Глава 3

– Эй, кисонька, эй, лапочка, вылезь уже из-под кровати, знакомиться будем, – проворковала я елейным голоском.

Кот повернул голову и уставился на меня большими жёлтыми глазищами. Почему жёлтыми? Да просто в темноте у всех кошек глаза жёлтые, а под кроватью темно, знаете было

– Ну, кыс-кыс что ли, не знаю, как тебя зовут, но вылезай уже чудовище мохнатое, – продолжила я ласково уговаривать кота, а тот вдруг открыл пасть и я услышала:

– А биуть будешь?

И сказано это было с такой же интонацией, как у кота в мультике про Простоквашино. Я честно от такого обалдела, и села, ну правда, села, до этого я почти лежала рядом с кроватью, опустив лицо к полу. Сижу и думаю, что всё, приехали, дурка по мне плачет и приветственно распахивает свои двери. Продолжаю себя бедную несчастную жалеть, надеясь, что мне всё показалось, и это был разовый глюк.

– Таук чтоу, биуть будешь, спраушиваю? – снова мурлыкающе донеслось из-под кровати.

Я чуть не подпрыгнула, осторожно заглянула под кровать и посмотрела на кота, решая, стоит отвечать глюкам или нет, немного подумав, ответила:

– Нет, не буду.

И даже ответа вроде как не ожидала, это же всё моё больное воображение шутки шутит.

– Ну лаудно, тоугда вылезу, – послышалось со стороны кота.

И ладно бы при этом кот остался на прежнем месте, так нет, он стал продвигаться к выходу, не торопясь так, почти по-пластунски. Представили картину: рыжий, весьма пушистый и весьма упитанный кот, лёжа на пузе, гребёт всеми четырьмя лапами по полу и ползёт, хотя я бы сказала, что скорее катится, чем ползёт. Линолеум то скользкий, лапы скользят, а когти выпустить не посмел, молодец всё-таки. Выползло, значит, это чудо из-под кровати, главное не с моей стороны, опасается похоже, отряхнулось, как будто всё в грязи извалялось под этой кроватью сидючи, при том, что даже под ней у меня всегда идеальный порядок, и запрыгнуло на кровать. Я распрямилась и посмотрела на животинку, а посмотреть, надо сказать, было на что. Кот был огромный, я таких по телевизору только видела, они весят до 15 килограмм, сами пушистые, уши большие и с кисточками, как у рысей, на кончиках ушей. Ещё название породы у них такое необычное мейн-кун вроде, если память мне не изменяет. На вид кот вполне себе домашний: шерсть блестит, травм никаких не видно, не исхудавший, и вид у него такой, как у хозяина жизни, а не забитый, как бывает у бродяжек.

– Ну и как это всё понимать? – спросила я этого кото-монстра.

Тот вальяжно сел, обвил невероятно пушистым хвостом лапы и говорит:

– Поука неу покоурмишь ниучего говоурить неу стану, гоустей сначаула кормяут, пояут, в бауньке паурят, ау поутом уже расспраушивают, – и столько обиды было в его голосе, что я растерялась.

– И чем же тебя кормить, чудо заморское?

– Иу соувсем яу неу замоурское, а иноумирское, воут зау чудо спасиубо, прияутно, – промурлыкал кот.

– Так кормить-то тебя чем, ещё раз спрашиваю?

– Дау неу нервниучай тыу! Яу мяусо иу сметауну люублю, – на последних словах кот мечтательно закатил глаза и облизал языком свою усатую морду.

– Сметаны, прости, нет, а мясо какое: сырое или вареное?

– Дау беуз раузницы, лиушь быу тёпленькоуе. Люублю, знауешь, подогреутое.

– Какие мы нежные, – сказала я и отправилась на кухню греть мясо.

Кот последовал туда за мной, не иначе как контролировать процесс. Пока я возилась с замороженной курицей, кот преспокойненько уселся на стул, что стоял за обеденным столом и стал наблюдать за моими действиями.

– Боишься, отравлю? – ехидно спросила кота, кажется, уже почти привыкнув, что он говорящий.

Видно это так слово «иномирный» на меня подействовало, интересно же, я столько много читала о других мирах, считая всё это выдумками и буйством фантазии авторов, а теперь пришлось в крайне сжатые сроки переосмысливать.

– Да неут, проусто интереусно.

Странная манера у него разговаривать, почти во всех словах добавляет «у», от этого слова получаются более протяжными и мяукающими.

– Тебя зовут-то хоть как? – спросила я.

– Да меняу обыучно не зовут, я обыучно саум прихожу.

– Ты мне ещё тут пошути, – я с серьезным видом погрозила коту пальцем.

– Ну, имя то у тебя есть?

Кот состроил грустную рожицу и со вздохом ответил:

– Дау неут у меняу имеуни.

– Как так может быть? Хозяин же у тебя есть, вон ты, какой чистенький и не худенький, – удивилась я.

– Хоузяин еусть, да тоулько он вреуменный. Оун не моужет мнеу имяу дауть.

– А почему не может он и кто может?

