ГЛАВА 3 МАША

— Ну что, пойдем на речку?

— Зой, не могу, я сейчас лопну.

Лежу на диване после чрезмерно сытного ужина. Не понимаю, как в меня столько влезло? Я даже ходить могу с трудом. Такое ощущение, что сейчас я, как Дашка, на шестом месяце беременности.

— Давай полежим полчасика и пойдем, Пашка обещал заехать.

— Кто у нас Пашка?

Теперь мы с Зойкой лежим рядом, вяло переговариваемся, борщ и пироги бабы Ани просто пушка, невозможно было оторваться, надо нашего повара увольнять.

— Пашка, ну, это Пашка Перепелкин, местный парень.

— Перепелкин? Реально? Ты Синицына, а он Перепелкин, да уж, дела. У вас роман?

Улыбаюсь, рада за Зою, а вот у меня нет и не было никого, даже стыдно кому сказать. Хотя почему стыдно? Просто неудобно. Мне двадцать один год, а я все еще не целованная девственница.

Тот случай, на Новый год с Сергеевым, который лез с пьяной рожей и терся об меня, не считается. Он потом долго визжал, когда получил по яйцам, после этого случая меня в нашей компании парни обходят стороной.

— Ой, да какой роман, так… как приезжаю на каникулы или на выходные, он тут как тут. Пашка кузнец, у них с отцом своя кузница и конюшни.

— Как романтично, так он приедет на белом коне к своей принцессе?

— Надеюсь, что нет.

Переворачиваюсь, смотрю на Зою, та улыбается, даже покраснела.

— Ты влюбилась, точно влюбилась. Расскажи, какой он, этот Пашка Перепелкин?

Так интересно слушать чужие истории любви, когда Дашка рассказывала, я почти рыдала, а выдавить из меня слезу трудно.

— Блин, Маш, ну это же Пашка, мы знакомы со школы, я училась здесь до восьмого класса, жила, пока в город не переехали, всегда вместе дурачились, а как этой весной приехала, баба Аня приболела, так совсем по-другому на него посмотрела, и он на меня.

— Ну, так и что дальше?

— Ой, да что может быть дальше? Я в городе, он тут, я хотела совсем другой жизни, не в деревне, а он не уедет никуда, а я не могу остаться.

— Почему? Мне казалось, если любишь, то все равно где, лишь бы любимый был рядом.

— Это тебе хорошо рассуждать, Маш, ваша семья — это отдельная история, когда богат, можешь позволить себе все, хоть и рай в шалаше, зная о том, что на твоем счету кругленькая сумма и квартира в центре города.

— Зря ты так думаешь.

Слова Зои немного обидели, никогда не замечала за собой того, что кичусь деньгами, к тому же они не мои, а отца. Дашка вот не повелась на это все, выбрала Вершинина, он, конечно, тоже не из бедных, но папа пророчил ей другого жениха, так же как и мне.

Я знаю все его планы, и если со старшей дочерью не получилось слияние компаний, то думает, у него это выйдет со мной. Странное и опасное заблуждение.

— Да не думаю я так, Маш, но ведь так и есть на самом деле.

— Может быть. — Не стала спорить с сестрой, не понять мне, пока не влюблена и не готова на все ради этого чувства. — Так что Пашка, думаешь, у него все серьезно?

— Ой, не знаю, у меня сердце замирает, когда он рядом, вот реально, как дура себя веду. Хихикаю, краснею, стесняюсь… это я, да стесняюсь, никогда такого не было.

За окном послышались жуткий шум, громкая музыка, потом три коротких гудка, залаяли собаки. Зойка соскочила с дивана, поправляя короткий халатик, отодвинула шторку, снова заулыбалась.

— Пашка?

— Ага. Давай напяливай купальник, бери полотенце, поедем на речку.

— Так вечер уже.

— А вот это самое классное — не жарко, вода как парное молоко.

Зоя засуетилась, начала сама надевать купальник, искать полотенце, одно кинула в меня.

Ничего не оставалось, как окунуться и в этот местный колорит, попробовать парного молока в виде воды и, наконец, познакомиться с кузнецом Пашкой Перепелкиным.

— Пашка, паразит такой, выключи музыку, собака от нее с ума сходит. Пашка! Слышишь меня, сволота такая? Все отцу расскажу, у меня от твоего грохота куры не несутся.

Баба Аня ругалась, Зойка млела около молодого высокого и крепкого парня, а я скептически оглядела мотоцикл с люлькой, на котором, я так поняла, нам предстоит поездка на реку.

— Паша, это Маша, моя троюродная сестра.

— Очень приятно.

Парень улыбнулся, поправил бейсболку, на щеках появились ямочки. Они идеально смотрятся вместе: молодые, открытые, и видно, что влюбленные.

— Ну что, погнали? Маш, ты ездила на таком звере?

— Нет.

— Зой, а давай ее познакомим с братом моим, Сашка будет только счастлив.

— Перебьется твой Сашка, пусть он с Ереминой разберется, а то крутят шашни, а думают, что никто не знает.

Да, деревня — это отдельная вселенная, все обо всех и все знают. Сериалы смотреть не надо, стоит только послушать местные сплетни — и затянет.

Меня почетно усадили в люльку, я вцепилась в поручень, мотоцикл взревел мотором, резко тронулся с места, мы с Зойкой завизжали, а Пашка прибавил газа.

Это было что-то с чем-то.

Такого адреналина я не ловила даже на американских горках в парке. Доехали быстро, можно было пройти пешком, но вид, что открылся перед нами, завораживал.

Ровная гладь воды, ни ветерка, солнце медленно садится за деревья, оставляя на реке яркий след, странно, что народу почти никого. Я снова зависла, но уже на красоте природы и ее первозданности.

Вот сижу я на занятиях или в офисе, зарывшись в учебники, книги, сводки, цифры, и не вижу ничего этого.

Паша с Зоей тихо переговаривались, не хотела им мешать, пошла к воде, отбросив сланцы. Песчаный берег, справа заводь с высокими кустами и камышами, на том берегу реки сидят рыбаки. Скинула летнее платье, зашла по колено в воду.

— Ай, Пашка, прекрати, даже не думай, отпусти немедленно.

Зойка визжала, а Паша нес ее на руках в воду. Точно кузнец, сразу видно, руки накачанные, сам здоровый, крепкий. Сестра держалась за него, а сама светилась от счастья.

Позавидовала первый раз.

Именно вот такому моменту. Тоже хочу вот также дурачиться с любимым человеком, чтоб меня носили на руках, а сердце замирало от счастья.

Пашка наконец бросил свою ношу в воду, окунулся сам, а я, посмотрев в небо на первую яркую звезду, загадала влюбиться.

Зря, конечно, я это сделала.