04

Вера

- Дима, привет! - вошла без стука в кабинет своего непосредственного начальника.

Тот стоял у окна ко мне спиной. Мужчина примерно одного со мной роста - сто семьдесят сантиметров, обычного телосложения, и всегда одет по молодежному - фишка у него такая. Енин совершенно не хочет признавать тот факт, что он стареет. Я знаю его с первого курса университета, правда, учились в разных группах.

- Видел, как ты на новенькой «Tesla» приехала. Круто, Вера, - не поворачиваясь, вместо приветствия произнес он.

- Забочусь об окружающей среде, - я без приглашения села в кресло, закидывая ногу на ногу.

Дима повернулся ко мне и ухмыльнулся, оглядывая меня и оценивая.

- Выглядишь потрясающе. Для меня старалась?

На мне было надето платье-футляр бежевого цвета и черные туфли-лодочки на шпильке.

- Конечно, - улыбнулась краешком губ, - на работу, как на праздник.

- Всем бы работникам у тебя поучиться, - он сел в кресло передо мной.

- Могу дать пару семинаров.

- Хорошая идея, Вера, но сначала обложка, - настаивал Дима, и я едва не поморщилась. А ведь все так хорошо начиналось.

- Она уже готова. Почти, - нагло соврала. Глаза мужчины прищурились - Енин мог раскусить мою ложь, если хотел.

- Ой, вот только этого не надо, - поморщился он и откинулся в кресле. Сверлил синими глазами. - Ты хоть приступала к работе? - Я неопределенно пожала плечами. Сказать мне нечего, кроме того, что работа совершенно не идет. - Вы с Ингой убиваете меня, - обреченно констатировал мужчина. - Видишь это? - наклонил голову и показал на волосы. - Вся эта седина - из-за вас.

- Да ладно, Дима, - махнула рукой как можно непринужденнее, - все будет ОК.

- Ага, как же, будет! У нас - сроки! Это тебе не надо переживать: у мужа денег - куры не клюют, а другим, Верочка, работать нужно в поте лица, чтобы на хлеб с маслом хватало.

Его реплика зацепила меня. Всегда он так - не забудет упомянуть, сколько у кого денег. Столько издевательств за все годы совместной жизни с Вовой выслушала. Если вы думаете, что когда у тебя есть деньги, то над тобой никто не будет смеяться - ошибаетесь. Люди стараются ужалить, да побольнее. Зависть можно физически пощупать. И всем все равно, каково тебе, ведь у тебя есть деньги, а значит, ты априори не можешь чувствовать ничего, кроме радости и счастья. А самое паршивое - ты никогда не знаешь, кто твой настоящий друг. Даже время - не помощник.

- Но ты не забывай, Дим, кто тебе помог, чтобы ты смог хлебом с маслом наслаждаться, - холодно парировала. Неужели забыл, как умолял меня помочь? Я не гордая, могу и напомнить, а с дерьмом меня смешивать не нужно.

Мы играли в гляделки. Видела его злобу и обиду от напоминания о том, что я помогла ему спасти издательство. Безвозмездно. По старой дружбе. А сейчас он меня лицом тыкает в достаток нашей семьи. Зазвонил его сотовый, и Дима жестом показал мне, что я свободна - включил большого и злого начальника, пальчиком погрозил и пообещал отшлепать.

Вышла из здания. Подняла голову навстречу майскому солнышку и улыбнулась. Как лето хочется! Достала из сумочки ключи от машины и телефон, набрала номер Солнцевой.

- Привет, подруга, - ответила после первого же гудка Инга.

- Привет! Я только от Димы вышла - опять ворчал. И почему только мне всегда достается? Ты же у нас писатель, - пожаловалась и нажала на брелок - разблокировала машину и села в нее.

- А то ты не знаешь почему! - хмыкнула подруга.

Я вырулила с парковки, поставила телефон на громкую связь и бросила на сиденье рядом.

- Вот только не начинай! - простонала, посмотрела по сторонам и аккуратно влилась в поток машин.

- Что, забыла уже, как он на корпоративе тебя в углу зажал и в любви признавался? «Вера, бросай Вову, я ж тебя люблю и хочу. Все тебе дам», - начала копировать голос Енина подруга.

