Глава 6

— Думаешь, что справился бы тогда со мной, Рус? — Сократив имя напарника, вампир смерил насмешливым взглядом застывшего на пороге Булатова.

— Само собой, справился бы… Зар, — в свою очередь урезал чужое имя оборотень, входя в мою квартиру и останавливаясь напротив блондина. — И ты это прекрасно понимал, иначе не стал бы предлагать прерваться, чтобы спасти девушку.

Болконский довольно прищурился и, развернувшись ко мне, с иронией протянул:

— Видишь, Герда, не окажись возле клуба меня, Руслан и пальцем не пошевелил бы, чтобы отбить тебя у тех стероидных горилл. А так вынужден был присоединиться…

— Не передергивай, пиявка. В отличие от тебя я Герду спасал от чистого сердца. Ты же приходишь девушкам на помощь, чтобы затем ими поужинать. Кровь вместо банального спасибо, да?

— Да ты у нас сказочник, — усмехнулся Лазарус. — А допустить, что мне ее стало жаль, не можешь? И на будущее запомни: ни один нормальный вампир не возьмет кровь у сильно переболевшего человека, разве что сам будет умирать.

— Ого! Бывают нормальные вампиры? — в свою очередь начал задираться Булатов.

А я, услышав тревожно звякнувший звоночек интуиции, уточнила:

— Я выглядела будто после болезни?

— Да. Худая, с запавшими щеками, бледной кожей и лихорадочным блеском в глазах. Тебя шатало, когда вышла из клуба. Я поначалу решил, что перестаралась с алкоголем, но когда тебя догнали два амбала, увидел, что это не так. В следующую нашу встречу, то есть пятого мая, ты поразила меня цветущим видом, даже волосы стали длинней и гуще.

Разволновавшись, я до боли прикусила костяшку указательного пальца. Это что получается? Двадцать восьмого апреля я еще грезила о похудении, а третьего мая мечта стала реальностью? Но как?

— Повезло тебе, что на Герду тогда напали, — мрачно заявил Руслан.

— Это тебе повезло, — возразил вампир. — И второй раз фортуна улыбнулась, когда она выбрала тебя рыцарем, из-за чего Мастер вынужден был отозвать заказ на твою шкуру.

— Постой, ты не шутишь про заказ на убийство Руслана? Но я не чувствую ненависти между вами!

— Какие шутки, Герда? Все серьезно, тогда я всего лишь исполнял приказ. Наш полосатый друг перешел дорогу Мастеру вампиров этого города, и было бы проще, если бы он покаялся в своих грехах.

На скулах Руслана заиграли желваки.

— Повторяю в сотый раз, я ничего не делал! А твоего Мастера впервые увидел на всеобщем собрании, когда выбирали рыцарей Гласа.

— Неужели? Тогда почему меня послали за твоей головой? Как свежая рыбка в нашем пруду, ты мог и не знать, что в некоторых местах мутить воду опасно. Вспоминай, что ты натворил.

— Ничего! Сколько можно повторять? Никого и пальцем не тронул, только расспрашивал.

— Не станут же убивать за вопросы?

Хм, странное ощущение. Мне захотелось поспорить с Лазарусом, что как раз любопытство и губит кошку, в нашем случае кота. Но я устояла перед соблазном и даже не кинулась выяснять тайны Булатова, который, судя по крупицам информации, приехал в мой родной город в поисках ответов. Не время, мне бы сейчас со своими секретами разобраться.

— Ребят, спасибо, я узнала, что хотела, теперь пойду отдыхать.

И я ушла в спальню с твердым намерением поискать в почтовике письма Гласа-наставника.

Вскоре голова распухла от открытий. И что-то подсказывало: времени мало, и только знания помогут преодолеть неприятности, которые, как чуяла пятая точка, уже на полпути к моему дому.

***

Темнота обострила восприятие. Я ничего не видела, зато слышала и обоняла. Вкрадчивый цокот когтей по паркету. Шумное сопение. И запах крови — запах ржавчины и соли. А еще страха. Моего страха, который удушливым покрывалом обвивался вокруг, сдавливал горло, не позволяя вырваться и писку. Мне хотелось кричать, выть от понимания, что самых дорогих людей в мире больше нет. Я отчетливо слышала, как твари с утробным рычанием набрасывались на них, разрывая на куски.

