Пролог

За окном медленно падал снег, укрывая лужайку легким белоснежным саваном и погребя под собой парковую дорожку, которую днем освещало тусклое солнце. Высокие деревья протянули обнаженные темные ветви над аллеей, будто оберегая от пронизывающих порывов ветра. Прозрачное окно поместья отделяло находившихся в гостиной от зимней стужи.

Ивет расположилась в кресле у камина. Треск поленьев заглушал завывание сквозняка, напоминающего плач затерявшегося на равнине странника. Первое время девушка вздрагивала и подолгу всматривалась в темноту парка, ища того несчастного, пока не привыкла к играм природы.

Теплый свет от свечей падал на ее безмятежное лицо. С легким шорохом девушка водила карандашом по бумаге, время от времени грифель замирал над очередным изгибом, и её взгляд становился отстраненным, словно она забывала, что пытается изобразить. Но спустя миг задумчивость проходила, и Ив продолжала рисовать портрет сидящего напротив супруга. На кофейном столике лежала папка с ее карандашными набросками, среди которых затерялись акварельные пейзажи Пика . Ив нравилось гулять, и в безветренную погоду Дамиан выводил ее на улицу.

Новоявленный супруг неторопливо перевернул страницу газеты и бросил на Ивет короткий взгляд, убеждаясь, что все в порядке. Ее присутствие совсем не напрягало Дамиана, а наоборот, создавало идеалистическую картину вечерних посиделок настоящей пары, а не тех, кого вынудили связать себя узами брака.

Что-то привлекло внимание Дамиана и, нахмурившись, он выглянул из-за газеты. Ивет успела отложить рисование и неслышно оказалась перед окном, прижимая руку к дрожащим губам.

Дамиан приблизился и увидел, что она слизывает кровь с пальца. «Снова умудрилась порезаться о бумагу», — он вытащил из кармана пластырь. Мужчина взял за привычку всегда носить его с собой. Ивет постоянно обо что-то резалась, кололась или получала ссадины.

Осторожно взяв ее за руку, он наклеил пластырь, задержав холодные нежные пальцы в своих, не решаясь поцеловать, как сделал бы любящий супруг на его месте. Но между ними не было любви, только детские воспоминания, о которых помнил один Дамиан, и навязанный дедушкой брак. Однако и в этом положении Дамиан нашел свои плюсы: был относительно свободен в связях. Теперь супруг его любовницы Карин мог успокоиться — Дамиан женился, но только он и Карин знали, что их увлечение друг другом по-прежнему не прошло, а усилилось, и они могли также страстно предаваться любви в укромных местах. На время зимы Карин осталась с супругом в Лондоне, а Дамиан с Ивет после свадьбы уехали в Дербишир , создавать видимость семейного счастья. Была бы возможность, Дамиан бы тоже остался в столице. Однако из-за скандала с его участием он был вынужден осесть в глуши. Да и встречаться с невыносимо-любезной мачехой Ивет — леди Кармин — ему не очень-то хотелось.

К счастью, дедушка был не расположен коротать зимние вечера с мачехой невестки, и Кармин осталась в своем лондонском доме. Если бы не неприязнь лорда Джеймса Блэра к итальянке, той, вероятно, открылся бы путь во все известные семьи, а приглашения на званые вечера и балы загромоздили ее столик для корреспонденции. Однако ни Дамиан, ни дедушка этого не хотели.

«Лучше выслушивать ворчание старика и торчать в глуши, чем развлекать молодую свекровь», — не без злорадства думал Дамиан. Он понимал надежды деда на то, что его единственный внук остепенится и превратится в добропорядочного семьянина, любящего молодую жену и помогающего Джеймсу в делах, станет опорой. И в своем уже несвободном положении Дамиан тоже видел значительную выгоду. Жена женой, но она никак не сможет помешать его свиданиям с Карин. Поупрямившись для вида, он все же согласился, и день свадьбы назначили. Тогда еще Дамиан не понимал, на что себя обрекает. Он помнил Ивет Мазентри хорошенькой четырнадцатилетней девочкой с нежным румянцем и в строгом черном платьице, когда приехал по поручению деда к ней в пансионат и привез рождественский подарок. Тогда она бросилась ему на шею, надеясь, что они проведут весь день вместе, но Дамиана ждали друзья по Кембриджу, и вручив подарок, он умчался. Это было его последнее воспоминание о той Ивет.

