Глава 3

Яна нахмурилась и насторожилась, по всей видимости поняв, что что-то не так. На её личике виднелось сомнение в том, что стоит продолжать, а уж тем более, говорить правду. Но вранье я не выносила, и ей это было хорошо известно. С самого раннего детства я требовала от неё честности, даже если эта честность могла мне не очень-то и понравится, как, к примеру, в тот раз, когда она вытащила у меня из сумки помаду и изрисовала ею свой альбом.

— Яна, — с нажимом повторила я, серьезно глядя на дочь.

— Знаю, — замялась дочь и захлопала пушистыми ресницами. – Мы встретились, когда мы с няней ходили в парк кататься на каруселях.

— Разве я не говорила тебе, что нельзя общаться с чужими людьми?! – страх вперемешку со злостью породили внутри бурю, готовую в любой момент вырваться из-под контроля.

Сгребла пальцами и без того скомканное покрывало и сжала его. Уволю эту няню к чертовой матери!

Яна насупилась, но взгляд выдавал вину.

— Мамочка, прости, я больше так не буду. Но дядя Олег не чужой! Он тебя знает, и Инну знает… Разве он чужой? – затараторила она. — Он сказал, что твой друг, но вы давно не виделись, и он очень скучает по тебе. И что ты тоже по нему скучаешь…

Мне снова стало не по себе. Голову как будто сдавило, во рту появился привкус желчи, язык словно бы распух. Всё это казалось дурным сном, внезапно ставшим реальностью. Я смотрела на дочь, слышала её голос как сквозь вату, и до конца не верила, что всё это происходит на самом деле. Казалось, вот-вот я должна проснуться, но… проснуться не выходило.

— Он передал тебе это видео, да?

— Да, — кивнула дочь, глядя на меня с опасением. – Ты злишься? Сильно злишься? Мам…

Я выдохнула. Коснулась её мягких волос и погладила, нежно перебирая. Это успокаивало. Прикосновение к ней всегда успокаивали меня, делали сильнее и увереннее. Олег – прошлое. Всего лишь тень и не больше. Не больше!

— Нет, солнышко. Не злюсь, — я старалась говорить как можно спокойнее, хотя голову так и продолжало сдавливать невидимыми тисками. – Но, пожалуйста, не общайся с дядей Олегом, если он снова подойдет к тебе. Вообще ни с кем незнакомым не общайся, даже если он будет говорить, что мой друг и что знает меня или Инну. Прошу тебя. Ты же знаешь, что это опасно.

— Но… — вскинула голову, упрямо поджала губы.

— Никаких «но», Яна! Или посажу под замок! Поняла меня?! – роль строгой матери мне была не по душе, но как иначе, если по-другому мой ребенок не понимает… Не понимает. Всегда учившая её не лгать, сейчас я лгала самой себе. Дело было не только в том, что она повела себя не так, как должна была. Дело было во мне. Я боялась. И потому лучше было так, чем дать ей увидеть мой страх. Страх, заполнивший всю меня, каждую клеточку тела. Пока я не узнаю, что нужно от меня Громову, страх этот будет лишь укрепляться.

— Поняла, — дочь надула губы и сползла с постели на пол. Пошла было к выходу, но я успела поймать её за подол платья и притянула к себе. Обняла крепко и прошептала:

— Я тебя очень люблю, солнышко. Не давай мне повода переживать за тебя больше, чем я переживаю, хорошо?

Янина вздохнула. Немножко помолчала, но быстро сдалась.

— Хорошо, — обняла меня в ответ.

— Теперь иди, — будто бы небрежно махнула на дверь, всё ещё опасаясь выдать своё состояние. — Инна говорила, что ведет вас с Артемом в аквапарк.

— Да! – словно только вспомнила об этом, Яна широко распахнула глаза и улыбнулась. – Все, мама, я пойду! – едва я отпустила её, она звонко поцеловала меня, еще раз прижалась и выбежала из комнаты. Как будто и не было ничего, хотя я знала – в голове у неё сейчас множество мыслей. Благо, что совсем не таких тяжёлых, тревожных и рассеянных, как мои собственные.

Стоило дочери уйти, моя наигранная улыбка сошла на нет. Закрыв трясущимися ладонями лицо, я шумно выдохнула. Наверное, стоило рассказать Вадиму о Громове, или Егору… Если он вышел на Яну, значит, следит за нами уже давно. Как у него хватило наглости подойти к моей девочке?! Как он посмел?! Мерзавец! Проклятый мерзавец! Что же мне делать? Я тихо застонала, сидя на постели возле брошенного раскрытого чемодана.

В тишине вдруг раздался звонок. Вздрогнув от неожиданности, я потянулась к валяющейся на постели сумке. Звонила моя помощница.

— Да, Свет, я уже собираюсь в аэропорт, — вместо приветствия быстро проговорила я, поднимаясь на ноги. – То есть как это владелец отменил подписание? - я не верила своим ушам. Висок разнылся, нехорошее ощущение, будто на меня надвигаются стены собственной комнаты, с каждой секундой становилось всё сильнее. – Мы же подписали предварительный договор… Что?!. Хорошо, я тебя поняла, спасибо. Да… Нет… Не надо ничего. В порядке. Да.

Отключив, отбросила телефон в сторону и нервно прошла по комнате. Чувствовала себя так, будто нахожусь в какой-то прострации. Помещение, в котором я планировала открыть диализный центр, несколько часов назад было продано другому покупателю! Продано!

— Продано! – гневно пнула раскрытый чемодан и в бессильной ярости опустилась на постель туда, где до этого сидела Янка. — Черт!

Это было третье помещение за три месяца, которое уводили у меня из-под носа в последний момент. И было это уже не смешно. Немцы скоро начнут поставку оборудования, а помещения, подходящего для центра и отвечающего нормам, у меня как не было, так и нет. Хотелось бы мне знать, что это за покупатель такой, который и цену предложил выше, и неустойку покрыл за разрыв нашего с владельцем договора…

Экран телефона снова мигнул. Я потянулась за мобильным на другой край постели и, не поднимаясь, разблокировала экран.

«Предлагаю встретиться, — сообщение с незнакомого номера. — У меня есть для тебя подарок».

Меня словно ударило током. Я ни секунды не сомневалась, кому принадлежал этот номер. Громов… Ненавидящим взглядом я смотрела на строчки, будто могла их испепелить, стереть и из телефона, и из собственной памяти.

«Где и когда?»

«Приезжай домой, Лина. Я буду тебя ждать. Сегодня»

Телефон выскользнул из пальцев. Как пьяная я поднялась и рассеянно оглянулась. Прошла до окна и, оперевшись о подоконник, сделала глубокий вдох в надежде привести и без того расшатанные нервы в порядок. Я же этого и хотела – поговорить с ним и попросить исчезнуть теперь уже навсегда. Хотела! Но теперь… Ехать в тот дом, лицом к лицу встречаться с прошлым… Смогу ли я?

Из-за двери донесся звонкий смех пробежавшей мимо Яны.

Я расправила плечи. Да, смогу. Ради дочери я все смогу. Ради этого её смеха смогу. Смогу! Должна.