Я засмеялась, но не от того воспоминания, а от Инги - такая дурашка. Да, я знала, что нравлюсь Диме. Очень нравлюсь. Но все это не взаимно от слова совсем.

- Давай на неделе встретимся, кофе попьем?

- Покажешь, что нарисовала?

- А ты, что написала.

- Договорились. Место и время, Ольшанская?

Я усмехнулась.

- Завтра точно скажу, мы сегодня идем на прием к Игнатьевым. Не знаю, сколько выпью.

- Сочувствую, дорогая, - а в голосе - ни капельки сострадания.

Закончили говорить с Ингой, когда я подъехала к салону красоты - пора привести себя в порядок.

***

Вечер у Игнатьевых прошел на удивление хорошо. Обычно я не особо люблю ходить на такие рауты - чувствую себя живой мебелью, но сегодня мне понравилось. Рита Игнатьева постаралась на славу - ничего не скажешь. Чего только развлекательная программа стоила. Домой мы с Вовой приехали в хорошем настроении.

- Какая же ты красивая в этом платье, - жарко зашептал муж в ухо, пока мы поднимались по лестнице, словно два подростка, наконец-то дорвавшиеся друг до друга. Мы вошли в спальню, и Вова развернул меня спиной к себе, жадно прошелся руками по бокам и схватил за бедра, прижал к себе. - Ты видела, как на тебя смотрели другие мужики? - задрал платье и отодвинул трусики в сторону, прикоснулся к нежной плоти. Я кусала губы, чтобы не застонать, пока он гладил меня там. Спустил одну бретель с плеча и сжал грудь. - Хотели тебя трахнуть, - ввел вовнутрь сразу два пальца, я едва не вскрикнула от неожиданности, но мне нравилось бесстыдно насаживаться на его пальцы.

- Пусть смотрят, - голос охрип, дыхание рванное, - ушла же я с тобой.

- Тебе это нравится, да, Вера-а-а? - прикусил мочку уха, заставляя прогнуться еще сильнее. Меня трясло от возбуждения. - Нравится, когда мужики на тебя смотрят? - сжал грудь сильнее. - Но ты - моя.

Его пальцы неожиданно покинули мое лоно, а я даже запротестовать не успела, как оказалась на кровати с широко раздвинутыми ногами. Вова уже нависал надо мной. Он даже не снял одежду, просто спустил брюки и вошел в меня, и начал лихорадочно вколачиваться в мое тело.

- Люблю тебя, - шептал на ухо, покрывая поцелуями лицо, шею, грудь... - С ума меня до сих пор сводишь.

И я знала, что это правда. Каждое слово. Иногда мне казалось, что Ольшанский одержим мною. Раньше вообще контролировал каждый шаг, словно я не имела права на личную жизнь...

Движение бедер стало импульсивным, я знала, что он уже на грани, и не займет много времени, чтобы он кончил. И вот спустя пару толчков муж излился в меня, повалился сверху, тяжело дыша. Я гладила его по голове, пока он приходил в себя.

- Тебе было хорошо?

- Конечно, - я поцеловала его в щеку.

- В следующий раз доведу тебя до оргазма, - в который раз пообещал Вова, и я лишь кивнула - сколько лет уже слышу это. - Спасибо за цветы.

- Какие цветы? - спросил муж и слез с меня. - А, цветы. Пожалуйста. Все для тебя, Веруня.

Я горько усмехнулась - неужели я думала, что Ольшанский поднимет трубку и сам закажет доставку цветов для жены? Наивная. Для этого у него есть куча помощников.

Встала с кровати и пошла в ванную. В душе было столько разочарования, хотелось, чтобы все было, как прежде, как когда-то... Хотелось кричать. И поговорить... просто поговорить, понять, что друг у друга в голове, разобраться со всем. Но не получалось - Вова не хотел больше разговаривать. Ему кажется, что у нас проблем нет. Может, так оно есть, и я накручивала себя - не знаю. Я уже ничего не знала, кроме того, что мне одиноко и грустно. И с каждым днем эта черная пустота внутри росла и засасывала меня.

Когда вышла из ванной, муж уже спал, так и не раздевшись.