Глава 3. Скайатук

«Во-первых, никаких крупных городов. Во-вторых, минимум контактов с людьми». Мужчина решил держаться нормальных троп, так как дождь размыл все срезы, и потому, проехав баптистскую церковь у Маунтайн-Вью роуд — единственный ориентир человечества среди нескончаемых лесов и полей, — он направил на Вульф Байу — посёлок, население которого даже в былые времена не превышало полусотни человек, чтобы потом, не доехав до него совсем немного, свернуть в чуть более большой Драско. Как ни странно, но в таких городках всегда находилось место для нескольких вещей: закусочной, церкви, банка и почтового отделения. Все потребности в одном флаконе: пропитание, забвение, жадность и социум — только они, казалось, представляли интерес для «Человека Современного».

— Так… — сказал он себе, — до ближайшей возможной переправы нужно пересечь: Ландис, Хариет, Бруно, Ярдел, Пиндалл и Хасти — всего-то около ста пятидесяти километров увлекательнейшей езды. Что ж… поехали, — пожал он плечами и кинул атлас на соседнее сиденье.

«Ближайшей переправой» был назван более-менее крупный город Джаспер. На фоне посёлков, что соседствовали с ним, он казался огромным, но вот в противостоянии с тем же Маунтайн-Вью или ещё не достигнутым Фейетвиллем и вовсе не был заметен на карте. Маршрут Уильяма не предполагал посещение Джаспера. Всё, что ему было нужно — проехать через мост, что стоял на окраине, и объехать огромный Фейетвилль по дуге с юга. Так и получилось.

Спустя несколько десятков минут, когда Джаспер, Сайлом-Спрингс и Дриппингс остались позади, взору мужчины открылась река Неошо, путь через которую пролегал по двум мостам, стоящим параллельно друг другу на расстоянии двадцати метров. Пускай в каждом из них было по три полосы, но они не выдержали той нагрузки, которую, кажется, на них попытались водрузить люди Нового мира — одна из конструкций полностью обвалилась, и лишь её ещё не покрытые илом и плотным слоем водорослей очертания в реке говорили о том, что она когда-то здесь была. Вторая же половина моста была на грани: опоры потрескались и разваливались на части, куски дороги с громким шумом падали в воду даже от сильного ветра, а единственное напоминание о переправе — не до конца разобранные стены — раскинулось хламом лишь по краям. Включив первую передачу, наёмник медленно и неуверенно повёл своё авто через обломки. В одну из тревожных секунд водитель почувствовал слабый удар, и машина осела — одно из колёс провалилось в свежую яму. Матерясь про себя, Уильям дал по газам в слепых надеждах выехать. К его счастью, надежды оправдались, и авто через секунды, перемешивая старый асфальт и бетон, буквально вылетело из ямы навстречу пропасти. Он вовремя среагировал и, выворачивая руль под неведомыми доселе углами, вырвался из бетонной ловушки на скорости шестьдесят восемь километров в час.

Только водитель собирался с криками радости разогнаться на полную и умчаться вдаль, как машина заглохла и медленно остановилась. Не отошедший еще от первой удачи, он в панике начал заводить автомобиль — бесполезно. Выйдя наружу и заглянув под капот, Хантер убедился — всё исправно. И лишь потом, когда он вернулся внутрь и взглянул на приборную панель, понял, что стрелка топлива стоит на отметке «Пусто». Уильям достал канистру из кузова пикапа и начал заливать бензин в бак. Ёмкость быстро опустела. Вернувшись в авто и заведя его, он увидел отметку топлива: «Семнадцать литров».

— До Стилуотера может не хватить… Черт. Всё-таки придется остановиться на том озере и подзаправиться. Ска-йа-тук. Мда… Второе почётное место в конкурсе «Хреновое название».

Проехав через Чуто и не доезжая до Георги буквально пару километров, мужчина свернул на север — через посёлки, название которых он и не заметил, а потом, преодолев последние километры, пересекая 103-ю Вест-Норд стрит города Скайатук, выехал на столь уже желанную ему Лейк-роуд — дорогу к одноименному озеру.

