Глава 4

***

— Всё уже решено! — Папа даже глаз на меня не поднял, продолжая что-то писать, погруженный с головой в свои бумажки.

— Но я обручена!

— Серьезно?!

Ой, теперь он посмотрел на меня. Пламя, пляшущее в его глазах, напомнило, в кого я такая несдержанная в минуты гнева.

— Насколько понимаю, сейчас мне будет спета старая песня на новый лад?! Ян Корст обязательно возьмет тебя в жены?! Как же! Только вот не сегодня! И не завтра, Марианна! А знаешь почему?

— Потому что он строит карьеру и хочет для нас лучшей жизни...

— Потому что завтра вы с сестрой едете в замок Буджерсов! — Отец так стукнул кулаком по столу, что все бумаги подскочили вверх. — И чтоб я больше не слышал имени Корста в этом доме! Никогда!!!

— Как можно не слышать его имени, если мы собираемся пожениться?!

— Я официально расторг вашу помолвку!

— Что?! — Меня даже затрясло от негодования. — Ты не мог!

— Мог! И сделал! Написал Корсту и — заодно — в еженедельник! Завтра выйдет объявление в «Кронсбургских ведомостях», так что ни о чем не волнуйся, дочь, ты снова свободна и открыта для отношений с принцем!

— Так нельзя! Не поговорив с нами...

— Хватит! — Отец поднялся из-за стола. — У любого терпения есть предел, Марианна! Ты сделала меня посмешищем! Только ленивый не обсуждает дочь Ивара Айгари и ее мнимую помолвку! Приглашение от его величества — манна небесная! Вы с Мэделин обязаны блистать при дворе и вернуться… с хорошими новостями!

— Вот как?! — Я стремительно подошла к столу, оказавшись с противоположной от отца стороны. — Не поеду!

— Поедешь. Немедленно!

— Значит, не оставляешь мне выбора? — Я засмеялась, чувствуя себя бессильной и оттого способной совершить любую глупость. — А если принц выберет другую? Отравить ее? Травить всех, пока его взгляд не остановится на мне или Мэди?! Или для хороших новостей достаточно будет стать его одноразовой любовницей, каких, по слухам, полно при дворе? Что нужно сделать, чтобы новости стали достаточно хороши и ты позволил вернуться домой, отец?!

— Не смей! — Его затрясло, бумаги на столе вспыхнули живым пламенем, которое с жадностью бросилось и на нас.

И если я опомнилась, стараясь погасить огонь заклинанием, то отец… он был в бешенстве и даже не пытался себя контролировать.

— Да я тебя… — Он шел ко мне, объятый пламенем. Одежда горела, не трогая тело, вместо волос теперь красовался самый настоящий факел.

— Папа, — пропищала я, отступая, — ус-спокойся…

Дверь в комнату распахнулась.

— О боже! — услышала я маму. — Сюда, скорее!

— Вода! — громко позвала свою стихию наша с сестрой гувернантка, съерра Дарлин О’Нил.

И кабинет накрыло волной. Окатило нас с головой, превратив кабинет отца в нечто страшное, с плавающими всюду вещами, а его самого в голодранца с лицом потомственного убийцы.

— Мари-и-и, — простонал он, осоловело моргая. Повернувшись к своему столу и являя всем собравшимся в кабинете домочадцам полуголый зад, отец схватился за голову: — Что это?!

— Спокойно, родной! — Мама потянула меня за шиворот, выталкивая прочь из комнаты. — Сейчас наведем здесь порядок… обязательно. Наверное…

— Документы! — Отец перебирал мокрые огрызки сгоревших бумажек. — Кира, спрячь ее от меня! Увези сейчас же. Сколько работы дракону под хвост! Кир-ра!!

Я выбежала из кабинета, чуть не столкнувшись лбами с сестрой.

— Уладила все? — усмехнулась она. — Так его довести!!! Просто невероятно...

— Он расторг мою помолвку, — ответила я, покосившись на дверь в комнату, где теперь толпилась прислуга, а внутри рычал отец. — Я забылась.

— Забылась? Знаешь что? — Мэди стряхнула с моего плеча кусочек обгоревшей бумаги. — Говорят, принц Максимилиан — та еще сволочь. Женщин ни во что не ставит, с мнением их не считается и вообще воспринимает нас как предметы мебели. Так вот, это я к чему: тебя не заметить невозможно, Мари. Ты красива и… умеешь привлечь внимание. Мимо он точно не пройдет. Но есть и положительный момент: убить свою жену по-тихому принц не сможет — все-таки лицо публичное. Со всех сторон для тебя в таком союзе одни плюсы. Может, оно того стоит?

