Глава 2. Ты точно будешь в порядке?

Илай

Небо налилось свинцовой тяжестью. Несмотря на дневное время на улице был полумрак. Серая погода давила на нервы, внутри все вскипало. Приходилось постоянно сдерживаться, одергивать себя, чтобы не натворить бед. Фитнесс-зал выматывает последние нервы. Быть тренером – это не мое.

Из динамиков звучал тяжелый рок. Остановил тачку прямо под знаком. Пох*й, мест и так нет, а я на встречу опаздываю. Вышел на улицу, в лицо ударило промозглым ветром. Ненавижу местную осень – ни дня солнца, хоть стреляйся.

— Илай!

Обернулся. Из припаркованной Бэхи ко мне навстречу бежал Остап.

— Твоя красотка хорошо сохранилась, — усмехнулся друг, посмотрев на мою Хонду.

Улыбнулся.

— Это единственная верная женщина, брат.

— Пошли, пожрем, да и поговорить надо.

Посмотрел на вывеску.

— Фастфуд? У тебя ж бой скоро.

Калюжный пожал плечами.

— Я не держу диету. Мой организм все слишком быстро усваивает.

Толкнул дверь, в нос ударил запах жареного масла во фритюре. В зале толпились малолетки, практически все столики были заняты.

— Ты уверен, брат? — недоверчиво покосился в его сторону.

— Чувак, давно ты ел двойной чикен бургер с беконом?

— Да я и не помню, — засмеялся.

На телефон пришло сообщение.

Алина: «Ночь была жаркой, мой сладкий».

Остап заржал.

— Не успел выйти, как уже телки вешаются?

Спрятал телефон в карман.

— Да так, пар спустил и отлично. Ты же знаешь, я в эти дебри больше не лезу.

Калюжный напрягся. Никто не затевает со мной эту тему. После того, как она заявила о разрыве, мою крышу сносит напрочь, когда речь заходит об этом. Я знаю, что веду себя как м*дак. Но, предательство Юли все еще давит на меня.

Остап забирает заказ, мы усаживаемся за самым дальним столиком.

— Слушай, брат, — говорит он, вытирая жирный рот салфеткой. Остап ест слишком много этой дряни. У него и раньше были проблемы с выносливостью. А сейчас он раздался в весе. — Сегодня снова клиенты жаловались на тебя.

Твою мать! Так и думал, что тот очкарик все-таки настучит.

— Мужик, этот идиот торчал всю тренировку в телефоне.

Калюжный выглядит недовольным.

— Ты выбросил его в мусорку.

— Да, потому что он не занимался. Моя задача - провести полноценную тренировку.

— Илай, твоя задача, чтобы клиент был доволен. Я рад помочь тебе, рад сделать все, чтобы после тюрьмы ты спокойно оклемался и решил, чем будешь заниматься, но, брат, это мой клуб, и ты портишь мне бизнес.

Я засмеялся.

— Да ты шутишь! Я, бл*ть, бросил в мусорку его телефон, а не его самого же! Пусть скажет спасибо, — швырнул салфетку и отпил колы.

Остап молча наблюдал за мной.

— Илай, я знаю, что мои слова взбесят тебя, но ты должен вернуться. Бои – это твое. Все остальное тебе не принесет ни удовольствия, ни денег.

— С деньгами у меня нет проблем.

— Пока нет, Илай. Сколько у тебя на счету осталось? Ты отдал все на адвокатов. Максимум, еще полгода спокойной жизни, потом ты даже свою Хонду не сможешь обслужить, я уже не говорю о телках.

Меня злили его слова. Можно подумать, я не хотел бы вернуться. Но, бл*ть, четыре года за плечами. Четыре потерянных года в запертой клетке. Без боев и нормальных тренировок.

— Я потерял форму, и не собираюсь быть посмешищем. За меня никто не возьмется.

Остап все еще пялился на меня. И это чертовски бесило.

— Палач.

Резко толкнул стол, он врезался в Остапа.

— Бл*ть, — разозлился на себя. Прикрыл глаза, сжимая переносицу. Постарался выдохнуть.

— Слушай, брат, если ты хочешь, чтобы я сел еще лет на десять за преднамеренное убийство, то валяй, — процедил сквозь зубы. — Я этого ублюдка видеть не хочу. И не только видеть. Если тебе жить не надоело, не произноси при мне это имя.

— Илай, но у него есть зал, и он хочет взять тебя! Он хочет вернуть тебя на ринг!

Засмеялся.

— Это он тебе сказал?

— Он говорит, что ты трубу не берешь, что видеть его не хочешь.

Посмотрел на него насмешливо.

— Я думал, он хочет видеть только вагину Юли. Нах*р теперь ему я?

Остап скривился.

— Ты идиот, Илай. Ты просираешь свою жизнь из-за бабы…

Поднялся с места. Если еще хоть слово услышу, боюсь не сдержаться и сорвать Остапу бой травмой.

— Моя задача сейчас – держаться и не натворить дерьма. Обратно за решетку я не хочу.

Калюжный усмехнулся.