Проезжая по трассе, заросшей с запада лесополосой, он думал о незамысловатом: «Был ли этот водоём назван в честь города, или это город был назван в его честь?» И действительно, оба места носили одно и то же название: Скайатук. «Озеро величественное, — вновь размышлял мужчина, — большое. Пара километров от берега до берега в некоторых местах, но если наложить его на город, то он всё равно не вместится… Может быть, стоит думать о важности? Озеро даёт питьевую воду, а плотина давала или даёт энергию. Вода — это дом для огромного количества живых видов и пропитание для еще большего. С другой стороны, город — это место жительства людей, да и, к тому же, что то, что другое называли люди. Хм… непонятно. Быть может, их нарекли в одно и то же время? Или их нашёл и основал один и тот же человек? Жаль, что к атласу не даётся справочник по истории».

Тем временем машина начала подъезжать к мосту. Уже преодолев последний поворот, Уильям увидел возвышающиеся стены переправы — они более походили на кучи спрессованного металлолома, чем на технически надежные конструкции, но это компенсировалось их высотой — больше десяти метров. Бойниц не было видно, но и предполагать то, что стены были полыми, не стоило. Сам мост был длиной около километра, но четыре пятых его длины занимала земляная коса, и лишь на двухстах метрах под конструкцией была водяная пропасть, которую нельзя было объехать. Там и расположились люди с переправы.

Подъехав к воротам, которые напоминали большие раздвижные двери, Хантер посигналил. Настало затишье. Не было слышно ни голосов, ни выстрелов, ни даже шагов, но через несколько минут ворота начали открываться, а навстречу из них к наёмнику вышел мужчина. Ему было за тридцать. Сильно худощав, но не лишён привлекательности, весь в непонятных татуировках, бронежилете и поношенных чёрных джинсовых штанах. Поправив волосы, свисавшие локонами до лопаток, и почесав недельную русую щетину, он начал говорить:

— Добро пожаловать на озеро Скойтаук, — произнёс тот сквозь выбитый клык и сразу же потерял весь шарм своего образа. — Вход платный, так что выворачивай своё барахло.

— Скайатук, вроде бы, — поправил его охотник. — И сегодня за меня оплачиваете вы. Вот пропуск.

— Вот блять… — со злостью в бледно-голубых глазах рыкнул тот. — Я… в смысле, располагайся тогда, дедуля. Сейчас всё оформим по первому классу.

— «Дедуля»? Ты серьёзно? — с явным сарказмом произнес мужчина. — Тогда я рассчитываю на бесплатное топливо.

В ответ его оппонент лишь молча кивнул, и они вместе поехали по мосту на первой передаче. Наёмник осматривал местность, и его не покидало странное ощущение… несовпадения. Вокруг было практически пусто и очень тесно — ни складов, ни автомобилей, ни даже элементарных часовых, которые бы патрулировали время от времени периметр. Но стены, как оказалось, всё-таки не были полыми — они, как начал рассказывать мужчина, были установлены в два ряда, между которыми и располагались импровизированные помещения и тянулись вширь практически через весь лагерь. Четыре Г-образных конструкции полностью изолировали местность, оставляя лишь метров пять для ворот по обеим сторонам и небольшой промежуток (метров тридцать) на мосту — «просто пустота без ограждений или заборов, которую пока что нечем заполнить». То место чем-то напоминало Хану старые арены — узкие места для битв и куча стен, с которых на тебя, казалось, то и дело кто-то смотрит.

— Пустовато здесь. Где все люди?

— В стенах, — прагматично ответил проводник. — Сам видишь, мост узенький. Две трети занимают эти же стены, так что выбор невелик.

— Там, должно быть, чертовски тесно.

— О, да. Огромные длинные коридоры в три-четыре метра шириной — большего не заслужили.

— Слушай, а где… часовые? Где дети, женщины? — не без подозрений открыто спросил Хантер.

— Всё в тех же стенах. Часовые смотрят в бойницы, дети играют с женщинами, мужчины спят после вылазок и так далее — мы тут тебе не цирк, чтобы своим присутствием развлекать. К тому же скоро миграция сволочей — готовимся изо всех сил, так что и отдыхаем много.

