Генеральские хоромы

Меня завели в какой-то корпус, где все выглядело совсем по-другому. Показная роскошь, причем больше не роскошь, а тупые понты. Безвкусица. Полнейшая!

Меня завели в большой зал, там была точно такая же безвкусица. На стенах висели картины в дорогой упаковке. Только эти картины совершенно не подходили друг другу, а еще были намалеваны “на отстань”. Мне, как художнику, это резало глаз. А в сочетании с пестрыми вазами и висящими на стенах тарелками в стиле “хохлома”, у меня складывалось впечатление, что интерьером занимался шизофреник.

– Нравятся картины? Даже не представляешь, сколько стоят! – голос сзади заставил меня вздрогнуть. Рядом с Валерием стоял мужчине невысокого роста, с пивным животом.

– Добрый день, Виктор Викторович, – вежливо поздоровался Валерий и слегка ткнул меня в бок. Я воспринял этот толчок как повод поздороваться и кивнула немолодому лысоватому мужчине, стоявшему рядом.

– Здравствуй, Валерка, здравствуй, – проскрипел старик, и на его лице появилось некое подобие улыбки, – Привел мне моего пропавшего мальчика? Мой белокурый эльф…

– Тот самый, Михаил, – охотно ответил парень, и по моему телу пробежались мурашки от мысли о том, что значит слово «Эльф», и зачем меня привези в этот дом уже не первого, и видимо не последнего.

Мужчина упал в кресло и пальцем попросил меня подойти ближе. Его похотливый взгляд осматривал меня с ног до головы и, кажется, старик остался доволен.

– Свеженький, чистенький? – задал вопрос мужчина, и я не очень снова понял, что он имеет в виду. Как будто я колбаса или рыба на рынке.

– Наисвежайший, сэр, – улыбнулся парень.

– Тогда оставим мальчика в комнате, пусть осматривается и привыкает, а мы пойдем переговорим по твоим управленческим делам, – с этими словами старик встал с кресла, а это получилось у него только со второго раза, и медленно прошел к выходу из комнаты, на мгновение остановившись возле меня и с интересом разглядывая мое лицо.

Меня завели в спальню, от которой у меня снова случился эстетический шок. Кровать была огромной и оформлена в царском стиле. Да уж, у кого-то реально проблемы с самомнением. Император, сука, чертов.

Когда Пахан вернулся, я просто стоял посреди комнаты не зная, что мне делать и могу ли я сесть.

– Ну что же ты, как не родной? – улыбнулся он сальной улыбкой. – Раздевайся.

– Прямо здесь и сейчас? – мой голос дрогнул, и генерал похотливо улыбнулся.

– А чего ждать. Я тебя знаешь сколько ждал? – он с наслаждением смотрел, как я раздеваюсь. – Трусы тоже снимай!

Раздевшись, я стоял перед ним голый, опустив голову и краснея как рак. Мне было страшно представить, что этот человек сейчас будет лапать меня своими сосисочными руками.

– Тебе нужно принять душ. – сказал он, подталкивая меня в сторону ванной.

Да, имперские представления о роскоши отличаются от стандартных представлениях об удобствах. Наверное, он мог бы позволить себе джакузи, но вместо этого тут была небольшая ванная посреди огромной комнаты, зато покрытая какой-то позолотой.

– Я помогу тебе помыться, милый. – слащавый голос старика ввергал в отчаяние.

Он начал набирать воду и помог мне залезть в ванную. Чугунная ванная была жутко холодной, несмотря на то, что воду набиралась довольно горячая. Он начал наливать пену и вскоре я почувствовал себя более уютно, когда толстый слой пены начал скрывать мое обнаженное тело.

Старик прошел ближе ко мне и теперь стоял рядом с моей головой так, что мне было сложно увидеть его лицо, не перевернувшись в ванне.

– Теперь ты мой, эльф, – сказал он, – И ты должен подчиняться моим правилам, тебе Валерий это объяснил?

Я кивнул и съежился. Ванная по-прежнему казалась мне ужасно холодной, и мне захотелось завернуться в махровое полотенце или надеть теплый халат.