Их больше нет…

Страшная мысль постепенно укладывалась в голове, холодя сердце, разбивая его. Я не хотела понимать. Я просто не верила, что это происходит в реальности. Их больше нет…

А твари продолжали рыскать по комнатам, выискивая, вынюхивая мои следы. И неоднократно проходя мимо убежища, ничего не находили. Я хотела умереть, присоединиться к родителям, ведь там, куда они ушли, наверняка нет боли, которая сейчас затопила мою душу. Я не хочу оставаться одна! Мамочка, папка, заберите меня с собой! Отчаянный крик звучал только в голове — я по-прежнему не могла издать и звука. А твари все кружили возле моего прибежища, куда засунул перепуганный отец, как только услышал звуки взламываемой входной двери.

До этого я никогда не видела на его лице страха. Мой замечательный папа ничего и никого не боялся, даже грозной бабушки, которая спустя столько лет после его женитьбы на маме продолжала злиться на зятя. И я никогда до этого не видела обреченности, смиренной печали в глазах мамы. Она знала. Знала, что однажды темной ночью за нами придут…

Сотни мыслей-догадок роились в голове. Думать — только это оставалось мне, словно связанной невидимыми путами. Тогда как хотелось заплакать от бессилия, завопить, привлекая внимание убийц, выбить ногами дверцу убежища… И умереть. Да, родители пытались сберечь мою жизнь. Но зачем мне она, если их больше нет?! И вдруг все закончилось. И сопение, и цокот, и онемение тела. Голос вернулся — и я закричала:

— А-а-а!

И упала с кровати. Влажная простыня, обвившись вокруг тела удавом, не позволила вскочить сразу на ноги. Сон, хвала Вселенной, это был сон! Облегчение вскоре сменилось стыдом — мое позорное барахтанье на полу стало достоянием общественности.

— Что случилось, Герда?

Кто задал вопрос, неважно. Лица моих витязей отражали одинаковые чувства — озабоченность и тревогу.

— Кошмар, — призналась, трясясь от пережитого во сне ужаса. Сквозь приоткрытые шторы виднелось закатное небо. Отдохнула после обеда, «удачно» поспав пару часиков, м-да. — Реальный до жути кошмар.

— Тогда, может, это был не сон? — невозмутимо предположил вампир, помогая подняться на ноги.

— Сон, — возразила я, уверенная, как говорится, на все сто процентов. Ведь мои родители живы и здоровы, хоть и свалили в Канаду десять лет назад, оставив дочь на воспитание бабушке. Кукушки, но, к превеликому счастью, живые кукушки.

— Расскажи, что тебе приснилось, — попросил светловолосый. — Возможно, не все просто с этим кошмаром. Я прав, Рус?

— Определенно, Зар, — согласился оборотень, который в этот момент заглядывал под кровать, в шкаф, за шторы, колышущиеся на приоткрытом окне.

— Ты ищешь притаившихся монстров? — хмыкнула недоверчиво.

Его странные действия на некоторое время отвлекли от просьбы блондина.

— Что-то типа того…

А Лазарус пояснил:

— Есть зловредные сущности, сплюшки, питающиеся эмоциями жертвы, на которую насылаются страшные сны. Порой этих паразитов натравливают специально, чтобы деморализовать человека, ведь следующий день он проведет в полусонном, раздраженном состоянии.

— И насколько эти, так называемые сплюшки опасны?

— На первый взгляд, их появление в спальне жертвы не критично. Но, как всякие паразиты, они провоцируют ряд заболеваний, к примеру, неврозы, а из них вытекают другие. Как говорится, все болезни от нервов и лишь пара десятков от любви.

— Я думала, что как Глас застрахована от подобной гадости. В смысле от сплюшек. Или нет?

Лазарус криво улыбнулся.

— Прости, ты неполноценный Глас, особенно после амнезии. Ты ведь лишилась крупиц знания, что в тебя вложили за два месяца. Как показали последние события, ты очень уязвима.

Хм, не поняла, он меня отчитывает? И мне пора обижаться?

Будто почувствовав мое негодование, Болконский сожалеющим тоном произнес:

— В том, что крепкого триумвирата не получилось, есть и наша вина. В итоге нам остается только как-то пережить оставшиеся месяцы — это я, кстати, процитировал твои же слова, Герда.

