравится моя задница… пусть смотрит на свою. И всё сразу станет на свои места.

Нет, вопросов нет, когда речь идёт о лечении. Там хочешь или нет — надо. Но когда вас пытаются впихнуть в совершенно невпихуемые каноны красоты — бр-бр-бр. Извращение — иначе не назовёшь.

Попробовав суп, я восхитилась:

— Передаю всяческие восторги стряпней вашего повара, — сказала я. — Великолепно.

Томаш неожиданно довольно тепло улыбнулся. Ему приятно. Интересно, так хорошо относится к тем, кто на него работает, или тоже банально любит пожрать?

Впрочем, это должно меня занимать меньше всего. Пусть нормально относится ко мне сейчас, а дальше со всем разберемся.

Мне повезло, что в поместье столовые приборы были знакомы, поэтому я не рисковала использовать не ту вилку или ложку.

Марианна искоса поглядывала на меня, явно стараясь не слишком явно выдавать интерес, но… получалось плохо. И я её прекрасно понимала. Общие темы — это хорошо. Но надо бы поговорить о чем-то более… приземленном.

— Чем вы увлекаетесь, Марианна? — поинтересовалась я настолько светским тоном, что Томаш едва не уронил вилку.

Осторожнее, пан всех воронов, всё же это будет не эстетично. Марианна вон как хорошо держится.

— Я люблю цветы, — ответила она.

В какой-то момент мне показалось, что она ждет от меня хмыканья или осуждающего взгляда, но, разумеется, ничего подобного не последовало. Цветы — это замечательно. Почему нет? В целом, любое увлечение — прекрасно. А если кто вздумает над вами смеяться…

— Это хорошо, — произнесла я, взяв изящную соусницу, чтобы полить утиное мясо.

Тишина всё же повисла. Справившись с соусом, я озадаченно подняла взгляд:

— Что-то не так?

Томаш не изменился в лице, но Марианна деликатно прокашлялась в кулак и вздохнула:

— Обычно говорят, что наследница Гнезда не должна быть садоводом.

Некоторое время я помолчала, потом подцепила на вилку кусочек яблока, пропитанного золотистым соком и специями, посмотрела на него и пожала плечами:

— Что ж… Садовода обидеть каждый может, не каждый — выкопать себя из земли.

Марианна прыснула, тут же прикусила губу, чтобы не хохотать. Томаш хмыкнул. Судя по реакции обоих, мои слова пришлись им по вкусу. Тут, пожалуй, меня это тоже радует. Попасть в семейство снобов, где на каждый вдох своё правило — не для меня. Не то чтобы я собираюсь бунтарствовать вопреки здравому смыслу, но лишние ограничения обычно к добру не приводят.