Хантер молчал и перебирал свои воспоминания. Он точно помнил тот момент, когда подъехал к воротам — в стенах бойниц не было. Да и на переправе у Гайона попасть внутрь было куда затруднительнее — скажи, кто ты, чем занимаешься, и подожди, а здесь…

— Знаешь, — вдруг заговорил парень, — а ты не мог бы снять эту маску? Бандану или как её? Мне некомфортно говорить с неизвестно кем.

— Даже если я сниму маску, я все равно останусь для тебя «неизвестно кем».

— Понял, принял. Ладно, тогда тормози здесь, — штурман указывал на место между Г-образными стенами. — Располагайся. Сейчас принесу канистру.

Хантер ещё раз поразился конструкции моста: «На это явно ушло много лет работы. При таких условиях и с труднодоступными инструментами на это и вовсе могли уйти десятилетия». Одно из чувств подсказывало наёмнику забрать топливо и убираться как можно скорее, но другое говорило о том, что в переправе такого уровня качества может быть торговец или, что ещё лучше, учёный.

— Слушай, ты не против, если я за…

Уилл хотел было попросить своего гида провести его внутрь, но, обернувшись, уже не обнаружил длинноволосого — лишь открытая дверь в стене поскрипывала по инерции. Он вновь замер и вслушался в мир — тишина. Полная, абсолютная — ни крика, ни шёпота, ни стука, ни писка — как в многочисленных городах-призраках, с одним-единственным отличием — в том месте так не должно было быть. Мужчина вышел из авто и, скинув винтовку на переднее сиденье, пошёл ко входу.

Войдя внутрь, наёмник замер на месте не столько от удивления, сколько от растерянности: он стоял посреди пустых стен, среди которых тянулось множество лестниц, дверей и балок. Комнаты, если их можно было так назвать, представляли из себя коробку, кое-как закреплённую на неопределенной высоте. Всё место походило скорее на прямолинейный, но многоуровневый лабиринт, чем на дом, что позволяло мужчине предполагать лишь одну теорию: первый ряд стен был построен раньше, чем второй и помещения внутри него. «С другой стороны, — подумал Уильям из Джонсборо, — если это выглядит нелепо, вовсе не значит, что это нелепо в действительности. Вот посмотреть на меня хотя бы…»

Внутри было так же тихо, как и снаружи. Уильям замер, оглянулся по сторонам и, кроме подозрений, понял лишь одно: он понятия не имеет о том, куда ему нужно идти. Тем более, что путей было довольно много: начиная от лестницы вверх, у которой стояла стремянка на третий «этаж», и заканчивая дверью, за которой находится ещё одна дверь, и не было никого на обозримом расстоянии, кто мог бы подсказать дорогу.

Среди огромных пустых стен раздался глухой стук. Затем ещё один. И ещё один. Забыв о выборе правильной дороги, наёмник пошел на звук. Издали он напоминал захлопывание щеколды на замке, только в несколько раз громче, но, чем ближе становился источник, тем меньше то странное звучание напоминало что-то миролюбивое. Уильям «Из Джонсборо» Хантер поднялся, спустился, прошёл вперёд и затем снова поднялся на два уровня выше — всё это он делал с минимальным, насколько это возможно, шумом и с большой осторожностью. В конце концов, он остановился у огромной железной коробки, висящей на балках на уровне третьего этажа — именно оттуда, из-за запертой двери, и исходили те звуки.

Глухой удар сопровождался прерывистым дыханием, а из-за пелены стонов изредка раздавалось жалостливое «я не знаю». Сразу осознав, что тут всё-таки что-то нечисто, наёмник оставил мысли о том, чтобы войти в комнату, и решил подслушать, а ещё лучше — подсмотреть за действием, происходящим внутри большого спичечного коробка. Собрав всю свою ловкость в руки, Хантер встал на опоры комнаты, которые представляли из себя железнодорожные рельсы и, хватаясь за места спайки железных пластин на стенах, начал искать уязвимое место коробки. «Не смотреть вниз», — говорил он себе, шагая по балкам, но глаза его были теми ещё предателями. Прямо под ним солнечным светом освещались опоры не слишком цельных стен, прыгали солнечные зайчики по полированному железу и скрипели сваренные между собой арматуры, стоящие под прямым углом. Протиснувшись между стеной комнаты и несущей, мужчина, опираясь спиной и руками о не внушающий доверия кусок переправы, стал двигаться к источнику слабого света — дыре между пластинами.

