7.2

На этот раз очаровательное волшебное создание даже не запищало, а прямо-таки заверещало. Скорее всего, и ножками бы своими крохотными затопало, но в нынешнем положении оставалось ими только сучить.

Матвей же, не реагируя на визг на грани ультразвука, со сложным лицом рассматривал это диво. Глаза у него были в форме плошек. Еще и пальцем второй руки потыкал – настоящее ли?

Я бы, кстати, на его месте не стала так делать. Но, кажется, ему повезло – это оказалась не та зубастая порода фей, с которыми мне уже доводилось встречаться. Откуда ж ты взялся-то такой везучий, а?

– Ты мне крыло сломал, громила! – наконец удалось услышать членораздельное в непрекращающемся визге. Я ахнула. Матвей наконец разжал кулак, но феечка никуда не улетела – осталась стоять у него на ладони, уперев руки в боки.

– Не сломал, – чуть смущенно поправил парень. – Только помял немного.

Стрекозиные крылышки и впрямь выглядели изрядно пожеванными.

– Да что ты понимаешь! – на этот раз фейка все-таки топнул ножкой по его ладони. – Негодяй! Мерзавец! Убийца!

Вокруг нас тем временем уже собрался целый рой этих мелких крылатых созданий, и гудел он сейчас совсем по-пчелиному. И что-то мне это совсем не нравилось.

Я открыла было рот, чтобы извиниться за поведение своего спутника, но сказать мне ничего не дали.

– Девочки! – Провозгласила фейка, все так же стоявшая на ладони Матвея, и жестом полководца указала на него же. – Ату его!

Растревоженный рой с жужжанием и треском крыльев хлынул на нас. А этот идиот все продолжал стоять, хлопая глазами и, похоже, просто не веря в происходящее. Пришлось хватать его за локоть и буквально впихивать в дверь, спиной чувствуя одновременно множество будто булавочных уколов.

Уже в коридоре, глянув на беснующихся фей за дверью, я вывернула шею, пытаясь разглядеть свои тылы. Похоже, майка в лохмотьях, а плечи украсило множество мелких царапин. Интересно, чем это они? Когтями, что ли?

В гуле фей можно было иногда различить отдельные слова – и почему-то среди них все чаще звучало “похищение”.

И только тут я осознала, что визжат не только за дверью. Оглянулась на Матвея – и глаза мои потихоньку полезли на лоб. Потому что этот придурок снова сжимал в кулаке феечку. Разве что держал теперь аккуратнее, в основном за ноги, так что целехонькие крылышки отчаянно трепыхались сверху, не в силах помочь несчастной высвободиться из хватки. Он пронес ее в дом!

– Ты… ты…

– Я, – он почти спокойно посмотрел мне в глаза. – А ты мне сейчас объяснишь, что здесь, твою дивизию, происходит.

– Объясню, – вздохнула я. – Только эту… жительницу иных миров лучше отпустить. Она вообще-то разумное существо. Вот тебе бы не понравилось, если бы тебя так хватали. Хотя подожди-ка… – Я чуть наклонилась, чтобы мои глаза оказались на одном уровне с лицом пыхтящей от натуги мелочи. – Уважаемая фея, простите, пожалуйста, этого дикаря, он никогда не видел таких, как вы, ну и вообще вести себя не умеет. Дурак потому что. Ну и дикий совсем, необразованный.

Матвей нехорошо оскалился, а феечка энергично закивала.

– Я и вижу! Только пусть он меня отпустит уже!

– Обязательно! Понимаете, у него родные пропали, и он вне себя от горя. Вот и ведет себя как… как дурак, в общем. Мы хотели у вас спросить, не видели ли вы их. Самохвалов, да отпусти ее уже!

Парень хмыкнул, задрав брови, но кулак все-таки разжал.

Фейка тут же вспорхнула мне на плечо. Я наконец смогла выпрямиться. Правда, не сказать, чтобы разговаривать стало удобнее – теперь приходилось выворачивать к плечу голову, чтобы смотреть на собеседницу.

– А кто они такие? А где пропали? А что это за дверь? А где мы сейчас?

