4

– А… – Настя на миг замолчала, не решаясь продолжить. – Эл… Вы его и сейчас видите? Мне нужно…

– Ах, дитя, – укоризненно качнула головой Эши. – Ты ведь сделала выбор? Или ты сомневаешься?

– Нет, нет, я вовсе не… – упрямо замотала головой Настя, с тоской посмотрела на бледное, но всё равно прекрасное лицо Северянина. – Я знаю, где моё место. И с кем! Просто… Эливерт мне тоже не чужой. Я не могу про него не думать. Мне надо быть уверенной, что у него всё хорошо, что ему не грозит беда.

– За жизнь его не опасайся больше, – утешила её леснянка. – Если ты об этом, то будь спокойна! Если не только об этом…

И тут Настю прорвало:

– Осуждаете меня? Знаю, что осуждаете. И мне в оправдание сказать нечего. Но я действительно люблю его. Я люблю Кайла всем сердцем! Я жизни не мыслю без него! Эши, если бы ты сейчас сказала мне, что он умрёт… Я бы, наверное, покончила с собой следом!

Дэини вдруг почувствовала, что больше не может держать в себе всё это! Всё, что сводит с ума уже столько времени. Чем она до сей поры не могла поделиться ни с кем.

А вот теперь она изливала душу незнакомке, которая даже не являлась человеком ¬– это было одновременно и как исповедь Богу, и как разговор по душам со случайным попутчиком.

В какой-то миг Рыжая с опаской обернулась на полукровку, но тот по-прежнему в забытьи, а значит, ничего не услышит.

– Я никогда прежде не испытывала такого. Разве так может быть, чтобы для тебя кто-то был как воздух? Когда без него невозможно жить, невозможно дышать? Ничего невозможно! Я иногда так боюсь этого… Это страшно – так зависеть от другого человека, – Настя громко всхлипнула. – А ещё я боюсь, что однажды это закончится. Что будет со мной, если он уйдёт? Если дороги уведут нас в разные стороны?

Настя замолкла, с ужасом представив себе этот страшный миг.

– Кайл такой… странный, – продолжила она, с трудом подбирая слова. – Я не могу его разгадать. Как он относится ко мне? Ах, Эши, ну почему я не могла влюбиться в кого-то простого? Вот, как Далард или Наир, например! Как я сумела так всё запутать, так запутаться самой?

Настя заглянула в лицо леснянки в поисках поддержки и понимания, но ведь Эши не могла видеть её заплаканных глаз.

– И Эл… Ты права. Я… не только про его жизнь. Я виновата перед ним! Не могу себя простить за это. И как хочется порой всё списать только на угрызения совести! Но это не вся правда. Я с самого начала знала, что мне нельзя его подпускать к себе. И всё равно не устояла. Просто, впервые в жизни, меня понимали! Эши, это оказывается так удивительно и прекрасно – знать, что тебя понимают, чувствуют. А ещё защищают, заботятся. Так странно… Я же всегда сама всё! Ненавидела быть слабой, ненавидела просить! Не привыкла. Я не верила ему. Не верила, что это всё по-настоящему. Но он… такой… Не знаю, как это объяснить…

Я раньше любила глядеть в чужие окна. Сама не знаю зачем! Чудное пристрастие. Просто вечером идёшь по улице, а в окнах – свет. Тёплый, яркий! И так хочется увидеть, что там, как, кто…

И с ним вышло так. Мне хотелось заглянуть в него! Казалось бы, что там непонятного? Все кругом твердили: бабник, проходимец, вор, убийца. Даже он сам! А мне всё грезилось что-то ещё, там, глубоко, от других скрытое…

Настя в отчаянии покачала головой.

– Лучше бы он обычной сволочью оказался! Я бы просто развернулась и ушла. С видом гордым и презрительным. А я бросила того, кто этого не заслужил! Я не понимаю, как это вышло, Эши! Разве он тот, о ком я мечтала? Как меня угораздило так привязаться к нему? Эши, ты ведь знаешь всё наперёд! И то, что было тоже знаешь… Ответь мне!