Однако он даже не мог предположить, какой она станет, и от этого знания ему было… грустно и жаль их обоих.

Стоя у алтаря и глядя на носки туфель, начищенных камердинером, Дамиан Блэр старался не уснуть. Ночной бильярд и попойка со знакомыми по клубу отдавались в висках тупой болью, страшно хотелось пить. Не будь здесь святого отца, он бы с удовольствием наплевал на приличия, сунув голову в купель и как следует напившись.

Церемония была скромной, из гостей на скамье сидели только мачеха Ивет и ее служанка в дорогой шляпке: румяная круглощекая дамочка с серыми глазами буравила жениха злобным взглядом.

«Этой-то что не так?» — раздраженно подумал Блэр.

Рядом с Дамианом стоял его свидетель и друг со времен учебы, сын лорда Портера Джейсон. К счастью для Дамиана, друг был более серьезным и ответственным, накануне мероприятия не пил, сидя в своей адвокатской конторе. Если бы не Джейс, Блэр бы проспал собственную свадьбу. Но друг вытащил его из вертепа, привез к себе, распорядившись, чтобы слуги привели в подобающий церемонии вид. Джейс даже позаботился о том, чтобы достать у аптекаря капли, иначе аметистовые глаза Дамиана так и остались бы воспаленно красными, как у вампиров.

Заиграл орган, и мачеха со служанкой встали. Джейсон похлопал жениха по плечу. Дамиан услышал, как друг скрипнул зубами, обернулся, едва не пошатнувшись, но рука Джейса удержала его за локоть.

К ним даже не плыло, а ковыляло, клонясь влево, приведение в подвенечном платье, настолько пышном и тяжелом, что самой девушки под ним не было видно. Наряд скрывал ее странную походку паралитика.

Стоило девушке приблизиться к скамье мачехи, Джейсон подвел невесту к жениху.

«Как бы старый пройдоха обрадовался, окажись он на месте Портера», — Дамиан с благодарностью кивнул другу.

— Можете начинать, святой отец, — распорядился Джейс, сжимая в руках, затянутых в черные перчатки, отполированную трость.

Мачеха улыбнулась ему, приготовившись слушать церемонию.

— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь и сейчас, дабы соединить два любящих сердца…

Дамиан закрыл глаза, стараясь сосредоточиться и не утратить момента, когда придется говорить «Согласен».

– Согласны ли вы, Дамиан Дэрек Блэр, взять в жены Ивет Клотильду Мазентри? Быть с ней и в горе, и в радости, и в богатстве, и в бедности…

— Да, — прервал Дамиан и поднял на священника испепеляющий взгляд. – Святой отец, можно покороче, мне не терпится увидеть личико своей молчаливой супруги.

Опешивший священник посмотрел на Джейсона в поисках поддержки, но тот развел руками и мило улыбнулся.

Священник все же договорил и, завершив обряд, раздраженно захлопнул Библию. Перепуганные голуби вспорхнули с балок под потолком и недовольно разлетелись.

Невеста стала женой, и Дамиан не церемонясь убрал с ее лица раздражавшую фату. Это было одним из элементов женского гардероба, которые он ненавидел так же сильно, как корсеты. Вуали любого цвета напоминали ему кладбища, и он не понимал, для чего молодым девушкам скрывать лица. Другое дело — старухи с их морщинами, на них уже никто не засмотрится.