— Слушай, парниша, у меня нет времени на очередные игры с тобой. Говори, где вы храните топливо, мать вашу?!

Через небольшой люфт наёмник отчетливо видел, как приветливый мужчина, который, кстати, даже не представился, избивал мужчину, стоящего на коленях, на глазах перед какой-то шайкой. Все, кроме заложника и «гида», были вооружены до зубов и одеты в тёмные окровавленные одежды. Холодные лица, покрытые грязью или закрытые масками, безразлично наблюдали за допросом.

— Ты пойми, — продолжил тот, — мы один хрен тебя убьем, но если будешь сотрудничать, то оттяпаем тебе оставшиеся конечности уже после смерти — умрешь в мире с собой и с пулей в голове, а нет…

Он схватил пленника за окровавленный рукав куртки и сжал посильнее. Мужчина завыл и заревел, упав на шаткий пол, но это совсем не произвело впечатления на палача. И лишь когда мученик забился в конвульсиях, Уильям из Джонсборо смог разглядеть причину и ужаснуться — руки не было. Рукав был обрезан до плеча, а то, что наёмник принял за обмотки, было кусками кожи и мяса, болтающимися на полумертвом теле.

Сухожилия жадно впитывали в себя кровь, которая была на полу, артерии пульсировали, создавая ещё большее кровотечение, а тот, чья единственная рука была прикована наручниками к трубе, от боли пытался дёргать своей фантомной конечностью. Гид развернулся и шёпотом обратился к своей банде, после чего несколько мужчин, окончательно скинув с себя куртки, направились к пленному. Раздался громкий вой. Ошарашенными глазами полумёртвый смотрел на идущих к нему людей. «Только не они, — всё время повторял его взгляд. — Только не они». Мужчина начал судорожно хрипеть и подзывать пальцами руки гида к себе, соглашаясь на всё и со всем на свете. Не дожидаясь развязки, Хантер пулей вылетел из здания и, надеясь на то, что его никто не заметил, вернулся в авто, положив на ноги пистолет.

— Тебя никто не видел, — шептал он себе, — и дело это — вовсе не твоё. Бери топливо и езжай.

Через двенадцать минут и четыре секунды дверь с громким хлопком отворилась. Из неё вышел улыбающийся палач, держа в руках красноватую канистру с бензином. Только сейчас Уильям из Джонсборо заметил на мужчине кожаные водительские перчатки, закрывающие его побитые костяшки, и странный отблеск на жилетке, надетой под низ бронежилета — то явно была не вода.

— У-ух! — громко крикнул тот. — Ты не поверишь, но как трудно мне было найти эту чёртову канистру — практически отрываю её от себя! Можно сказать, что ты меня грабишь, старик.

— Ха. Да, — с наигранной улыбкой ответил Хантер. — Да, пожалуй. Впрочем, я благородный грабитель: одежду можешь оставить себе.

— Йи-и-ха! Вот это настрой, дедуля! Прямо и не скажешь, что миру крышка настала! — проводник открыл ёмкость и замер на секунду. — Слушай… да ты магистр мышления — припарковаться так, чтобы бак был как раз с краю моста!

Уильям выглянул в тыловое окно машины и понял, что никакого свободного пространства между машиной и пропастью нет. Не ожидая ни секунды, мужчина завёл авто и сдал назад по диагонали, чтобы потом поехать вперёд по противоположному углу — сделать манёвр буквой «V». Дабы не вызывать подозрений, мужчиной было принято решение оставить винтовку в машине — он вышел из авто и тут же заблокировал дверь, после чего, забрав канистру из рук парня, направился к топливному баку.

— Что, не доверяешь кому попало? — хитро сказал собеседник, смотря в окно машины. — Понимаю. Я вот тоже мало кому доверяю — гиблое это дело, непрофессиональное.

Наёмник поставил канистру у бака и с презрением посмотрел на мужчину. В то время, как его правая рука опускала ёмкость, левая уже держала пистолет, который висел на бедре. В ухе всё еще эхом отдавались удары кулаков и звук чавкающего мяса. «Неужели он всё-таки решит отпустить меня? Просто так, без причины? Нет, вряд ли. Но лучше не стрелять первым. Жди, Хантер, жди — момент настанет».