— А продолжать носить брендовые шмотки? — он кивнул на мою куртку от Баленсиага. — Обслуживать свою тачку и развлекать девчонок? А? Или съехать уже со своей однушки в хороший дом? Не хочешь?

Размял шею.

— Я в туалет.

Я не хотел с ним ссориться. Каким бы занудой он ни был, Остап единственный, кто помог мне после тюрьмы. Две недели назад именно его тачка ждала меня у колючки. Именно он приехал за мной и не дал спустить все в пропасть в первый же день. Я давно потерял ориентиры. Еще полтора года назад, когда она прислала мне письмо. И только он дал мне все, чтобы я мог хоть как-то держаться.

Двое парней за соседним столиком все это время пялились на меня. Когда я проходил мимо, один из них встал в проходе.

— Прости, ты же Тор? Илай Нейман?

Кивнул.

— Ух ты! — он переглянулся с другом. — Мы твои поклонники, можно сделать селфи?

— Да, конечно, — кивнул.

Пацаненок подбежал к нам, второй встал рядом. Поднял кулак вверх, позируя на камеру. Терпеть не могу это, но никогда не отказываю в фото. Сам себя таким помню, еще щеглом зеленым. Мне тогда получить автограф Кости Дзю было пределом счастья.

— Спасибо вам, — произнес смущенно рыжий пацан.

Улыбнулся, проходя мимо.

— Возвращайтесь, мы ждем ваш бой! — крикнул один из них вслед.

Спустился вниз. Когда проходил мимо кассы, поймал на себе чей-то взгляд. Остановился, обернулся даже, настолько пробирало от него, до дрожи. Худенькая девушка. Кожа бледная, как и губы. В небесного цвета голубых глазах столько боли плещется. Она шепчет что-то, а я нихр*на не слышу, но понимаю, что ко мне обращается. В любой момент бы прошел мимо, а тут, будто кто-то толкнул в спину. К ней.

Подошел и смотрю на нее остолопом. Что сказать и не знаю.

— Помогите, пожалуйста, — шепчет, зябко обнимая себя за плечи. — Купите мне покушать. Я так есть хочу.

Вижу, как неловко ей. Стесняется сама. Щеки впалые, под глазами синяки. Видно, что не ела минимум неделю. Одета опрятно. Темно синяя курточка, не по сезону тонкая, да джинсы синие обтягивают худенькие ноги. Тоненькая такая, кажется, на ветру сломается, как тростинка. В груди сжалось все.

— Илай, ты идешь? — за спиной раздается голос Остапа. Тот указал на часы. — У меня встреча.

— Сейчас.

Возвращаю к ней взгляд.

— Идем.

Она боится. Уже и сама жалеет о том, что попросила. Беру ее под руку. Она вздрагивает, но не вырывается. Подхожу с ней к стенду для заказа.

— Что будешь? — стараюсь, чтобы голос звучал как можно добрее. Хотя с этим делом у меня всегда проблемы.

Она так благодарно смотрит. Поворачивается и тянется пальчиком к сенсору. Выбирает чизбургер.

— Спасибо вам, — шепчет, нервно теребя полы шарфа.

Посмотрел на экран, нахмурился.

— И все что ли? Не, так не пойдет.

Нажимаю на экране Комбо. Полный набор: картошка, бургер, кола. Вставляю карту в терминал, выходит чек.

— На, держи.

Она поднимает на меня свое худенькое лицо. Глаза такими огромными кажутся, и столько в них благодарности, столько счастья. Зубы стиснул, так взбесило это. Да что ж за жизнь такая, если девчонке жрать нечего?! Стоит тут потерянная. И видно же, что нормальная. Не наркоманка, не пьяница.

— Из дома ушла?

Она испуганно так смотрит, зажимает между пальцев чек. Меняется в лице. Кажется, в любой момент убежать готова.

— Спасибо вам. Правда. Вы очень добрый, Илай, — поправляет ремешок сумочки.

Удивленный тому, что она меня по имени называет, несколько секунд просто пялюсь на нее. А она отворачивается и юркает в толпу, к стенду ожидания.

— Эй, брат, — за спиной стоит Остап. — Прости, но мне пора. Сегодня вечером встречаемся в баре. Познакомлю с одним человеком, он может помочь с боями.

Не слушаю его.

— У тебя наличка есть? — а сам в толпе ее выискиваю.

— Наличка?

Поворачиваюсь к Остапу.

— Не тупи. У меня на карте все. Наличка нужна.

Он достает бумажник, шарит в нем.

— Тебе сколько?

Забираю из его рук все купюры. Пересчитываю.

— Пять пятьсот. На карту кину, — машу на прощание и направляюсь к стенду.

Вижу ее спину, она все еще ждет заказ.

— Держи, — всучаю ей в руку.

Девушка испуганно оборачивается. А когда опускает глаза и видит зажатые в руке купюры, то и вовсе теряется.

— Нет, что вы, не надо…

— Эй, ты точно будешь в порядке?

В ее глазах собираются слезы.

— Да, спасибо вам.