– Теперь, эльф, ты будешь жить здесь, – произнес Виктор Викторович тоном, не требующим возражения, – С сегодняшнего дня ты, милый, принадлежишь мне. Пока я не решил, кем ты будешь: моим рабом, любовником фаворитом или подстилкой, о которую я буду вытирать ноги. Это будет зависеть от твоего поведения и от моего настроения. Тебе надо принять этот факт, смириться с ним и понять, что, пока я не приму решение отпустить тебя, ты будешь находиться здесь, хочешь ты этого или нет. Ты меня понял?

Сглотнув, я кивнул. Я даже не знал, что лучше из списка тех ролей, что он перечислил, но я точно был уверен, что не хочу быть его подстилкой.

Виктор Викторович присел на край ванны и провел рукой по поверхности воды, взяв в ладонь пену и опустив ее обратно в ванну. Он молчал, а его поросячьи глаза изучающе смотрели на меня. Потом его рука потянулась ниже и дотронулась до моего бедра. Я вздрогнул и машинально одернул ногу, тут же наткнувшись на его недовольный взгляд:

– Ты начинаешь себя неправильно вести.

– Извините, – сказал я и попытался взять себя в руки.

Его рука снова нырнула в воду и снова нащупала мою ногу. Сначала он трогал мое колено, и его ладонь была шершавой и неприятной. Потом его ладонь скользнула вверх по моей ноге и перешла на внутреннюю сторону бедра.

Я напрягся еще больше, понимая, чего именно он хочет коснуться. Мне захотелось выскочить из ванны и выбежать из комнаты, а потом и из этой проклятой воинской части. Но я понимал, что выхода у меня нет.

Рука старика коснулась моей плоти, от его прикосновения по телу пробежали мурашки.

– Ножки подними, милый. Вот так, ляг на спину и задери ножки. – я выполнил его приказ, а когда он просунул палец внутрь меня, я совсем растерялся и застыл, словно каменное изваяние.

Виктор Викторович прикрыл глаза, видимо, что-то представляя в своих фантазиях, а его пальцы при этом ползали в моей попке, растягивая ее и исследуя от и до. Пожалуй, такого стыда я никогда не испытывал. Это было так мерзко, что хотелось плакать.

А теперь я сижу в доме извращенца с имперскими амбициями, в наполненной пеной ванне, и рука пожилого человека ползает у меня в кишечнике, вызывая во мне содрогание и чувство мерзости. Наконец, он вытащил руку из меня и из воды и, открыв глаза, посмотрел в мое лицо.

– Если ты будешь делать все правильно, будешь послушным мальчиком и не будешь меня злить, ты получишь все, что пожелаешь. Я не буду тебя наказывать и ты можешь чаще ночевать в моей спальне. Все зависит от тебя. Только учти, многие из моих мальчиков мечтают стать фаворитами и ночевать в моей спальне.

Я подумал, что этот старик специально сделал такие жуткие условия в подвале, чтобы все воспринимали как счастье выбраться оттуда, даже ценой такого позора.

Он встал с края ванны и отошел на пару шагов от меня. Потом еще раз посмотрел мне в лицо и сказал:

– Сейчас я пройду в комнату и сяду в кресло. Я буду ждать, когда ты выйдешь из ванной. Ты не будешь одеваться, выйдешь голым. В комнате будет играть музыка, а ты будешь танцевать под эту музыку. Танцевать голым и танцевать так, чтобы я захотел тебя. Ты все понял?

Я молча закивал, с трудом представляя себе, как я смогу исполнить танец для него так, чтобы он меня захотел. Что это будет за музыка? Медленная или рок-музыка? Мне надо будет прикасаться к нему или просто танцевать на расстоянии? Все эти вопросы крутились у меня в голове, но я не мог выдавить из себя ни одного, насколько сильно я боялся этого человека.

Он вышел, а я вылез из ванны, понимая, что дрожу как осиновый листик. Все происходящее казалось мне страшным и диким, будто мне снился сон, а я просто оказался его главным героем.

Я вытер тело мягким полотенцем и встал возле двери, не решаясь выйти. Сердце трепыхалось в груди, и мне казалось, что мой выход будет означать конец уважения к себе самому.

Но я решился. Сбросив полотенце, я резко открыл дверь и вышел в комнату. Генерал сидел в кресле, и по комнате разливался приятный уху звук музыки, она была медленной и красивой.