— Скажи, — выдохнув и опустив голову, начал он, пытаясь отвлечься, — это озеро было названо в честь города или город в честь озера?

— Озеро, — кратко ответил парень.

— Исчерпывающий ответ. Откуда знаешь?

— Слышал всякие россказни от моего отца — пересказы дедовских историй. Это озеро относительно молодое, если сравнивать с городом. Одна из версий такая, что название было дано в честь какого-то человека, которого называли Индейцем. Странное имя, скажи? А прозвище было… То ли «Краснопёрый», то ли «Краснокожий» — хрен его разберёт… Так вот фамилию, как ты понял, он носил Скайатук — целый город в честь одного маленького человека. Вот бы мне так… Впрочем, имечко у меня хреновое — лучше не стоит. Эй, ты чего застыл? — наёмник всё еще смотрел в пол и крепко сжимал ручку пистолета.

— А? Думаю, думаю… Интересно. «Одна из версий» — есть ещё?

— Угу. Ещё какой-то пьяный мужик травил байку, будто бы здесь однажды разбилась повозка, которая…

В ухе наёмника повис нарастающий писк. Перед глазами мелькала картина с отсутствующей рукой, и то, как выглядела оставшаяся конечность, давало понять только одно — её не отрезали. «Рваные куски мяса, как от взрыва, но взрыва не было. Руку могли оторвать, но для этого понадобилась бы машина, а мост пустой. Это мог быть выстрел из крупного калибра, но кожа висела лоскутами вокруг всей конечности — пуля не могла пройти насквозь, оторвать руку, но не задеть края. Нет, её не оторвали и не отстрелили — её съели…» — мысль каплей воды начала молотить по темечку Хантера. Медленно падать и, разбиваясь, приносить странную боль без возможности унять её. Лишь одни люди в том странном Новом мире опускались до поедания себе подобных — те, кого охотник избегал уже целых четыре года, — «Эволюция». Трясущимися руками мужчина открыл дверцу и вставил ключ в крышку бака.

— Эллиот, лови его!

В тот миг с крыши одной из стен послышался истошный вой. Окровавленное тело в тёмно-синей клетчатой рубашке с глухим звуком распласталось на земле — тот самый мученик. Оставшаяся рука была сломана. Кость предплечья пробила кожу насквозь, выйдя через локтевой сустав и зацепив собою пару сухожилий, а ладонь была вывихнута наружу — в сторону запястья. Голова была неестественно сплюснута, а правый глаз, на который пришлось падение, вылетел из глазницы вместе со зрительным нервом. На пару с кровью изо рта выливались осколки зубов, нижняя челюсть всё ещё подергивалась в конвульсиях, и даже рёбра виднелись сквозь красно-синюю шерстяную ткань. Увидев это, Уильям на мгновение застыл, а потом с вытаращенными глазами попятился за машину. Не менее удивленный гид обернулся сначала на него, затем на авто. Повисла зловещая тишина, и там, в этой тишине, глаза проводника начали наливаться уверенностью, а ехидная улыбка расплылась по лицу.

— Что, решил сбежать? — почти шепотом спросил он, увидев то, как Хантер дёрнул запертую дверь. — Это хорошо. Жажда жить — это всегда хорошо. Знаешь, я ведь хотел решить это всё по-мирному — мы и так убили достаточно, чтобы кровь навсегда застыла на моем локте. Но мои коллеги, — слегка обернувшись в сторону открытой двери, за которой раздавался топот ног, проскрипел мужчина, — оказались не слишком терпеливы — тот самый вопрос доверия, о котором ты и я обмолвились не так уж давно. Но, знаешь… В своей небольшой панике ты пропустил одну очень важную деталь, — он ухмыльнулся и, как сам считал, незаметно потянулся за оружием, — ключ от машины ты оставил в баке для топлива.

Прозвучал выстрел. Противник упал на землю и, издавая стоны, держался за переломанные ребра. Спустя секунду пикап накрыл град пуль из оружия, напоминающего Uzi. Хантер спрятался за корпусом авто и проверил барабан револьвера — еще пять патронов. В ту же секунду из двери выбежало три амбала — те самые, которые сидели в комнате. Двое направились к авто, а третий — к телу. Через грязное стекло наёмник отчетливо видел своих противников, хоть и выглянул всего краем глаза.