Как и Руслан, он тоже на меня дуется. Неужели раньше я вела себя с ними настолько омерзительно, что обида время от времени прорывается наружу? Неприятный вопрос, и, чувствую, ответ будет таким же. Скрывая смущение, поинтересовалась, можно ли бороться со сплюшками. Оказалось, проще простого. И бороться, и разговорить Лазаруса. На удивление, вампир сегодня словоохотлив. И вскоре его рассказ увлек настолько, что я не заметила, как Булатов перешел с обыском в другую комнату.

— Если в доме гнетущая атмосфера, нужно провести энергетическую чистку. В разных культурах ее способы отличаются. Православный пригласит священника освятить жилище. Поклонник нынче модной практики фэншуй, обходя комнаты по периметру, будет бить в барабан. Язычник же воскурит полынь, чертополох и зверобой. Ну, а скептику-атеисту достаточно вымыть полы водой с пригоршней соли, которая снимает негативную энергетику, тем самым не позволяя энергетическим паразитам укрепиться.

— Лазарус, — негромко позвал Руслан моего «лектора». — Подойди, ты должен это увидеть.

Минуточку, а я?! Ведь это моя жилплощадь, и, как ее хозяйка, я должна быть в курсе событий! И я хвостиком потащилась за блондином, недоумевая, неужели дотошный оборотень все-таки нашел сплюшку?

Булатов рассматривал диван, словно впервые видел. Вдобавок начал водить руками над спинкой и сиденьем, как в телепередаче про экстрасенсов. Вампир, вопреки моим ожиданиям, вместо того чтобы высмеять напарника, присоединился к сему странному занятию.

— Чувствуешь?

— Да, — кивнул тезка героя эпопеи Толстого. — Легкое покалывание.

Я тоже провела ладонью по ворсистой шенилловой обивке и ощутила лишь ее мягкость.

Уезжая, родители распродали все предметы интерьера за исключением дивана из моей спальни. Я питаю к нему особые чувства, как к напоминанию о радостном детстве. С бабушкой и ее мужем-профессором жилось тоже неплохо, но какими бы они ни были замечательными, мне не хватало папы и мамы. Увы, родители не сдержали обещания и за мной не вернулись, когда обустроились в Канаде. Надо отметить, обустроились они своеобразно: через пару лет развелись, чтобы вступить в новые браки с гражданами страны кленового листа. Разговоры по телефону несколько раз в год не способствовали укреплению дочерней привязанности, к тому же меня сильно задело, что они не прилетели, чтобы проводить в последний путь деда, а затем и бабушку. И теперь, даже если позовут, я ни за что не уеду к ним на ПМЖ.

Треск разрываемой ткани оказался настолько неожиданнным, что я подскочила. А затем бросилась спасать символ своего детства.

— Эй! Прекрати немедленно!

Руслан-вандал и ухом не повел, продолжая отдирать ткань от каркаса.

— Герда, прости. — Лазарус схватил меня поперек талии и прижал к себе, не давая брыкаться. — Так надо.

— Кому надо?! — возмутилась я и тотчас заткнулась.

Ладонь Болконского плавно переместилась выше, нагло накрыв мою грудь. Я бы посчитала его жест случайным, если бы он отпустил меня, когда попыталась вырваться. Или решила бы, что он проверяет биение сердца, если бы давно не избавилась от наивности.

— Я массаж не просила, — прошипела сквозь зубы и провела прием, когда-то показанный Ладовым.

Удары локтем под дых и пяткой в сухожилие, соединяющее ступню и лодыжку, вампира не впечатлили, словно я стукнула бетонную плиту.

— Слабовато. Надо тренироваться, маленькая, — вынес он вердикт шепотом, выпуская из объятий. Но перед этим наглец снова провел рукой по груди, вызвав во мне волну жара.

Сконфуженная предательской реакцией собственного тела, я смолчала, отступая ближе к Руслану, увлеченному своим занятием и оттого пропустившему вампирский произвол. Боковым зрением отметив самодовольную полуулыбку на лице блондина, мысленно поклялась отомстить. Была ли я оскорблена фривольным прикосновением? Нет. Взволнована? Бесспорно, да, лгать даже самой себе не умею. И это было плохо, почти катастрофично. Ведь прочитав перед обеденным сном несколько писем куратора, поняла одну вещь. Если Гласа волнуют случайные касания ее рыцарей, разорвать связь через полгода нереально. Магия ритуала свяжет их навсегда.