Вопросы буквально посыпались из фейки мелкой дробью, и я, как могла, постаралась описать всех Самохваловых – включая Ирину и Аглаю. А напоследок добавила:

– Кто-то из них мог выйти перед нами из этой двери и куда-то пойти.

– Неа, – феечка мотнула головой. – Я в этой аллее несколько часов была. Дверь появилась вдруг ниоткуда, и никто из нее не выходил. Мы все собирались проверить, что там за ней такое и советовались, кто на разведку полетит. Выбрали вот меня. – Она гордо выпятила грудь. – А когда я полетела, оттуда вы двое вышли. И все, больше никого не было.

– Понятно… – я задумчиво почесала нос. Но как же так? Если они не выходили в открытые сейчас миры, то куда все-таки попали?

– А мне вот ничего непонятно, – влез Матвей.

Я снова вздохнула. Вот как все это вообще можно объяснить? Да еще чтоб он меня не убил при этом? Мда, задачка.

– Ну, в общем… там, – я махнула рукой на дверь, в проеме которой разворачивалась эпическая сцена “рой мух пытается пробить стекло”. Феечки выстраивались в воздухе колонной, брали разгон и впечатывались в невидимую преграду. Ряды один за другим осыпались на землю, потом нежные волшебные создания со все более злобным жужжанием поднимались, потирая ушибленные места и потрясая крохотными кулачками, и выстраивались снова, чтобы взять разгон. “Наша” феечка, к слову, следила за ними, наклонив голову к плечу, с искренним интересом и без малейших признаков сочувствия. – Там другой мир. Миры. Много. Разные. Открыв любую дверь в этом доме, можно попасть неизвестно куда. Если бы вы купили его, это все бы прекратилось. Я бы уехала, и здесь был бы просто дом. А так…

– И ты, зная, чем это грозит, просто так привела сюда ни о чем не подозревающих людей? – Кулаки Матвея сжались. Надеюсь, непроизвольно. – Я-то думал, ты просто аферистка, а ты…

– Да ничего бы не случилось, если бы твои родственники сами не вздумали шастать по чужому дому! – я вообще-то тоже умею злобно глазами сверкать. Можно подумать, тут я одна во всем виновата! – Сказано им было – без меня никуда не ходить!

– Они этот дом купить собирались!

– Но не купили же еще!

– Эй, – феечка почему-то решила вмешаться в нашу перебранку. – А вы этих своих пропавших искать собрались или скандалить?

Мы с парнем переглянулись и как-то одновременно опустили плечи. Пожалуй, она права. Можно, конечно, поискать виноватых, но исчезнувшим Самохваловым это никак не поможет.

– Я знаю, где можно кое-что узнать, – недочитанные бабкины тетради сами собой всплыли в голове. И очень уж говорящее заглавие одной из них. – Только сначала надо отправить фею обратно в ее мир и проверить второй этаж.

– Неа, – я с изумлением повернула голову. Фея все так же сидела у меня на плече, беззаботно болтая ногами. – Меня никуда отправлять не надо. Я же разведчица! Вот. Я буду тут разведывать. А домой – потом… как-нибудь.

– Зачем тебе это? – изумилась я.

Фейка хлопнула неправдоподобно-длинными ресничками. Вообще глаза у нее были просто огромными для такого крохотного личика. Как у девочек из аниме – в половину лица.

– Как – зачем?! – она даже вскочила и подпрыгнула у меня на плече, затрепетав крылышками. – Интересно же! У нас там знаете какая тоска сейчас? Эльфийская делегация прибыла на мирные переговоры со степными дикарями. На нейтральной территории, само собой, у нашего герцога, значит. Во дворце сейчас все ходят с постными лицами, потому что у остроухих верзил так принято. Эльфы носочки тянут и пальчики оттопыривают. Орки церемонно плюются, вежливо чешутся и ритуально ковыряют в носах. В соответствии со степными обычаями, значит. Наши дамы от этого поминутно падают в обмороки, и все норовят на эльфиков, а эльфики-то плеваться и рады бы, да им нельзя, им воспитание не позволяет. Приходится ловить дам, прямо своими оттопыренными пальчиками с маникюром. И делать вид, что лица у них такие длинные сразу становятся исключительно от переживаний за даму. Орки гогочут и хрюкочут и пытаются делать вид, что это у них тоже такая культурная традиция. Иногда в сад выбегают и ржут, как кони. По клумбам еще нашим валяются! – это она произнесла уже возмущенно. – В общем, скукотища!

