Глава 5

Алихан

Происходящее в Эр-Рияде мне совсем не понравилось. Знал бы, что ситуация настолько серьёзная, подготовился бы получше. Сучоныш в окружении своих шакалов явно наслаждался ситуацией, унижая девчонку, так что придётся непросто, не отступится он, пойдёт до конца. Я таких, как он, уже встречал прежде. Сдохнет скорее, чем уступит свою победу, слишком много азарта и предвкушения в нём читалось, когда дочь Демиркана впала в отчаяние и чуть не совершила полнейшую глупость, поведясь на шантаж. Хорошо, что я успел. Даже думать не хочу, что было бы, если бы прибыл позже. Где бы я её потом искал? К тому же, вряд ли нашёл бы. По крайней мере, живую и не сломанную.

— Ваш пропуск, господин Шахмаз, — вручил мне клочок бумаги охранник, что помог спровадить Аиду в безопасное место.

Наконец, я оказался за воротами. Бумажник, как и удостоверение личности, мне вернули. Попасть внутрь оказалось легко. А вот выйти вместе с девушкой — это проблема.

Во что же ты вляпался, Александр?

Жаль, не спросишь…

Сама Аида, зайдя в здание, далеко не ушла. Дожидалась меня практически у самых дверей, в холле у лестницы. Хрупкая, миниатюрная фигурка, тонкая талия и покатые бёдра, взгляд слегка затравленный, искусанные губы припухли, глаза — как говорится, не смотри пристально, утонешь в бездонной глубине… Да уж, неудивительно, что этот Амир аль-Алаби позарился.

— Спасибо, что помогли, — пробормотала дочь посла, едва я поравнялся с ней, опустила взгляд, уставившись на мои ботинки, помолчала, снова взглянула мне в лицо. — Откуда вы знаете моего отца? — поинтересовалась настороженно.

— Мне было примерно столько же, как тебе сейчас, когда я попал в плен к ливанским боевикам. Александр вытащил меня и спас. Если бы не он, они бы убили меня, получив свой выкуп, — не стал скрывать. — Я обязан ему своей жизнью. Видимо, ты меня не помнишь, хотя тогда я целую неделю провёл в вашем доме, прежде чем смог вернуться к себе. Тебе, кажется, было всего шесть.

Девушка кивнула, принимая услышанное, и шумно выдохнула. Замерла на несколько секунд, продолжая внимательно разглядывать, а затем… обняла. Доверчиво. Крепко. Уткнувшись носом мне в грудь. И разрыдалась.

Сперва опешил. Потом представил, что она прожила за последние сутки, и обнял в ответ. Зря, кстати. Ибо слёз стало больше. Пришлось гладить её по волосам и успокаивать. Не знаю, насколько это помогало, но с Лали всегда срабатывало.

Спустя минут двадцать и Аида успокоилась…

Оставил её на втором этаже. Сам направился к тому, кто вступил в полномочия вместо Александра. Знал он о происходящем едва ли достаточно, но хоть что-то:

Четыре месяца назад Демиркан закатил громадный приём в честь совершеннолетия своей дочери. Учитывая местные нравы, многие бы согласились с идеей надеть на неё паранджу, а не выставлять на всеобщее обозрение, как племенную кобылу, однако ничего такого посол не сделал, в результате чего Валид аль-Алаби изъявил желание женить своего сына на дочери Демиркана. И получил отказ. Оскорбился. Мириться с этим обстоятельством не захотел, предпринял всё возможное, чтобы перекрыть Демиркану кислород и вынудить покаяться в своей ошибке. Стойкости Александра хватило на два месяца. Неизвестно, что именно повлияло на его решение, однако поражение своё он принял и на помолвку согласился. Вероятно, намеревался таким образом выиграть себе время, поскольку на столе нынешнего заместителя лежали документы о скором переводе в португальское представительство, которое не случилось и уже не случится. Узнав о двойной игре, семейство аль-Алаби пришло в ярость, а Александра в скором времени застрелили. Сама Аида до вчерашнего вечера пребывала в полнейшем неведении о том, что происходит, и узнала только в тот момент, когда люди “жениха” явились забрать “своё”.

— Ситуация практически безвыходная. Влияние господина Валида в этих краях простирается настолько далеко и глубоко, что вы ни за что не покинете Эр-Рияд без его ведома. Вероятно, он уже в курсе, что вы прибыли сюда из-за госпожи Аиды, для того, чтобы помочь ей, — высказался новый посол. — Пока вы и она здесь, мы можем защитить вас от них. Но, сами понимаете, это очень зыбкая грань. Если ярость аль-Алаби оказалась настолько безграничной, что их не остановил статус господина Демиркана… — не договорил, шумно сглотнув, и нервным жестом оттянул ворот своей рубашки.