Как я могу вывести к свету Кайла? Мне кажется, я сама где-то во тьме Бездны застряла навсегда. Я всё делаю не так! И выбираю не то!

– Сомнения... – печально вздохнула провидица. – Самое губительное и страшное – это сомнения. Неважно – его или твои. Неважно – в чувствах, в человеке, в верности, в собственной правоте. Единственное, что способно разрушить жизнь – это сомнения! Никогда не сомневайся, дитя! Ошибайся, падай, губи и погибай сама! Но не сомневайся!

Кто сказал тебе, что Тот Самый непременно должен быть идеальным и безупречным? Кто сказал тебе, что ты сама станешь достойна любви, лишь достигнув совершенства?

Эши снова улыбнулась мягко и светло.

– Послушай меня, дитя! Моё сердце никогда не знало любви к мужчине. Лесным девам не дано испытать это счастье. И эту боль. Но я знаю о настоящей любви лучше многих смертных женщин. Веками я зрю чужие жизни, со всеми их страстями, печалями и радостями, со всем их величием и низостью. И в любви я понимаю кое-что.

Чаще влюбляются не в идеальных и совершенных, а в тех, кто чем-то зацепил душу. А зацепиться за нечто ровное и гладкое сложно! Нет, дитя, цепляют щербинки, трещинки, сколы. Цепляют изъяны! Потому не удивляйся, что душа твоя тянется не к тому, кто во всем хорош, а к тому, в ком есть надлом, в ком есть недостатки, в ком есть жизнь, со всеми её сложностями и шероховатостями…

– Как верно сказано! – кивнула Настя. – Только вот о ком?

– Обо всех вас. И тот, кого ты оставила. И тот, кого ты пока не обрела. И о тебе самой. Ты тоже подранок, дитя! Ты тоже с трещинкой в душе. Может потому судьба и свела вас всех вместе.

Я дам тебе один мудрый совет. Всё просто в этом мире – хочешь обрести любовь, сначала отдай её! Хочешь исцелить себя, помоги исцелиться тому, кто рядом! Спасая других – себя спасёшь! Сумеешь излечить душу Северянина, излечишь и собственную. И ждёт вас тогда счастливая долгая жизнь!

Не сумеешь – его отнимет проклятие. Одержать над ним верх можно. Верный способ одолеть проклятие – прощение. Если он сможет простить – победит, и тогда оттает сердце ледяное.

– Кого простить? – у Насти от слёз и этих проникновенных речей уже шла кругом голова, и давило виски.

– Он знает кого… – хмыкнула Эши. – Себя, в первую очередь! Да и остальных не помешает. Вернуться надо туда, где всё началось. И всё исправить. Так ему и скажи потом, когда проснётся!

Эши вдруг погрозила пальцем:

– Но запомни – Севера берегись! Смотри, не забудь предостережение моё! Дочь Огня, если сумеешь ты лёд растопить, если найдёт этот мальчик путь к свету, если соединит вас любовь, ждёт тебя счастье на долгие годы. Лишь Север может его отнять. Берегись Севера!

– Но ведь мы на Север и едем! – тревожно воскликнула Рыжая. – Ты хочешь сказать, он погибнуть здесь может?

– Погибнуть здесь может всякий, – Эши задумалась. – Нет. Не о том речь. Море слышу. Шум волн. Где море, там разлука. Неизбежно и опасно. Больше ничего не скажу. Ваши судьбы сложно зрить. Всё меняете. Сами. Каждым шагом. Каждым словом. Невозможно видеть, что дальше будет! Ты и сама ведь это чувствуешь?

– Да… – кивнула Рыжая. – Совсем недавно об этом думала. Что ни день, то… Теперь ещё Крис на мою голову свалился! Вот с ним как быть, я ума не приложу.

