Драконы Гобелена. Отражение.

Шуршание платьев, тихий смех, искристые напитки и взгляды исподтишка. Все это действовало на нервы. Я сделал затяжной глоток. Холодный алкоголь обжог гортань и теплом опустился в желудок, голова слегка закружилась. Это все что могло дать дракону шампанское. Сюда бы Звездный дождь я мечтательно закатил глаза и поцокал.

- Вот куда спрятался наш виновник торжества. - Услышал бархатный голос и внутренне скривился. На лице моем все также была холодная вежливая маска. Открыв глаза, я увидел, как возле меня остановилась моя тетушка. Глаза ее смеялись, а лицо было серьезно вежливым.

- Вижу уроки, полученные в детстве, не прошли для тебя даром, кое-чему ты научился. - В ее голосе сквозила ирония вперемежку с сарказмом.

- Для меня большая честь, тетушка, ваша оценка моих способностей. Ведь эти уроки преподали мне вы. - В том же тоне последовал мой ответ. Глаза тетушки сразу же заледенели.

Обменявшись милыми шпильками, моя дражайшая тетушка поплыла через весь зал к группе моих дальних родственников собственно ее тоже.

Я поставил пустой бокал на поднос проходящего официанта и решил размять ноги. Боже опять эти взгляды, заискивающие улыбки, небольшие кивки с моей стороны давали понять, что я заметил к себе внимание.

На стене висело большое в пол зеркало его углы были отделаны магическими кристаллами в случае опасности оно открывало переход. Таких перевертышей в летней резиденции висело с дюжину. Я остановился возле него, в нем отразился весь зал. В зале было шумно, играла музыка, в середине зала танцевали молодые. Среди танцующих я увидел Волка, которого наказал ранее уроками танцев. Сейчас его лицо отображало радостное умиротворение, он постоянно наклонялся к миленькой своей партнерше и что-то ей шептал на ухо, от чего она постоянно розовела и тупила взгляд.

Младшая дочь Сашаита вышла первый раз в свет и тут же нашла поклонника. Я усмехнулся про себя.

- "Не зря, не зря, ты его заставил научиться танцевать" - хихикнула мысль и подмигнула мне.

Взгляд переместился на высокого молодого человека. Он уже не был юнцом, впору его назвать зрелым в первой своей стадии. Его серый костюм сидел как влитой, черная шелковая рубашка переливалась своей чернотой. Золотая булавка с магическим кристаллом шла ей в контраст. Мягкие замшевые туфли темно серого цвета дополняли наряд.

Лицо было молодо, но уже пару морщин прорезались. Задорная, обаятельная улыбка смягчала суровую внешность, пушистые ресницы прикрывали серые, глубокие глаза. В черных, как смоль волосах прорезались белоснежные пряди отливающие серебром, как отголосок моей встречи с Великим Драконом. Да, это был я.

Я смотрел на себя и не узнавал. После того, как я очнулся в пустыне, и услышал зов, прошло два месяца. Тяжелей времени я не припомню. Первая неделя была самой эфойриной. Мои родные, как могли, высказывали мне радость и волнение, что я вернулся, и мир не прекратил свое существование. В глазах своего отца я заметил облегчение и уважение, внешне радость не была проявлена, он лишь крепко пожал мне руку и удалился в кабинет.

После этого я ходил целый день стукнутый мешком и постоянно улыбался. На четвертый день появились мои родственнички. Тетушка с ее обожаемым сыном Керавитаром. Кер нарушил сразу весь этикет и полез радостно меня обнимать, за что получил взглядом хлыстом от моей тетушки, но мало обратил на это внимание.

Он утащил меня в библиотеку, и битый час мучил различными вопросами и гипотезами. Я большей частью отмалчивался, или же отшучивался. Что я мог ему ответить. Да и было у меня право на этот ответ, я для себя еще не решил.

А потом начался ад. Я не моя сестра, которая любит наряжаться и ходить в гости. Я люблю одиночество и книги, а тут начались встречи, приемы, балы. Всем непременно захотелось пожать мне руку и пожелать процветания. Ведь никто не хотел, чтобы Пожиратель умер. А с учетом восстановления мирового порядка - это еще больше стало ценно.

Короче я стал живой реликвией, к которой хотели прикоснуться все, а еще лучше заполучать часть реликвии. С подобным предложением к моей матушке, подошла какая - то ее кузина. С предложением устроить аукцион моих вещей. Единственное, что ее спасло, это большое самообладание матери.

По изменившимся глазам я понял, что будет сейчас буря и быстро посоветовал родственнице ретироваться. Та оказалась не совсем лишенной разума, и быстро исчезла в толпе гостей. Эта идея меня позабавила, и я взял ее на заметку.

Первые три бала я выдержал стойко, я стоял вместе с родителями встречал гостей, улыбался и пожимал руки. С остальных я, нарушив все традиции, сбегал и запирался в библиотеке.

Так прошел первый месяц в промежутках между балами постоянно звонил колокольчик входной двери и какой-то дальний родственник наносил нам визит.

Очередной бал застиг меня врасплох я уже не смог отвертеться и должен был присутствовать, нервы звенели как струны я постоянно слизывал Пожирателя с перчатки. Зато мои родственники веселились от души, им было совершенно не понятны мои эмоции. Только матушка сочувственно погладила меня по плечу и глазами дала позволение удалится.

В своей задумчивости я упустил момент, когда рядом со мной появился Сашаит с первенцем. Но инстинкты меня не подвели и буквально в последнее мгновение я повернулся навстречу с искренней улыбкой радости. Вот кого я всегда был рад видеть.

- Милорд, примите наши поздравления по поводу вашего возвращения. - Сашаит склонился, приложив кулак к правой груди. Его первенец также склонился в церемонном поклоне.

- Принимаю ваши поздравления. - Я чуть склонил голову. Церемония приветствия была завершена и мы чинно продолжили движение.

Сашаит медленно шел на шаг, за моей спиной раскланиваясь со знакомыми, мне стало смешно. Я его знал всю свою жизнь он наш вассал с незапамятных времен, лучший друг моего отца и я не могу обнять старого друга семьи, поскольку это против правил этикета.

В следующем проеме опять появилось зеркало перевертыш, около него стоял столик и три кресла. Я про себя хмыкнул и направился к ним, выбрав кресло спиной к зеркалу, присел за стол, мои провожатые остановились и почтительно замерли. Небрежным жестом я пригласил их к столу. Сашаит приземлился в кресло по правую руку, как было положено его первенец в оставшееся кресло.

Нам тут же сервировали кофе и булочки.