Красота Ивет точно бы не затмила других. От природы она отличалась бледной матовой кожей и жидкими пепельными волосами, унаследованными от чахоточной матери, которая скончалась, как только девочке минуло пять лет; тогда же ее и отправили в пансионат. Лицо и руки были словно кукольные, глаза – большие, шоколадного цвета, но совершенно неживые. Девушка стояла перед ним и как будто не дышала, молча глядя перед собой. Когда на ее пальце сверкнул тонкий ободок кольца, она слегка склонила голову.

— М-можете поцеловать невесту, — напомнил священник.

Дамиан нерешительно приблизился к Ивет, коснувшись ее сухих, на удивление горячих губ, но даже после этого она никак не отреагировала.

— Мой друг позабыл свое обручальное кольцо, простите его, — мягко добавил Джейс.

Святой отец кивнул и поторопился отойти от попахивающего дорогим виски молодожена.

Служанка с мачехой поторопились к ним. И пока Кармин поздравляла Дамиана с женитьбой, обнимая на прощание падчерицу, служанка ловко закрыла той лицо шалью и, взяв Ив за руку, потянула к выходу, где у кареты уже стоял Джейс. Но девушка не шелохнулась. Из желания досадить раздражавшей его служанке Дамиан перехватил руку жены, улыбнулся карге, и только тогда Ивет сдвинулась.

— Дорогая леди Кармин, вы можете не волноваться, мы сегодня же отправляемся в Дербишир, моей дражайшей половине необходим горный воздух, — сладко проговорил Дамиан, когда Джейс устроил Ивет в карете.

— Конечно, — Кармин повернулась к падчерице, надеясь, что та услышит ее. – Ты будешь счастлива, дорогая, я уверена.

— Непременно, – отрезал Дамиан, почувствовав на себе взгляд служанки.

Джейсон сел напротив Ивет, заботливо укрыв ее колени пледом. На улице начался снегопад, не самое благоприятное время для свадьбы.

— Когда же вы планируете вернуться в столицу? – спросила Кармин.

— Всю зиму мы проведем у моего дорогого дедушки, а там как знать. Однако вы можете написать ему, и, вероятно, он не откажет вам в приглашении посетить его в поместье, — «Ждите, дорогуша, очень ждите. Для старого ворчуна вы пустое место».

— Обязательно напишу, но я полагала, что мы заедем в мой дом и заберем вещи Ивет.

— Не волнуйтесь, у моей супруги будет новый гардероб, и она ни в чем не станет нуждаться. Дедушка ведь обещал вам взять все расходы на себя, а теперь извините, нам стоит поторопиться на вокзал, наш поезд отходит через час, — махнув обескураженной женщине, Дамиан наконец-то сел в карету и закрыл дверцу.

— Тогда не забудьте, пожалуйста, напоить Ивет лекарством, оно в сумочке. Каплю на чайную ложку разбавить с водой. Я боюсь, что если у нее начнется припадок, она может пораниться…

— Безусловно, всего вам хорошего, леди Кармин, — Дамиан устал от этого разглагольствования.

Джейсон постучал тростью о потолок экипажа, и карета тронулась.

— Меня, конечно, предупреждали о странностях тещи, но не о ее наглости, — Блэр хотел по привычке запустить руку в волосы, но вспомнил, что слуга уложил их к церемонии. — Не удивлюсь, если через месяц эта дамочка заявится в Дербишир с мнимой заботой о своей дорогой падчерице, – вознегодовал Дамиан, покосившись на Ивет. Он осторожно снял с нее фату, отцепив от шляпки, и бесцеремонно вышвырнул в окно.

Джейс внимательно разглядывал девушку-куклу:

— Она всегда такая?

Дамиан тяжело вздохнул:

— По рассказу дедушки, кажется, да. Но и сумасшедшей ее не считают. После падения из окна у нее была сломана рука и разбита голова, со временем болезнь прогрессировала, и состояние ухудшилось, поэтому такая походка, — он невесело усмехнулся. – Я думал, ты закричишь, когда увидел это ходячее пугало в проходе, да еще под мелодию органа.

Джейсон покачал головой и стянул с руки перчатку, обнажив черные ногти. В сапфировых глазах отразилось неодобрение.