— Иди ты… сама знаешь куда!

— Только после того, как ты дорогу проложишь. Не люблю нехоженые места.

Она усмехнулась и ушла в сторону гостиной, а я побежала наверх, в свою комнату. Нужно было срочно собирать вещи — все, что успею. Чувствовала моя самая мягкая часть тела: папа теперь долго будет отходить, и лучше нам не встречаться какое-то время.

Позвав на ходу Ниру — свою горничную, — я вошла к себе и замерла, пытаясь сообразить, с чего начать.

— Что мне делать? — в унисон моим мыслям спросила девушка.

— Уложи мои вещи: несколько вечерних нарядов, костюм для верховой езды, карнавальный, дорожный и повседневное… Туфли тоже! Минимум четыре пары: лодочки, классику, шпильки и те, вульгарные, помнишь?

— От которых эр Айгари велел избавиться? — Нира чуть улыбнулась.

— Да, они. И побыстрей, пожалуйста. У меня совсем мало времени.

Девушка кивнула и бросилась к гардеробной, а я подошла к столу-бюро, вынимая лист бумаги и перьевую ручку.

Спустя пару минут письмо, адресованное Яну, было закончено. Подув на него, я произнесла заклинание для моментальной сушки чернил и сложила бумагу вчетверо.

— Нира, — позвала я горничную, — вели отправить это эру Корсту. Сразу после нашего с Мэди отъезда.

— Хорошо. — На ее лице отразилось сочувствие. Забрав письмо, девушка спрятала его в кармане платья и снова принялась паковать мои вещи, приговаривая между делом: — Полусапожки тоже пригодятся. И кашемировый костюм. А что со шляпками?..

Ответить я не успела.

Дверь открылась, и в комнату вошла мама. Окинув взглядом комнату, она остановилась на мне и постановила:

— Пора.

— Мы еще не…

— Марианна, отец спалил контракт, который готовил для эра Свирта. И черновики к нему тоже. Остались какие-то первые наработки, но, насколько я поняла, ситуация не очень хорошая.

Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Надо же было ворваться к отцу в кабинет и так его довести! Он про этот контракт несколько месяцев говорил…

— Нира, закрывай чемоданы, — велела я, — хватит и этого!

— Но…

— Хватит!

Горничная бросилась закрывать замки, а я судорожно соображать: что еще забыла? Ничего не шло в голову: жгучая обида застилала глаза слезами, даже руки слегка дрожали от смятения и неверия в происходящее.

— Идем, Мари. — Мама подошла и обняла меня за плечи. — Не волнуйся, все уляжется. Папа несколько дней будет злиться, но потом перегорит, ты же знаешь.

— Знаю.

— Тогда улыбнись, милая. Что плохого в поездке к Буджерсам? Многие девушки жизнь положили бы за возможность оказаться во дворце и увидеть принца, а ты будто на виселицу собралась.

— Мама, я обручена. — Посмотрев на нее, покачала головой: — Папа не имел права разрывать нашу с Яном договоренность. Только не так. А Буджерсам нужна спокойная девушка, которая почтет за честь рожать наследников и улыбаться любовницам принца. Это унизительно.

Мама обняла меня, поцеловала в щеку и тут же осторожно стерла след от помады.

— Послушай, — сказал она, — если Ян действительно… заинтересован в браке с тобой, то, получив отказ от твоего отца, он получит необходимую встряску. И потом, сейчас я скажу тебе сплетню, которую мне рассказала эра Тинт, а ей… Неважно кто, но доверять ей можно на восемьдесят девять процентов. Так вот! — Мама махнула рукой, образуя вокруг нас полог тишины, и прошептала заговорщицки: — Говорят, весь этот «отбор» невест — только дань обычаям, чтобы флоиришианцы не начали возмущаться. На самом деле принц уже выбрал даму сердца, и она будет среди вас.

— Быть не может! — Я округлила глаза.

Мама загадочно улыбнулась:

— Говорю тебе, там все продумано. Конечно, некоторые девушки, из тех, что приедут в замок, попытаются стать избранницей Максимилиана, но все будет зря.

— Это же замечательно!

— Вот именно. — Мама чуть сжала мои плечи. — Поэтому поезжай и будь там собой. Улыбайся, развейся. Ян, увидев тебя среди остальных невест, умрет от ревности и тут же назначит дату свадьбы, а папа к тому времени отойдет.

— Я тебя люблю! — Теперь уже я бросилась обнимать маму. — Ты — просто чудо!

— Знаю. А теперь поезжайте!