Друг отца. (Не)люби меня

Сегодня. Сегодня я ему всё расскажу. Во всём признаюсь. Наберусь смелости, подойду и скажу: “Я тебя люблю”. Не так уж и сложно, если подумать. Всего-то три простых слова. И ни капельки не страшно. А то, что ладошки потеют, сердце кровью захлёбывается и ноги подкашиваются — ерунда. Переборю.

Да, Святослав Киреев старше меня на десяток лет и является давним другом семьи, но это даже хорошо. Благодаря этому я точно знаю, что он за человек, и что никогда меня не обидит. Они с папой познакомились ещё в армии, служили вместе в горячих точках, не перестали дружить и по возвращении на гражданку. Папа занялся семейным бизнесом и помог Свету с открытием и развитием его охранного агентства, услугами которого теперь пользуются по всему миру. Так что да, я знаю его очень и очень давно, и бояться мне нечего.

Ай, да кому я вру!

Мне действительно страшно. Только боюсь я не самого признания. Очень страшно получить отказ. Но если не решусь, то так и буду смотреть на него со стороны, а мне это уже порядком надоело.

Поэтому, собрав волю в кулак, я решилась!

Тем более и повод подходящий — моё совершеннолетие. Ради этого я даже оделась сегодня по-особенному красиво. Не в простенькое коктейльное платьице, а в элегантный наряд глубокого изумрудного цвета длиной до самого пола и небольшим шлейфом. Пришлось обуть туфли на высокой шпильке, но что уж теперь. Красота требует жертв, и я готова идти на них, да на что угодно, чтобы получить своё заветное ответное “люблю” от мужчины. Тонкая блестящая ткань красиво облегала все изгибы моего тела, подчёркивая юность и красоту. Вырез сердечком визуально увеличивал грудь скромненького второго размера, приковывая внимание к виднеющейся ложбинке. Тёмно-русые локоны до самой попы я собрала в не менее элегантную причёску. Никаких распущенных и волнистых локонов, всё гладкое и блестящее, собранное в аккуратную ракушку. Делала её не я конечно, а приглашённые для этого парикмахеры. Одна из них и с макияжем помогла: не слишком ярким, чтобы не выглядело вульгарно, но зато теперь мой скучный карий цвет смотрелся куда темнее и насыщенней.

В общем, глядя на себя в зеркало спустя несколько часов, я с уверенностью могла сказать, что выгляжу просто изумительно. Святославу должно понравиться. По крайней мере, я на это надеялась. Если так подумать, сегодня я и с мамой могла посоперничать, а она у меня очень яркая женщина. Жгучая брюнетка с насыщенными зелёными глазами, пышной грудью и длинными ногами, без грамма жира, стройная, как девочка, несмотря на то что ей недавно исполнилось целых тридцать шесть лет. Эдакая клеопатра нашего времени. Насколько знаю, она и платье выбрала длинное чёрное с золотым ободом вокруг шеи. Даже жаль, что папа не увидит нас с ней сегодня. Он умер ещё в декабре, полгода назад, но я до сих пор ждала, что он вот-вот войдёт в мою комнату и с улыбкой скажет, какая же я у него умница и красавица, и как сильно он меня любит.

На мгновение мне показалось, что так и есть, когда дверь и впрямь приоткрылась. Вот только на пороге вместо папы предстала наша экономка.

— Прошу прощения, но вы просили сообщить, когда придёт Святослав Витальевич. Он только что пришёл. Ожидает в малой гостиной, — сообщила она чопорным голосом.

Я ей благодарно кивнула. Хотела ещё и вслух добавить “спасибо”, но голос позорно пропал и вышел какой-то невнятный хрип. Только успокоившееся сердечко забилось с новой силой. Пришлось с пару минут вдыхать и выдыхать, прежде чем я смогла хоть немного успокоиться. После чего, ещё раз осмотрев себя в зеркало критическим взглядом, я под аккомпанемент стука своих каблуков всё-таки направилась вниз.

Ох, как же страшно…

Ноги того и гляди подкосятся, и я полечу прямо по лестнице вниз кувырком. Пришлось ухватиться за перила, чтобы этого не произошло.

Бом-бом-бом — билось при этом в груди.

Цок-цок-цок — отражалось от стен.

Шурх-шурх-шурх — шелестел подол платья.

Страшно-страшно-страшно — проносилось в голове.

Ладно, Никки, не дрейфь!

Двум смертям не бывать, в конце концов…

Но в малую гостиную я входила, как если бы с аквалангом на глубину нырнула. Сразу на сотню метров вниз, а то и больше. Уши заложило, дыхание перехватило, перед глазами поплыло.

Вот же!..

Кто ж знал, что признаваться в любви так страшно!

Может ну его?

Нормально же мы со Светом общались до этого. Я была для него милой наивной девчушкой, дочерью его друга, которую он взялся опекать после смерти того. Вдруг я всё испорчу? И он не только не ответит на мои чувства, но и общаться со мной перестанет... Что я буду делать тогда? Это ещё хуже, чем страдать от заочно неразделённых чувств, украдкой любуясь им издалека.

Но какой же он всё-таки красивый!..

Самый красивый мужчина из всех, что мне доводилось видеть!

Высокий, могучий, с короткой стрижкой светлых волос и самыми потрясающими глазами, похожими на пушистые облака в хмурый зимний день. Сегодня на нём был классический костюм с виднеющимся белым воротом от рубашки. Уверена, без галстука. Он их терпеть не мог, поэтому обычно просто расстёгивал две верхние пуговицы.

Свет стоял у окна ко мне спиной, заложив руки за спину, и задумчиво смотрел куда-то вдаль. Моего появления кажется не услышал. Хотя я думала, что моё сердцебиение даже мёртвые сейчас способны уловить. Так сильно, быстро и громко оно стучало.

Я шагнула внутрь.

Вдох, выдох…

— Привет.