— Таких, как мы, тяжело испугать, особенно после посещения борделя мадам Батори. Откуда ты, кстати, совсем не хотел уходить, когда я пришел за тобой, — Джейс поправил съехавшее с колен Ивет одеяло. – Видимо, жизнь с мачехой и служанкой не сделала Ив здоровее.

Блэр откинулся на спинку сиденья; ночные похождения заставили его расплыться в довольной улыбке, показав слишком острые для человека клыки. Но слова друга вмиг вернули его в печальную реальность.

Джейсон обхватил запястье девушки и нахмурился:

— Пульс слабо прощупывается.

— В детстве она никакими приступами не страдала. Даже сейчас я не уверен, что Ив нас понимает, видит, слышит. Будто марионетка, — Дамиану было жаль невинную девушку; жалость здорового человека к тому, кто отличается от него. – Во время учебы она была более… живой, — не смотря на ношу в виде жены-куклы, мужчина не посмел бы причинить ей боль или издеваться. Дедушка дал ему четко понять, что ради этой малышки пойдет на все.

За неделю до церемонии Дамиан рассказал Джейсу о ситуации с Ивет Мазентри, доверяя другу как себе.

— Нужно немедленно снять с нее этот белый кошмар, она похожа на зефир, — проворчал Блэр.

Джейсон усмехнулся, убрав прядь светло-русых волос за ухо:

— Какой ты ненасытный.

— Не выношу безвкусицу и старое тряпье, Карин не такая.

— Хм, сравнил. Естественно, что эта серая мышка не идет ни в какое сравнение с твоей светской львицей, увешанной драгоценностями и затянутой в дорогие наряды. Вряд ли леди Кармин озаботилась, чтобы падчерица одевалась у лучших портных. Отец нанял сыщика с Бейкер-стрит, и в докладе было написано, что вдова Мазентри вела очень скромную жизнь. Я был удивлен тому, откуда леди Кармин умудрилась достать свадебное платье. Оно из дорогой материи, но, к сожалению, фасон вышел из моды во времена наших покойных бабушек. Не все обладают отменным вкусом, как твоя Карин.

Так они и доехали до вокзала, где сразу же посадили Ивет в вагон первого класса. Джейсон остался на перроне, пока Дамиан курил сигарету:

— Приедешь в гости? – он выдохнул густое облачко дыма.

— Вероятно. Мне тоже следует отдохнуть от городской суеты, отдал бы все, чтобы бросить дела и убраться подальше, к припорошенным снегом холмам и озерам. Но не в ближайший месяц, сейчас занимаюсь одним непростым делом.

— Да, ты что-то упоминал об убийствах детей, — Дамиан видел кипу газет в кабинете друга с ужасающими заголовками: «Потрошитель вернулся? Теперь он взялся за детей? Кому помешали невинные агнцы? Череда детских похищений продолжается, кто же убийца?»

— Ты чертовски везучий, — Джейс постучал тростью, стряхивая с кончика налипший снег.

Дамиан недовольно хмыкнул:

— Вряд ли тебе бы понравилось жениться на… паралитике с разжиженным мозгом и торчать в глуши.

— Во всем есть свои плюсы. Ты как никто другой сумеешь их найти.

Поезд загудел, готовясь к отъезду.

— Удачи, не обижай ее, а то мне придется использовать свои навыки законника против лучшего друга, — с усмешкой проговорил Джейсон, предостерегающе прищурившись.

Дамиан знал: если понадобится, друг действительно так поступит. Пожалуй, он жалел Ивет даже больше, чем сам Дамиан.

Только когда поезд отъехал, и фигура друга превратилась в черное пятно, Дамиан вспомнил, что старшая сестра Джейса, в прошлом году потеряв ребенка, сошла с ума и выбросилась в окно. Дом Портеров находился неподалеку от поместья лорда Блэра, но в отличие от своего отца, лорда Чарльза, семейная драма не ослабила желание Джейсона бывать в Дербишире.