Оба под метр девяносто ростом и сто килограмм веса, те коротко стриженные рыжие близнецы с округлыми носами и щеками уже подбежали к своему названному лидеру и подняли его с земли. Мужчина чертыхнулся в свою сторону за то, что не успел навестись на голову проводнику — пуля попала в бронежилет, но не прошла его насквозь, так что ранения тот не получил.

— Стреляйте, идиоты, стреляйте! — прокричал пастырь своему стаду — в этот же момент пули начали решетить авто, но не прошло и доли секунды, как выстрелы прекратились, а из-за машины послышался разъяренный крик. — Не по тачке стреляйте, а по его ногам, сукины дети!

Однако Уильям предвидел это и удачно спрятался за колесом машины. На мосту воцарилась мнимая тишина, среди которой раздавались странные чавкающие звуки. Мужчина выглянул на мгновенье со стороны капота и тут же скрылся, придерживая свой рот рукой. Через несколько секунд стошнило гида.

— Кх… х… Мать твою! Чарльз, сука, ты серьёзно?! Сейчас?! — отплевываясь, орал проводник.

— Прости, босс, но я изголодался.

— Фу, бл… Оно же сырое… Да нахер это — он ещё дышит! Дышит, сука!

— Плевать… Я… слишком давно… О, это мясо…

Там, на другом краю моста, у упавшего человека, сидело четвертое животное. Чавкая ртом, перемалывая зубами жилы и кожу, оно поедало только что упавшего мужчину. Его частое дыхание говорило только о нестерпимой боли, которую не в силах было выразить его непослушное тело — лишь кусок руки, с которого срывалась та самая плоть, изредка подергивался от конвульсий.

— Знаете, парни… — начал Хантер, оскалившись. — Предлагаю вам просто дать мне выйти отсюда. Обещаю взамен: никто не умрёт. В противном случае я вам ничего не гарантирую.

Из-за машины послышались прерывистые смешки и непонятный шепот, но ответ последовал почти незамедлительно:

— Ладно, дед, выходи — мы даже ворота тебе откроем и на машину красную ленточку повесим.

— У меня одно условие! — продолжал наёмник, будто бы не замечая подвоха. — Опустите стволы — я не хочу быть застреленным, не имея даже шанса выстрелить в ответ!

— Сначала давай сюда свой, — строгим тоном потребовал один из громил.

В этот миг наёмник снял застегнутую кобуру у себя с бедра и кинул через машину. Сквозь пыльное стекло он тут же проглядел, что один из стрелков нагнулся за находкой, не заметив подставы или не осознав, что последует дальше. Схватив пистолет, он резким рывком упал на пол и прошептал наклоненному мужчине лишь одно слово: «Обманул». Дальше последовало три выстрела: первый прошел сквозь ногу, заставив силача упасть на колени, второй — в бронежилет, скинул его на спину, и третьий был смертельный — в голову. Рыжие волосы разлетелись по мостовой, собирая собою с асфальта грязь, а единственный оставшийся глаз перекосило в неизвестном направлении.

— Бэнни! Бэнни! — завопил второй здоровяк и кинулся к трупу. — Ах ты, сука! Сука-а-а-а-а!

Громадная скала мышц понеслась на машину, расстреливая магазин во всё, что видела. «Стрелять в одного из близнецов не было хорошей идеей, — думал себе Уильям из Джонсборо, — но чёрт с ним. Что сделано, то сделано». Но внезапно он ощутил резкую боль в икре левой ноги — рикошет одного из выстрелов прошил икру Хантера насквозь, принося острые ощущения, расползающиеся по всему телу.

— Стой, дебил! — прокричал гид, встав впереди здоровяка. — Он этого и ждёт! Стоит тебе подойти ближе или выстрелить последний патрон в магазине — и ты труп. Остынь! Посмотри, что ты сделал с тачкой! Я, конечно, хвалю тебя за то, что ты не стрелял в колеса и капот, все дела, но, мать твою, дверь на решето похожа!

Переведя дыхание и успокоившись, верзила прошептал на ухо своему лидеру пару слов, после чего они остановились в десятке метров от авто.