– Однако! – я впечатленно покачала головой. Все-таки разные у нас с феечкой представления о том, что такое скука.

– Меня, кстати, Ая зовут. Я тебе помогу искать. Фея я или нет? Я знаешь, какая полезная! Ты только этого своего дикаря держи от меня подальше, ага? Манеры у него, как у орка!

– Кхм, – я попыталась спрятать усмешку, – не могу не согласиться.

Смысла таскать с собой крылатую мелочь я не видела. С другой стороны, не силком же ее в дверь забрасывать?

А вот у “дикаря” оказалось свое мнение на этот счет.

– Я тебе щас покажу орка, – злобно заявил он и попытался сцапать Аю. Однако второй раз у него этот трюк не вышел – фейка мгновенно вспорхнула с моего плеча и зависла над нашими головами. Да еще и язык Матвею показала.

Парень подпрыгнул. Ая взлетела еще чуть выше.

Феи за дверью тем временем перестали биться в невидимую преграду и с интересом наблюдали за развитием событий. Кажется, некоторые болели за Матвея.

Я махнула рукой.

– Да пусть ее, не мешает же. Ты вообще помнишь, что у тебя семья пропала?

– Забудешь тут, – буркнул он.

Осмотр второго этажа ничего не дал. Дверь в санузел была предсказуемо открыта, а уборная предсказуемо же пуста. Больше никаких открытых дверей на этаже не было – кроме тех, что открывала я сама. Вообще-то все логично, если Ирина с Глашей выходили в другой мир со стороны уборной – в коридор они вообще не попали. Но как теперь узнать, какой хотя бы это был мир?

Бабкины записки были единственной надеждой получить хоть какие-то ответы, и я решительно потащила Матвея в библиотеку, стараясь ни на секунду не упускать его из виду. Ая восседала у меня на плече, вспархивая с него при малейшем движении Матвея в нашу сторону. А я, стараясь не углубляться в свои эмоции, рассказывала историю собственных злоключений в этом доме. Парень слушал молча, не перебивая. Вот только лицо у него как-то каменело все больше.

Стопка тетрадей лежала на том же месте, где я ее оставила. Быстро перебрав их, я нашла нужный заголовок – “Попаданцы и пропаданцы”. Кажется, у меня есть догадки, кого бабка так величала.

– Возьми табуретку вон там, – я кивнула Матвею. – Можешь почитать пока что-нибудь. Только не ходи никуда без меня!

Тот кивнул и… притянул к себе одну из бабкиных тетрадей. Захотелось почему-то хлопнуть его по руке. Что за манера хватать чужие вещи! Я же имела в виду “почитать книгу”, вон их здесь сколько! Хотя… с другой стороны, может он тоже что-то полезное найдет. Пусть уж. Торопливо открыв тетрадь, я погрузилась в чтение.

“Смерть – это тоже потеря. Потеря для всех близких умершего. Душа исчезает из тела. Но в бесконечной Вселенной ничто не исчезает в никуда. Каждая душа проходит бесконечную цепь смертей и рождений, и цепь эта не линейна, она может закручиваться в узлы, спирали и кольца, а разные жизни одной души могут быть параллельны друг другу во времени…”

Блин, философских рассуждений мне сейчас только не хватало! Я перевернула страницу.

“Случается, человек просто выходит из своей квартиры и исчезает бесследно, и никто и никогда не может его найти. Попаданцами становятся люди, которые...”

Так, это тоже не наш случай. Я полистала тетрадь. Ага…

“Когда посторонний входит в Дом в присутствии смотрителя, он уже попадает в зону смещенной реальности. Если смотритель сразу обозначит его статус как гостя, с человеком ничего не случится…”

Я озадаченно нахмурилась. Хм, и как его вообще обозначить, этот статус?

Подняла голову, посмотрела в потолок.