Явно представлял себя на его месте. И это я сейчас не о сопутствующих привилегиях и неприкосновенности.

Вместе с тем в дверь постучали. Худощавая шатенка заглянула внутрь, извинившись за вторжение, и, получив разрешение, вошла, усевшись в кресло напротив того, где сидел я.

— Госпожа Амбер была референтом господина Демиркана, — представил женщину посол.

— Рада познакомиться, господин Алихан, — улыбнулась она. — Вы даже не представляете, как мы надеялись и ждали, когда госпоже Аиде протянут руку помощи в этой непростой ситуа... — затараторила следом.

Остановил её молчаливым жестом.

— Почему госпожу Демиркан не выслали из страны до того, как всё настолько обострилось? — сократил я все намечающиеся распинания. — Так понимаю, кроме самой Аиды, многие были в курсе о том, что может случиться.

Помощница Александра печально вздохнула.

— Хоть на край света увезите её, Амир Аль-Алаби из-под земли достанет, он очень… кхм… целеустремлённый, — ответил за неё посол.

Я же поморщился, представив то, как девчонке придётся провести всю оставшуюся жизнь в бегах, скрываясь и таясь ото всех и вся.

— Но есть один вариант, — робко добавила женщина. — Конечно, нет стопроцентной гарантии, что это сработает, и всё же… — замялась, так и не договорив.

— И что за вариант? — подтолкнул её к продолжению.

Референт покосилась на посла, явно испытывая неловкость. Тот тоже уставился на неё в ожидании.

— Всё началось из-за желания выдать госпожу Демиркан замуж, — промямлила Амбер. — А если бы она уже была замужем? Если бы семье аль-Алаби не осталось повода преследовать её?

— Тогда они нашли бы новый повод и всё равно преследовали, дабы утолить свою жажду кровной мести в отношении последней из Демиркан, — мрачно отозвался я.

— Если она выйдет замуж, то уже не будет Демиркан, — противопоставила собеседница.

— И тогда появится повод для кровной мести тому, чью фамилию она возьмёт, — флегматично вставил посол.

В этом я с ним был согласен. Опять же, нужно учесть, что тот же я и так задолжал отцу Аиды одну жизнь, и в отличие от неё совсем не беззащитная маленькая наивность, прекрасно знаю, как справляться с такими ситуациями.

Хм…

— Мне подходит.

Остаётся убедить в этом госпожу Демиркан…

— Регистрацию брака можно провести прямо здесь, в самое ближайшее время! — оживилась референт.

Аж с места подскочила.

— Я всё организую! — бросила уже на ходу.

Дверь за ней захлопнулась всего через секунду.

— Мы можем связаться с британским посольством, чьим гражданином вы являетесь, и попросить содействия в сопровождении вас и вашей супруги за пределы страны, — не особо разделил проявления женской радости, но всё же поддержал посол.

— Спасибо. Не требуется, — отказался я. — Уладьте процедуру с документами, этого будет вполне достаточно. Я в силах сам позаботиться о своей семье, — поднялся с места.

Мужчина кивнул. И явно выдохнул с заметным облегчением, когда я покинул его кабинет. Мне же предстояло сделать кое-что куда сложнее, нежели противостояние шайке вооружённых прихвостней Валида аль-Алаби. На телефоне значилось несколько пропущенных, в том числе от матери, которой определённо давно доложили, где пребывает её сын. Не стал перезванивать. Аппарат связи вовсе выключил. Всегда носил при себе другой, с помощью которого связался с помощником пилота, а также распорядился о грядущих приготовлениях. Дочь Демиркана я нашёл там же, где оставил. От дверного хлопка, пусть и тихого, она вздрогнула, обхватила себя руками в защитном жесте, прижалась спиной к стене у окна. В моей голове, один за другим прокручивались самые различные варианты, с чего начать разговор и чем всё закончится. Ни один из них не казался действительно стоящим и подходящим, поэтому некоторое время я просто молчал, по новой рассматривая ту, что теперь вверена мне.

В самом деле хрупкая. И не потому, что ростом невысокая, худенькая. Слишком неискушённым и открытым был её поступок там, на первом этаже, в холле, когда она обняла меня — фактически первого встречного, ведомая чистым порывом нахлынувших эмоций. Не умеет притворяться. На лице у неё всё написано. Вот и сейчас её разрывают противоречия, не осмеливается спросить, что я выяснил, и что будет с ней дальше, хотя беспокоится. И как тогда удастся убедить семейство аль-Алаби и остальных в том, что наш брак — настоящий, а не набор каракулей на бумаге, потому что я дал слово, которое обязан сдержать, чего бы то ни стоило? Никто не должен знать об истинной причине. Узнают, кровная месть арабов окажется самой меньшей из наших бед.