8 глава Семён испытывает широкий спектр эмоций

— Уа-ха-ха-ха-ха! — раздался Светин дикий смех на весь коридор, если не на всю школу (хотя второй вариант был более вероятен). Света колотила кулаком по стене, которая чуть не покрылась трещинами от столь бурного проявления эмоций, а я... А что я? Все как обычно: прямоугольная скамейка оказалась слишком круглой, поэтому моя тушка медленно сползала на пол, рискуя сломать все ребра одновременно. Однако я не обратил на такую мелочь внимания, ибо меня уже подобным не удивишь! А вот то, что рассказывала нам Ника, очень повеселило, хотя звучало в некоторой степени абсурдно.

— ...Когда я поняла, что попала ему по башке справочником. У меня, естественно паника, и ничего умнее, чем попытаться вылезть в окно, я не придумала. Но ручку я не смогла повернуть правильно, а тут Орлов как схватил меня за бока! Дернул на себя и оторвал меня вместе с ручкой, которая, впоследствии, тоже прилетела ему в лоб. И вот тогда началась самая жесть!.. — тараторила Ника, пока мы со Светой заливались в истерике. Да-а-а, мне теперь даже жалко Геннадия Алексеевича с Орловым. Серьезно, судя по тому, что нам сказала Макарова, они там устроили глобальнейший хардкор за всю историю школы! Да по сравнению с этим все взрывы в кабинете химии — хрень полнейшая! Так это же ещё и в кабинете директора, и самое главное — Ника к нам вернулась живой и здоровой. Ну, относительно здоровой. Конечно, без синяков после новенького не обойдется, но все равно. Ка-а-ак?! Что за магию вне Хогвартса она все время использует, чтобы выходить постоянно сухой из воды? Не удивлюсь, если она может кидать фаерболы и призывать дьявола, то бишь Галю Валю. Ещё меньше удивлюсь, если Орлову достанется, а Макаровой нет.

— ...Но, естественно, я уступаю в силе этому бабуину. В конце концов, он повалил меня на пол, придавив всем телом сверху. Блин, это капец, он такой жирный! Я думала, меня раздавят! Но, слава всем существующим богам, тут вошел директор. Правда, для нас это было несколько внезапно, так что мы тупо пялились на него, а он на нас. И тут у меня случился приступ паники! Я вырвалась и ляпнула первое, что пришло в голову. И ведь Геннадий Алексеевич поверил!

На нас обрушилась новая волна безудержного смеха, хотя этот отрывок был вроде уже не настолько смешным. Пришлось долго успокаиваться и приходить в себя. Теперь ситуация прояснилась окончательно, и стало понятно, кому всыпят по первое число! Когда мы успокоились, Света подала голос:

— Ну, ты вообще, конечно! Жестоко.

— Ты что, это же я! — усмехнулась Макарова, поправляя очки. Ну, конечно, как же без этого? Ника поправляет свои долбанные очки миллион раз на дню, это ее излюбленный жест. Не знаю, почему, но иногда бесит.

Мы не заметили, как закончилась перемена, поэтому звонок прозвенел как-то чересчур неожиданно. Готовясь ко второму уроку, точнее, еще одному сорокоминутному мозговыносу, я неспешно побрел в кабинет в отличие от девушек, переполненных энергией.

Только после половины урока до меня дошло, что Орлова до сих пор нет. Уже страшно подумать, что с ним сделал Геннадий Алексеевич. Судя по описанным Никой разрушениям, карает. Анально. Надеюсь. Нет, а как ещё объяснить то, что Саши так долго нет? Я невольно заерзал на стуле, представляя самые страшные сцены дальнейшей судьбы новенького. Судя по довольному лицу Макаровой, она думала о том же, только в ее фантазиях все наверняка было красочнее и жестче. Долбаная извращенка. Это на первый взгляд она такая порядочная и спокойная, на самом деле Ника извращенка с нереальными психическими заскоками. Хотя Света ничуть не лучше. Это можно понять по количеству шуток соответствующего содержания, генерируемых этими дамами.