– С Владетелем Кристалливора – непросто, – согласилась Эши. – Но это пусть не заботит твои мысли, дитя! Ему сейчас не до тебя. Тайлли бы не потерять.

– Да уж! Даже мне не по себе от всего этого. Не знаю, чтобы я делала на месте Кристайллины. Эши, а ты… Неужели ты совсем не злишься на него?

– Детям не должно платить за ошибки своих отцов. А я и на Итрейта не злилась. Он не ведал, что творил.

Магия – это страшная сила. Порой она сильнее того, кто ею владеет. Запомни это, дитя! Может, однажды ты вспомнишь мои слова… Если могущество твоё способно уничтожить мир, то это не твоя сила – это твоя слабость. Настоящая сила способна поднять с колен и спасти, а не поставить на них и уничтожить!

Леснянка неожиданно улыбнулась и продолжила уже совсем другим тоном:

– Но пора, наверное, заканчивать наши длинные разговоры… И пробудить этого спящего героя, что так дорог сердцу твоему!

– Эши, а ты можешь это сделать? – поразилась Рыжая.

– Думаю, уже да. Противоядие должно подействовать. Проверим?

Эши снова положила руки на плечи Кайла, замерла, и Настя могла поклясться, что леснянка совсем перестала дышать.

Романова стояла рядом, боясь шевельнуться, с тревогой смотрела то на Кайла, то на леснянку.

Северянин вдруг вздохнул глубоко и шумно, распахнул глаза, синие, словно драгоценные сапфиры.

***

Кайл обвёл сумрачную комнатку туманным взглядом, зацепился за Настю.

– Дэини! Ты цела?

– Цела, цела! Не волнуйся!– улыбнулась Настя, сквозь пелену счастливых слёз. – А ты вот не очень!

– Да… – нерешительно согласился полукровка. – А мы… где?

– У лэфиарнов. Ты пропустил кое-что.

– И, похоже, немало… – вздохнул Северянин, с опаской разглядывая Эши.

– Сейчас расскажу! – пообещала Настя. – Но сперва ответь – как ты?

– Пить хочу. Пересохло во рту.

– Погоди! – Романова огляделась, зачерпнула из ведра, на которое указала леснянка. – Кстати, это Эши! Она тебя вылечила.

– Благодарю Вас! – отозвался Кайл, напившись. – Я признателен.

– Если я могу помочь, я всегда помогаю, – просто ответила Эши. – Я, в отличие от моих сестёр, стараюсь любую жизнь поддерживать, а не обрывать. Яд ещё не покинул тебя полностью. Ты и сам это ощущаешь, верно?

– Да, слабость никак не отпускает, – подтвердил Кайл. – Непривычное чувство. И мерзкое, если говорить откровенно.

– Ничего. Это пройдёт. А пока… На время стань моим гостем, Северянин!

– Благодарю ещё раз, миледи Эши! – почтительно отозвался полукровка.

– Просто Эши. Иные обращения – это лишнее. Оставлю вас ненадолго – Дочь Огня хочет тебе важное сказать. Не стану мешать!

Леснянка шагнула к двери. Кайл в ожидании уставился на Рыжую, а Настя будто онемела от этих слов. Вот так подстава! Нет, сказать хотелось многое – но Романова была совершенно не готова сейчас к откровенностям.

Спас её случай… Впрочем, счастливым его назвать, вряд ли уместно.

Стоило Той, Что Зрит распахнуть дверь на улицу, как до слуха Насти долетел шум взволнованных голосов, какие-то крики и прочие звуки, от которых на сердце стало сразу как-то тревожно.

– Что там? – Кайл приподнялся на локтях, но это всё, на что у него сил хватило.

– Сейчас узнаю! – откликнулась Настя, следом за Эши выскальзывая на улицу.