— Умно… — почесав выжженные на солнце волосы, усмехнулся проводник. — Даже чертовски умно для эмоционального придурка. Эй, старый! Как подметил Эллиот, у которого ты только что отнял брата, ты в ловушке! Эта машина… и так была слишком мала для маневров, а теперь тебе от переднего колеса и двинуться некуда! Так что выходи! Давай! Если выйдешь с поднятыми руками — тебя убью я. Если нет — я отдам эту честь скорбящему брату покойника.

— Да?! Какой отличный выбор! Я лучше прыгну, идиот!

— Прыгнешь?! О, да… — за машиной раздался смех. — Это будет лучший вариант для нас. Прыгай, старый, прыгай!

Хантер с большой осторожностью отлип от машины и наклонил корпус за край моста. Невооруженным взглядом он видел белые точки на воде — словно застывшие кубики льда в каком-нибудь виски. Но стоило ему присмотреться, как эти невнятные фигуры обретали форму, цвет, оттенок и причёску.

Оттуда, с илистого дна озера Скайатук, прямо на наёмника уставились десятки вечно открытых глаз. Гнилые губы распухли в воде и вот-вот были готовы разорваться, освобождая гной, но всё равно уступали чрезмерно большим щекам бледно-зелёного цвета. Под полузакрытыми веками виднелись стеклянные глаза — мёртвые, но всё ещё напуганные. Некоторые из тел даже тянули руки сквозь воду, рассекая собою небольшие волны. Изъеденные рыбой, их сухие предплечья изредка выглядывали из-под водной толщи, дотрагиваясь до свободы, к которой так и не смогли дотянуться их лёгкие. Мужчины и женщины, старики и дети — все люди, которые, как понял наёмник, когда-то обитали в этом месте, уже никогда не покинут его. По крайней мере, до тех пор, пока верёвки, привязанные к их телам и каменным блокам, не сгниют или их собственные сухожилия и хрящи не выест время.

— Ну, что же ты медлишь, тряпка?! — со смехом прокричал верзила. — Лети вниз — ты свободен!..

И вновь мост был отдан на растерзание тишине. Уильям «Из Джонсборо» Хантер долго размышлял о том, как же ему спастись с этого моста, но ответ всё-таки пришел к нему — в тот момент, когда он, наклонившись, чуть не рухнул с уступа. Уже через секунду глухим эхом по пустому мосту разлетелся звук удара об воду. Двое мужчин забежали за машину и, не обнаружив там наёмника, кинулись к краю конструкции. По воде медленно расходились круги, ударяясь об руки мертвецов и исчезая в глади спустя несколько метров.

— Думаешь, он спрыгнул? — спросил гид здоровяка.

— Конечно, спрыгнул, — ответил Эллиот. — Какой у него был ещё выбор? Разве что… застрелиться. Но это не облегчило бы страдания для его тела.

— Ты прям уверен, да? Похоже на какой-то грёбаный трюк, — прошептал парень, осматривая авто.

— Нет, босс, не трюк. Смотри — я даже вижу его бронежилет, медленно тонущий возле этой истерички. Как её…

— Неважно… Тогда где тело?

— Те… Течение? Мне стоит подождать с другой стороны, пока проплывёт тело?

— Возможно, и течение… Да, можно было бы и подождать. Впрочем… — остановил жестом своего подчинённого главный. — Ладно. Чёрт с ним. Он может и не всплыть — больно дохрена у него было при себе. У нас есть машина, у нас есть винтовка и, самое главное, у нас есть эта переправа. Пошли. Если хотим по-настоящему присвоить это место себе — нужно удостовериться в том, что подобное больше не повторится.

— А… а как же этот ублюдок?! Что, если он выжил после падения?

— Смотри… — уставшим голосом промямлил гид, присев рядом с громилой. — Он явно направлялся на запад или юг — он не объехал это место, как если бы он ехал на север или восток. У него нет припасов и оружия — он оставил всё это в своей драгоценной развалюхе. Он должен будет где-то их пополнить и, сдается мне, он сделает это в первую очередь. Ближайший город на его пути — Хомини или Сенд Спрингс, я пошлю туда отряды завтра с утра. Сегодня мы должны убрать всё это. Панихиду по своему брату и достойные похороны оставь на потом — время не ждёт.