Внезапно мне на телефон пришла СМС-ка, и я напрочь забыл про Орлова, директора и Макарову. Остаток урока пролетел совершенно незаметно за перепиской с девушкой, с которой отношения постепенно выходили за рамки дружеских. Прозвенел звонок, и весь класс побежал прочь из кабинета (не дай бог Галя Валя вспомнит про чей-то долг). Когда мы спустились вниз на литературу, то увидели столпотворение, тянущееся от кабинета директора до выхода из школы. Так-так-так, а вот это уже интересней! Я стал расталкивать народ, чтобы подойти поближе и взглянуть, что же все-таки произошло.

Около входа в кабинет секретарши, через который выносил поломанную мебель, стояли двое. Первый был, конечно же, директор, а вот второго я узнал не сразу. Было в нем что-то знакомое. Коротко стриженые волосы слегка подернулись сединой, что придавало мужчине больше солидности (хотя куда уж больше?). Он вовсе не был пожилым, однако в глазах уже появились зачатки той усталости от жизни, которая появляется у стариков. Голос этого человека был спокоен и сдержан, хотя он редко что-либо говорил из-за того, что Геннадий Алексеевич не затыкался ни на секунду. Директор старался как можно красочнее описать разрушения в своем кабинете, а также ужасное поведение новенького. Я снова взглянул на незнакомца и понял, что он точная копия Орлова. Хотя тут уместнее сказать, что Саша копия этого мужчины. Но суть не в этом. Похоже, кое-кто огребет не только от директора, но и от своего папаши. Анально. Да блин, что у меня за мысли такие сегодня?! Заражаюсь от Вероники.

— Вот она! — внезапно воскликнул Геннадий Алексеевич, выдергивая из толпы ни о чем не подозревающую Макарову. У той сразу глаза стали по пять копеек, очевидно, от испуга, а мужчина тем временем продолжал:

— Это ее ваш сын пытался изнасиловать! Бедная девочка, она так напугалась, но все равно пошла на уроки!

О-о-ой... Ну, зачем было это говорить так громко и при всех? Ника теперь точно от расспросов не отделается. Не повезло.

Сама «бедная девочка», разнесшая кабинет директора ничуть не меньше Орлова, сейчас стояла ни жива ни мертва и таращилась на отца Саши, который с интересом разглядывал ее в ответ. Было не понятно, о чем он думал в данный момент, но после того, как Геннадий Алексеевич закончил свою тираду на тему всех недостатков блондина, Орлов старший спокойно, но с ноткой стыда произнес, не сводя глаз с девушки:

— Я сильно извиняюсь за своего сына, Вероника, он немного вспыльчивый. Впредь такого не повторится, ведь так, Александр? — мужчина сурово взглянул на сына, который стоял немного в стороне, скрестив руки на груди и оперившись спиной на стену. В ответ на взор отца он демонстративно отвернулся.

— Ты перед ней извинился? — продолжал мужчина.

— Нет, и не собираюсь! — громко заявил Саша, нарочито не глядя в сторону Макаровой.

— Ладно, с тобой я отдельно разберусь. Извини, Вероника, ещё раз этого оболтуса. Геннадий Александрович...

— Алексеевич, — недовольно поправил директор.

— Геннадий Алексеевич, не волнуйтесь, все ваши потери будут возмещены.

— Надеюсь, — буркнул в ответ директор.

— Пошли! — рыкнул отец Саши и потащил его к выходу из школы чуть ли не за шкирку. Тот даже особо вырываться не пытался, только ругался и злобно шипел. Наконец, мужчина запихнул своего отпрыска на заднее сиденье черного Мерседеса, потом сам сел с другой стороны, и машина уехала. Толпа стала расходиться, бурно обсуждая случившееся.

Если все, что я думаю по этому поводу, сократить раз этак в десять, то получится примерно так: ВЫ ВИДЕЛИ ЭТО?! НЕТ, ВЫ ВИДЕЛИ??? ОХ, КАК ОРЛОВУ ДОСТАНЕТСЯ!

Вероника все так же стояла на месте и пялилась в пустоту.

— Эй, ты чего? — Света помахала рукой перед лицом подруги, но та даже не шелохнулась. — Понятно, тяжелый случай, — вздохнула Евглевская и принялась толкать окаменевшую девушку по направлению к нужному кабинету. Могу ее понять. Вряд ли бы я чувствовал себя лучше в подобной ситуации.