***

О том, что собственно происходит, Дэини начала догадываться раньше, чем её удалось пробиться сквозь толпу лэфиарнов. Она была готова брать штурмом плотное кольцо «детей неба». Но те расступились беспрекословно, стоило появиться Эши.

И Настя, как и предполагала, увидела в центре своих приятелей. Впереди всех прочих, разумеется, белоголовый Владетель Кристалливора. Готов броситься на любого, словно оскалившийся волк. По обе стороны от него Наир и Далард – тоже далеки от миролюбия.

– Вы сюда явились незваными! Но мы приняли вас, как велят законы гостеприимства, – выкрикнул один из лэфиарнов, с лицом, перекошенным от злости. – Так чти и ты эти законы, Маг Чёрных Земель! Иначе и мы забудем о дружелюбии!

– Угрожать гостям – это и есть ваши законы? – хмыкнул в ответ Кристайл. – Почему мы должны с почтением относиться к хозяевам, что ведут себя хуже разбойников?

– Ты иного не заслуживаешь! – прошипел другой «сын неба».

– Да я…

– Не надо! Пожалуйста! – Тайлли вцепилась в плечо брата, пытаясь того удержать.

– Прекратите! – пронзительно взвизгнула Льюна, преграждая дорогу зачинщикам ссоры.

Толпа закипела мгновенно.

– Эй, эй! Что тут такое? – Настя тоже бесстрашно ринулась в самую гущу, стремясь унять задир. – Кристайл, хватит! Милорд Далард!

Но начинавшуюся свалку остановить оказалось не так-то просто! Градус напряжения нарастал с каждой минутой. Ещё чуть-чуть и всё окончательно выйдет из-под контроля. И тогда им точно несдобровать. Лэгиарнов слишком много. Всё они искусные воители и, как помнила Настя, не лишены магических способностей. А Гнев Огня в такой толпе применять нельзя ни в коем случае! Похоже, их сейчас просто на клочки разорвут… Светлые Небеса, неужели опять?

– Хватит! – звенящий крик Кристайллины пронёсся эхом в ветвях деревьев.

И Настя внезапно осознала, что не в силах даже пальцем шевельнуть. Её накрыло жуткое оцепенение. И не одну её. Вся жаждущая разорвать друг друга враждебная толпа замерла на месте, будто экспозиция восковых фигур.

– Я не для того сюда пришла, – тихо продолжила Тайлли. – Я не желаю быть причиной распри. Я хотела увидеть мой народ, народ моей матери. Столько лет я ничего не знала о вас. А теперь… Неужели кому-то ещё нужна эта ненависть? Она отняла у нас тех, кого мы любили! Зачем? Зачем вы снова пробуждаете эту мерзость? Разве не можем мы жить в мире? Разве нельзя забыть и простить то, что случилось так давно? Разве не достаточно уже жизней сгубила ненависть? Хватит платить ей дань!

– Такая юная и такая мудрая! – светло улыбнулась Эши, единственная из всех не околдованная чарами Тайлли. – Слушай, Свободный Народ, что говорит это дитя! В устах её истина, истина на века. Не просто так судьба этих чужаков в ваши земли привела. Потерянную свою дочь вы обрели сегодня. Но и не только. Тайну я готова вам открыть. Страшную тайну.

Гости наши идут на Север. И мы обязаны помочь им всем, чем можем. Спросите меня – зачем, Эши? Зачем помогать чужакам? Ибо каждый пришлый – враг «детей неба». И я отвечу…

Ради того, чтобы одолеть врага, куда более страшного и могущественного. Тот, кто нынче восседает на троне Герсвальда – враг не только Юга и Первых Земель, не только лэгиарнов или людей. Он – враг всему живому, враг каждому из нас! Коварный и бессердечный лэдрау нынче власть на Побережье захватил.

И эти странники тяжкую ношу возложили на свои плечи. Они идут на Север, чтобы злобного лэдрау одолеть и спасти нас всех от страшного рабства. И тот, кто руку помощи им не протянет – тот гибель этого мира приблизит!