Кот опять закатил глаза, всем своим видом показывая, какая я глупая и недогадливая, и стал объяснять как не разумной:

– Тыу чтоу, проу фамильяуров вооубще ниучего неу знауешь?! Наум имяу моужет дауть тоулько настояущий хозяуин.

– Значит ты фамильяр?

– Ну, конеучно! А ктоу ещёу по-твоему с тобоуй разговаривауть моужет? Коут говоряущий чтоли?

– А я действительно думала, что кот говорящий, – не стала скрывать я.

– Да каук ты моужешь меняу сраувнивать с эутими существауми! – взвыл кот, – дау мы соувсем неу похоужи!

– Я ведь раньше не видела, ни котов говорящих, ни фамильяров. В нашем мире таких не существует, – почему-то захотелось мне оправдаться.

– Воут тоучно глупая! Ещё каук существуют! Уж яу не пеурвый рауз тут бываую, знаую, чтоу говоурю.

– Тогда почему я их не видела ни разу? – решила я так просто не сдаваться.

– Ты жеу не ведьмау, они обычноу у них живут.

– Получается, что в моем мире ещё и ведьмы есть? – неверующе переспросила я.

– Конеучно, ещё леушие, домовыуе, русаулки, василиуски, феуи, их праувда соувсем мауло остаулось, ну и еуще мноуго других. А воут домовоуго у тебя и неут, эуто плоухо.

– Но почему о них никто не знает?

– Знауют, теу кому наудо, а оут остаульных пряучутся хорошо, а то бы давноу их уже всех извелиу для оупытов.

И это было логично, прознай наши учёные о волшебных существах, так действительно по лабораториям бы растащили исследовать. Микроволновка жалобно запищала, предупреждая, что разморозка курицы прошла удачно и надо бы её вытаскивать. Ну, я и вытащила. Коту, простите, фамильяру, пока не предложила – горячее всё ещё было. А тот вовсю тянул носом запах, явно для него очень приятный.

– А как мне к тебе обращаться? – спросила я.

– Не знаую.

– Хозяин временный тебя же как-то называет?

– Второуй.

– Что значит второй?

– Ну называует меуня Второуй.

– Какое странное название… А почему именно так?

– Так тут всёу поняутно. Маума моуя первая, а яу второуй. Дляу маумы моуей хозяуин мой вреуменный являуется истиуным, он ей и даул наустоящее имяу, её Триша зовут, чтоу с наушего языкау перевоудится каук "цветоук".

– Тогда может и я буду тебя называть Второй? – предложила я.

– Наузывай, – согласился фамильр, – мяусо только давауй уже.

Я порезала курицу на небольшие кусочки и поставила тарелку перед котом. Благодаря его внушительному размеру, он возвышался над столом и мог спокойно с него есть, чем он, впрочем, уже вовсю занимался. Изводить Второго вопросами я пока не стала, пусть поужинает спокойно. Разделался он с мясом быстро, как только оно исчезло в недрах его желудка, а тарелка была начисто вылизана, он спросил:

– А напоиуть?

Я молча налила ему молока в миску и стала терпеливо ожидать, когда же он напьётся. Второй же, как назло не торопился, пил медленно, жмурил от удовольствия глаза, и, казалось, смаковал каждую каплю.

– Ты чего пьёшь так, будто в первый и последний раз это делаешь? – всё-таки не выдержав ожидания, задала я вопрос.

Второй нехотя оторвался от миски и пояснил:

– У наус такоуго неут.

– Что, совсем? – не поверила я.

– Соувсем, – печально вздохнул Второй, – неут у наус коров, мяусо в лесу добывауют. Держаут только птиуцу и коуз, и то коуз из ваушего мира завезлиу.

Фамильяр принялся умываться, как это делают обычные домашние коты, а ещё говорил, что они совершенно разные и вовсе ничем не похожи. Мне страшно захотелось съязвить по этому поводу, но узнать причину такого неожиданного появления в моей жизни фамильяра хотелось ещё больше, поэтому я сдержалась. Пока я размышляла, Второй уже закончил свои гигиенические процедуры, перевёл на меня взгляд своих оранжевых глаз и промурчал:

– Спраушивай уже.

Я отказываться не стала:

– Зачем ты тут?

– У тебяу или вобщеу?

– И то и то, – не стала стесняться я.

– Хозяуин отпраувил в вауш мир, а тыу окаузалась в тоучке выхоуда из портаула. Знаучит имеунно тыу мнеу и нужнау.

– Нужна для чего? – сразу насторожилась я, а в голове стали мелькать разрозненные образы различных кровавых ритуалов и жертвоприношений.

– Хозяуйну нужна, дляу чего незнаую, он мнеу не говориул. Сказаул, что я должеун привестиу первую девушку с котороуй столкнусь в этоум мире.

– А если я не захочу ни в какой другой мир идти, то тогда как?

– Эуто от тебяу уже незавиусит, моуи когти были пропитауны специаульным раствоуром, череуз дваудцать черыреу чауса он срабоутает и тыу перенесеушся в моуй мир. На твоуем меусте я бы научал собирауть веущи, а тоу таум без вещеуй родныух трудно будет.