— Голова, босс, голова! — восхвалил громила и пошагал в здание.

— Ушлёпок, — отрезал Хантер и плюнул в воду.

Он сидел на железной решетке и осматривал свою рану — времени до ночи оставалось полно, так что вполне можно было стерилизовать и зашить то сквозное ранение. «И всё-таки я удачливый хрен», — эта мысль пронеслась в голове у мужчины, вызывая полуулыбку на его лице. Да, в тот момент, когда Уильям «Из Джонсборо» Хантер чуть было не свалился с моста, он увидел своё спасение — нижний уровень. Старый и забытый, он представлял из себя лишь несколько ненадежных выступов, идущих вдоль моста и, должно быть, служащих исключительно для осмотра и, если понадобится, ремонта конструкции. Его трудно было заметить издали, так как мост изрядно обветшал, трудно было заметить с моста, так как даже для того, чтобы туда попасть, Уильяму пришлось изрядно раскачаться, держась руками за разваливающийся край моста, а последняя лестница — единственная лестница, которая, к тому же, ещё и была закрыта стенами с верхнего уровня, не внушала своей коррозией и углом расположения абсолютно никакого доверия.

В конце концов, Уильям почувствовал себя там в безопасности. Словно он снова играл в прятки, как раньше — в далеком детстве. Разница была только в том, что, сколько не закрывай глаза, никто не поверит в то, что тебя не видно, и если ты встретишь свой страх, то вряд ли откупишься от него парой сомкнутых ладошек и испуганным личиком. Нет — страх всегда требовал нечто большего, чем просто уважение.

— Чёрт… Чёрт, мать твою… А, блять! — Хантером вдруг овладели эмоции. — Мало того, что я вытащил из кармана бронежилета не тот калибр пуль, что использую в револьвере, так я… Я!.. Эх… Я ещё и порвал ремень на сумке с этой гребаной тушёнкой. Чёрт!.. Жрите, там внизу! — злобно прошипел мужчина, хватаясь за больную ногу. — «Надеюсь, что всё вкусно и вам нравится наш сервис!»

Пришло время зашивать рану. Он достал из кармана моток ниток, через который была пронизана игла, и небольшую армейскую флягу со спиртным, которую он, парадоксально, никогда не носил в бронежилете. Смочив внутренний уголок своего плаща в спирту, наёмник медленно приложил его к ранению. По телу сразу расползлись небольшие судороги, а саму рану, казалось, щипали тысячи клещей, пытаясь выдернуть кусочек мяса. Больно. Это всегда больно. Такой же процесс ожидал его с другой стороны сквозного прострела. Сначала у мужчины промелькнула мысль о том, чтобы еще и перевязать рану, пустив на бинты один из рукавов рубашки, но потом он отказался от этого — такая процедура не предусматривала резких движений или напряжений мышц. Впрочем, как и шитье раны, но ниток хватало на целую орду, а вот рубашка быстро кончилась бы, если бы пришлось менять перевязки. Иголка медленно проходила сквозь кожу. Куда медленнее, чем любой летний день. Пересекаясь с человеческим телом, старая нитка приносила странные колющиеся ощущения, которые немного заглушались болевым шоком. В конце концов, рана была стянута, а нить — завязана и обрезана под край. Хоть перевязать рану наёмник не решился, но затянуть её он вполне мог — своеобразным жгутом послужила кобура с тесаком, которую Уилл просто переместил с левой икры на правую.

Всё последующее время наёмник провел либо в полудреме, либо подслушивая обитателей моста и подсчитывая свои потери. Как только он оказался под мостом, у него сразу пробежала мысль о том, чтобы ночью вернуться и вырезать всех тех, кто захватил это место, но чем больше он сидел там, внизу, тем больше слышал и тем менее реалистичным считал первоначальный план.

— Теперь их там около пятнадцати, — прошептал он сам себе. — Судя по звукам приближающихся машин, о набеге можно забыть: они будут на взводе и во всеоружии, а завтра утром откроют охоту на меня. Что ж, тогда просто… просто проберусь, заберу то, что принадлежит мне, скроюсь в ночи. Отличный план. Да… да.