3. Лёвка

В уютном полумраке кафе легко скрыться от возможных встреч со знакомыми, если точно знаешь, где расположен самый уединенный столик. Кивнув какой-то новенькой девчонке- администратору, быстрым шагом направляюсь туда. Здороваться и улыбаться никому не хочется. Разговаривать тем более. Я слишком задолбался для этого, руля сюда из Краснодара почти девять часов. Завтра будет новый день и начнется ритуальный обход родственников и старых приятелей, сейчас же я настроен просто поесть и завалиться спать.

- Здравствуйте, ваше меню, может быть что-то сразу принести? - тоже неизвестная мне девчонка-официант озаряет дежурно-вежливой улыбкой.

- Да, сациви, салат по-грузински и лимонад.

- Какой?

- Любой, - отпускаю ее.

Девочка уходит, улыбнувшись еще раз и скользнув по мне заинтересованным взглядом, а я тону в накиданных на кресло подушках, нервно крутя пачку сигарет в руке.

Озираюсь, подмечая детали. Ремонт дед с Теймуразом глобальный не делали, но потертостей нигде нет. Уютно, колоритно.

Внутри немного дребезжит от накатывающей ностальгии. Все такое знакомое вокруг и такое чужое. Будто пытаешься влезть в старый пыльный башмак. Когда-то любимый, но...

Со своего места я отлично вижу практически весь зал, вход в ресторан и барную стойку. Меня же разглядеть не так просто за ветками живого дикого винограда, плетущимися по стальным ниткам, натянутым до самого потолка. Это маленький столик в самом конце кафе, за мной только подсобка и черный вход в отель. В ресторане достаточно людей, но все они будто за стеклом, в другом измерении, и такое искусственное камерное уединение расслабляет. Наблюдаю за залом, растекаясь в кресле, пока жду свой заказ. Замечаю несколько знакомых лиц из тех гостей, кто постарше. Молодых я тут не знаю совсем, да и туристов много даже в не сезон.

Девчонка -официантка возвращается с лимонадом и льдом, хотя я не просил. Улыбается шире, стреляет глазами, спрашивает про десерт, пытается понравиться. Говорит, что домашнее вино и чача у них очень вкусные. Мне хочется хмыкнуть в ответ, что мне ли не знать, если эту чачу гонит мой собственный дед. Но я лишь отпускаю ее кивком головы, раздумывая, что давно же я тут не был, если весь увиденный персонал мне не знаком и успел поменяться. Сколько прошло? Лет пять, не меньше.

Чаще бабушка с дедом мотались к нам в Питер, потому и необходимости как-то не было. Да и не хотел я сюда...

Девчонка возвращается с салатом и тонкой кукурузной лепешкой. Улыбается опять, щебеча, предлагает закуски. Сдаюсь и лениво улыбаюсь в ответ, поднимая на нее взгляд.

- Ладно, принеси…

Какое-то неуловимо знакомое движение за ее спиной привлекает мое внимание. Концентрируюсь на женской фигуре у барной стойки. Это что...???

Охренеть.

- Что принести? - повторяет девчонка.

Перевожу на нее невидящий взгляд. Сердце бахает о ребра тяжело и гулко. Это не самая здоровая реакция, но я не в силах контролировать выброс гормонов стресса в кровь. Только его осознавать. Вижу, как у официантки шевелятся губы, но не слышу слов ни черта. В ушах шумит давление.

- Нет, ничего не хочу. Иди, - говорю резче, чем это позволено в таких ситуациях.

У девушки сползает улыбка с лица. Поджимает губы. Кажется, обиделась, и возможно плюнет мне в сациви. Впрочем, без разницы, потому что аппетит пропал.

Снова впиваюсь взглядом в Гулико у барной стойки. Делаю вдох - выдох. Первая обжигающая волна спадает, уступая место холодному, темному раздражению.

Эта сучка что тут забыла, а? Где она там должна быть? В Мюнхене? К родителям что ли в гости приехала? И именно сейчас... Блять...

- Подожди, - останавливаю ретирующуюся помрачневшую официантку, - Давай чачу. Двести. И закуску на твой вкус.

Улыбаюсь девчонке, но она не расцветает в ответ, потому что и сам чувствую, что моя улыбка сейчас больше тянет на угрожающий оскал.

Девушка кивает и молча испаряется, а я снова упираюсь жадным взглядом в Гулико, что-то объясняющую бармену. Ищу изменения, ревниво отмечая даже самые микроскопические. Я слишком хорошо ее помню, чтобы не замечать. Эгоистично хочу, чтобы подурнела, постарела - ведь сколько лет прошло, и такая травма была, но она...

Я вижу ее гибкую, длинную шею, горделивую посадку головы, изящный профиль, и во рту скапливается вязкая горькая слюна. Оказывается, есть такой тип женщин, которые в тридцать выглядят, кажется, даже лучше, чем в цветущие восемнадцать. Раньше Гулико была просто красивой девчонкой, а стала настоящей женщиной. Сдержанная, полная достоинства улыбка, завораживающие движения тонких кистей, когда она подкрепляет свои слова жестами, балетная осанка, черные как вороново крыло волосы забраны в высоких хвост на макушке, подчеркивая скульптурные от природы скулы, просто элегантная одежда, которая ей очень идет, хотя не бросается в глаза...Она словно модель из рекламы Коко Шанель прошлого века.

Стучу пачкой по столу, чувствуя невероятное желание выйти и покурить. Но тогда она меня заметит...А я не хочу. Или хочу - чисто реакцию посмотреть. Бля, я не знаю.

Хотя смысл прятаться - если она тут, значит скоро у родственников мы увидимся все равно. Надо выйти. Но я сижу и тупо продолжаю пялиться. Гулико нервным движением проводит по щеке, чуть хмурит брови вразлет, бросая ищущий взгляд по залу, и снова сосредотачивается на бармене. Чувствует, как прожигаю ее глазами? Не удивлюсь. К ним подходит еще девушка- администратор, что-то обсуждают уже втроем.

Неожиданно передо мной вырастает официантка с сациви и чачей. Так и не улыбается больше. Интересуется, все ли это и быстро исчезает. А я поднимаю округлую рюмку, наполненную дедовским алкоголем.

Ну, моя первая дурная любовь, за тебя!

Желаю тебе завтра отсюда свалить, чтобы лишний раз нам не пересекаться.