Я подскочила со стула как ошпаренная и начала молча, но нервно ходить туда-сюда по кухне. В слова Второго я поверила сразу, ведь действительно, не мог он прийти сюда неподготовленным, обычный кот никак не сможет насильно уволочь человека в другой мир, значит оставались запрещенные методы. Пытаться что-то сделать с царапинами поздно, это вещество давно уже попало в кровь и разнеслось по всему организму, прошло уже более двух часов с момента оцарапывания. В голове металась только одна мысль: Что теперь делать? В истерику впадать бесполезно, да и не в моих это правилах, но в чужой мир мне ну совершенно не хочется! В историях про попаданок всегда в другой мир попадали резко, а тут даётся время, но не даётся выбор…

– А тыу интереусная, – подал голос мой похититель, что внимательно следил за каждым моим движением.

Я остановилась напротив и вопросительно посмотрела на него.

– Не впадауешь в истерику, – понятливо пояснил тот, – других мнеу усыпляуть приходиулось.

– И много таких других было? – я плюхнулась обратно на стул, обратив свой возмущённый взгляд на фамильяра.

– Тыу пяутая будеушь, и страуная такауя. Я такиух еущё не виудил, но мнеу нравиушься. Поэтому скажу тебеу по секреуту, чтоу ничегоу плохого с тобоуй не сделауют, не беспокоуйся.

– А что сделают? – тут же не растерялась я, пока Второй вознамерился мне рассказать чуть больше, чем надо было.

– Дау ниучего осоубенного, мужа найдут или домоуй отправяут, еслиу не науйдут, – небрежно сказал, будто отмахнулся, фамильяр, пристально разглядывая свои когти на передней лапе.

– Ничего не понимаю! У тамошних мужиков своих женщин не хватает, что они иномирянок к себе тащат? – разъяренной кошкой зашипела я.

– Да это даувняя истоурия, ты даувай веущи собирауй, а я покау расскаузывать буду.

В итоге следующие пару часов я, как умная Маша, собирала себе чемодан и даже не один, с необходимыми вещами. Второй подсказал, что с платьями и тому подобным усердствовать не нужно, этого добра и у них хватает, а вот нижнее бельё и разные женские штучки могут понадобиться. Так, как платьев у меня, в принципе, от силы штуки три наберется, и то, только те, которые мне мама подарила, я их вовсе брать не стала, а вот свои любимые джинсы, треники, шортики и штаны с множеством карманов – для моей работы самое то, я положила в первую очередь. Не думаю, что у них подобное носят, раз фамильяр всё время мне про платья талдычит. А вообще, хотелось бы, чтобы всё происходящее сейчас со мной оказалось просто сном. А настырный кот, никак не отучусь его так называть, иногда вслух всё же вылетает, так он бесится весь, шерсть топорщит и шипит, лекторским тоном всё это время рассказывал про свой мир. И даже, о чудо, спросил наконец-то моё имя! Он сказал, что его мир называется Сиринити и в основных глобальных вещах он такой же, как и Земля: есть суша, есть моря, есть камни, даже деревья зелёные и небо голубое. Конечно, видовое разнообразие совершенно другое, но это, по его словам, сущие мелочи к которым я быстро привыкну. Климат там сравнительно такой же, как и у нас: где-то нет зимы, а где-то нет лета.

Хозяин кота, имя он отказался называть, жил в умеренном климате, где присутствовали все четыре времени года. Никаких многоэтажек в Сиринити не существует, самое большое – это три этажа, не считая замковых башен, те бывают очень высокими. На мой вопрос о том, зачем тамошние мужчины таскают из нашего мира себе жён, Второй всё же ответил. Оказывается, существует у них некий оракул, который в день своего совершеннолетия (по их законам это двадцать один год) каждый мужчина обязательно должен посетить. Этот оракул показывает, кто будет мужчине самой подходящей и единственной избранницей, способной продолжить его род. Только от единственной женщины сиринитийцы могут иметь детей, такая уж у них особенность из-за долголетия.

Сами посудите, сколько бы детей у каждого было, если они живут по восемьсот лет каждый. Вот-вот, давно бы уже перенаселение мира случилось, а так хоть какой-то механизм сдерживает демографию. Ведь далеко не каждый, не смотря даже на такую долгую жизнь, находит свою единственную. У некоторых избранница находится в другом мире, но не каждый в состоянии в этот мир попасть, найти, да ещё и суметь забрать. Хозяин Второго в состоянии, он маг, специализирующийся по межмирным переходам, так он и зарабатывает деньги, организуя для состоятельных клиентов добычу их потенциальных избранниц. Получается, мне не повезло или повезло, оказаться в числе этих избранниц. Я не стала уточнять с какой частотой, этих самых единственных похищают, из нашего мира, какая, в сущности, теперь разница.

Спать мы легли, ну да, фамильяры тоже спят, далеко за полночь. Завтра мне нужно было решить проблему с квартирой, ведь неизвестно вернусь я обратно или уже нет, да и с работой что-то решить не мешает, надо, так сказать, подготовить пути отступления, на всякий случай, а то вдруг принца своего не отыщу, так хоть будет куда вернуться.