Наваждение прошло. Но ярость растаяла бесследно, уступив место растерянности и страху. Лэфиарны перешёптывались тревожно. А Хозяин безуспешно пытался сделать вид, что его самого слова Эши нисколько не удивили.

– Всё так и есть, – неожиданно для себя самой заговорила Настя. – Когда мы узнали, что милорд Моруварк на самом деле лэдрау, и только притворяется человеком, мы решили отправиться в Герсвальд и избавить Долину Ветров от этой опасной твари. Избавить прежде, чем повторится страшная эпоха Вэйканарифь. И если вам дорог этот мир и ваши земли, не чините нам преград!

– Мы сделаем всё, чтобы помочь, – сказал с поклоном тот «сын неба», что кричал больше всех и прежде готов был вцепиться в горло Крису. – Какие бы разногласия не стояли между нами, пришло время о них забыть. Простите нашу горячность!

Я – Балиад, Старший этого рода. И я приглашаю вас стать нашими почётными гостями. Мои воины проводят вас до границы наших земель, когда вы пожелаете. А если нужно, то мы пойдём с вами и дальше, до Энлисгорта, и примем бой с «сыном тьмы».

– Благодарим Вас, милорд Балиад! – степенно отозвался Далард. – Но дело наше – тайное, его не осуществить с большим войском. В столицу пробраться твои воины нам вряд ли помогут…

– Может ты и прав, – кивнул предводитель лэфиарнов. – Но уж от помощи нашей здесь, на окраине вифрийских лесов, не отказывайтесь! Звёзды нам благоволят, их сила не станет для вас лишней.

– Мы примем помощь, – кивнула Кристайллина. – Мы благодарны, Старший!

– Много воинов – это не всегда хорошее войско. Но один хороший воин – всегда лучше дрянного войска. Я пойду с вами. Я сумею быть полезной, – вдруг тихо проронила Льюна.

Настя видела, как встрепенулся при этих словах Кристайл, но лэфиарни не дала ему возможности заспорить. Она вновь заговорила, тихо и торопливо, глядя в глаза племянницы.

– Я прошу тебя позволить мне это сделать! Я не заслуживаю милосердия, не заслуживаю твоего прощения. Но у тебя доброе сердце, девочка, потому прошу я об этом снисхождении. Если уж судьба позволила нам встретиться, стало быть, это нужно Небесам зачем-то. В тебе огромная сила, но ты пока не умеешь с ней совладать. Я постараюсь научить тебя, если ты мне дашь шанс.

Тайлли задумчиво молчала, не торопясь ответить.

– С тех пор, как Сарисса… – Льюна запнулась, продолжила с трудом: – Каждый день и каждую ночь я смотрю в небеса, и мне чудится её лицо и в солнечных лучах, и узорах облаков. Я думаю, может быть, вон та далёкая звёздочка – это она, моя сестрёнка, моя серебряная искорка, моя Сарисса. Каждый день я думаю о ней, и о том, что я натворила. Каждый день я молю её простить меня! Каждый день взываю я к Великой Матери и прошу дать мне возможность искупления. Я не могу вернуть её тебе!

Поверь, если бы я могла отдать свою жизнь ради того, чтобы она вернулась! Я бы пала на колени и воззвала: «Убей меня, Великий Небесный! Сожги меня в лучах Света Жизни! Но пусть она живёт, пусть только живёт!». Но я не могу вернуть её тебе, девочка! Не могу! Я не умоляю тебя простить меня. Я знаю, что это невозможно. Я лишь прошу позволить мне быть рядом…

Тайлли вздохнула глубоко, бросила мимолётный взгляд на будто онемевшего Хозяина, и тихо произнесла:

– Я принимаю твою помощь, Льюна. Все мы принимаем. Эши права – не время сейчас для распрей и обид. И ещё… Я не обещаю, что смогу тебя простить. Это всё слишком тяжело. Но… я постараюсь!