– Слушай, Дом, – сказала наконец вслух, – этот тип, – я ткнула пальцем в Матвея, – мой гость.

Матвей смотрел на меня, наклонив голову и приподняв брови. Ой, можно подумать. Да плевать, можешь считать, что у меня кукушечку вынесло от волнений, это я переживу как-нибудь. Да, вот с домом разговариваю. Подумала и добавила, прикоснувшись к фейке, рассевшейся на столе:

– И вот она тоже. Гость. Слышишь, Дом?

И… не знаю, каких эффектов я ждала. Ничего не случилось. Но мне почему-то показалось, что мои слова были услышаны. Стало как-то спокойнее. Надо было все-таки дочитать бабкины записки сразу. Вот сказала бы я Самохваловым: “Заходите, гостями будете”, – и, может, ничего бы и не случилось… да что уж теперь думать. Я снова опустила глаза на тетрадь.

“Если этого не сделать, Дом воспринимает постороннего как чужака или даже вора, и тогда ему грозит судьба пропаданца. Открыв одну из дверей, он может попасть не просто в другой мир, а в другую собственную жизнь – и исчезнуть из нынешней…”

Хм, это как?

“Он станет кем-то, кем был или будет в одной из своих прошлых или будущих жизней. Это может быть человек или существо любой другой расы, пола, возраста. По моим наблюдениям, попадают они, как правило, в критические моменты своих других жизней, такие, где могли бы пригодиться их нынешние опыт и знания. Но ирония в том, что своей нынешней жизни они не помнят”.

Ой-ой… я украдкой покосилась на Матвея, хмуро листающего какую-то из тетрадей. И как ему сказать, что родители его сейчас даже не узнают, как и он их? Ну, он, конечно, не похож на беспомощного ребенка, сам-то не пропадет… а вот то, что среди исчезнувших есть дети, совсем нехорошо. Кто знает, кем они стали и что с ними происходит?

“Разыскать и вернуть такого пропаданца можно. В какую бы из дверей Дома он ни вышел, проход в тот мир, куда он попал, останется открытым. Ты найдешь дверь, которую не сможешь закрыть. Обычно пропаданца можно разыскать в радиусе не более пары километров от двери – проход для него открывается туда, где в этот момент находится он же из другой жизни.

Чтобы пропаданец вспомнил себя-нынешнего, его просто нужно окликнуть по имени из этой жизни. Истинному имени – тому, которым он называет самого себя даже в мыслях. Обрати внимание – это не всегда имя по паспорту. Иногда это уменьшительное имя, иногда – полное, еще и с отчеством, а порой и вовсе прозвище. Вспомнившего все пропаданца ты должна за руку провести через дверь в Дом. Тогда с тобой уйдет его нынешнее воплощение, а прошлое или будущее – останется в своем мире.

Главное – узнать пропаданца. Он выглядит иначе, у него другая память и привычки, но душа и характер неизменны…”

Хм, а на смотровой площадке вот была старушка с ребенком. Это не наши ли клиенты? Ой… и зеленые человечки. То есть один из них тоже вроде бы был ребенком. Надеюсь, никто из Самохваловых хотя бы не паук в душе. Хотя, если вспомнить их милейшую бабушку, я бы не стала ничего исключать.

По крайней мере, на смотровой площадке народу было немного. Поокликаем всех по именам и найдем кого надо. В лесной избушке тоже вряд ли особенно многолюдно. А вот сад с феями… выходит, это герцогский сад. И в нужном радиусе там целый дворец, битком набитый людьми, эльфами и орками. Мда.

Я захлопнула тетрадь. Ну… в целом все ясно. И что произошло, и куда делись Самохваловы, и что нам теперь нужно делать, чтобы их всех вернуть. Осталось сообщить об этом Матвею.

Мне вдруг представилось, как кто-нибудь заявляет мне, что моя мама – больше не моя мама, а какая-нибудь разумная кракозябра с Альфы Центавра.

А сказать-то все равно надо.

Только я сначала, пожалуй, отойду подальше. На безопасное расстояние. Нет, ну я не думаю, конечно, что он станет меня прямо бить. Но, знаете, аффект такой аффект. А я вовсе не трус, я осторожная!