Глава 2.1

Надеясь, мечтая об этом, и сверстники мне были совершенно неинтересны, хотя помимо Женьки двое было очень приятными внешне.

-А твой отец приехал? – спросила я, чувствуя, как сбивается дыхание от одной мысли об этом.

-Да, - кивнул Женька, - но не переживай. Он решил нам не мешать, а потому сказал, что не будет выходить из дома.

У меня круги пошли перед глазами от волнения, а во рту пересохло, от чего я чуть не схватилась за друга, чтобы не упасть. И тут же мой ум стал судорожно придумывать предлог пойти в дом, но я никак не могла найти его. Мысли скакали от возбуждения и смятения как кузнечики, не давая сосредоточиться.

-Садись, куда нравится,- улыбнулся в это время Женька, подталкивая меня к определенному месту на скамейке, а я все никак не могла понять, куда бы лучше сесть. Наконец, не без его помощи, я устроилась, оказавшись зажатой между другом и еще одним парнем.

-Витя, - сказал тот, смотря на меня и понимая, что я не запомнила всех имен.

-А, привет, я Поля, - почти на автомате сказала я, плохо соображая, что Женька то уже представил меня.

-Я запомнил, - улыбнулся мой приятный сосед приветливо, - пить что будешь? – спросил он.

-Я, я ничего,- судорожно выдохнула я, словно он предложил отраву.

Витя даже немного растерялся.

-Как хочешь. Просто у нас тут вино и виски. Вот Димон все на водку напрашивается, а девчонки все больше по винцу. Тогда сок?

Да, спасибо, - кивнула я, а он налил мне в стакан вишневый сок.

-Э, неправда! – подал вдруг обиженный голос тот самый симпатичный парень, удерживая на своих коленях брюнетку, которую звали Алла. – Я по вискарю. А про водку я так, пошутил.

-Да ну ладно, заливать, - ухмыльнулся Витя.

-Чего ты гонишь? – возмущенно запротестовал Дима.

-Мальчики, не надо спорить. Водки то все равно нет, - томно сказала Алла, обняв симпотягу за шею.

Я вдруг поняла, почему мне никогда не было интересно со сверстниками. Эти все разговоры и попытки показать, кто круче были смешны и скучны для меня.

-Что делать? Чем помочь? – спросила я, чтобы отвлечься от пустого разговора и занять себя хоть чем-то.

-Ты можешь овощи нарезать? Свежий салатик? – спросил радостно Женька, которому явно было лень этим заниматься. – Вот тебе миска для салата, вот доска, а вот овощи. Все уже мытое, -сообщил мне он, выкладывая все предметы передо мной на столе по мере того как говорил.

-Отлично, - улыбнулась я. Это было то, что надо, чтобы вроде как быть в компании, но при этом можно и не участвовать в разговоре особо.

И я стала тихонько резать, удрученная, что нет никакой возможности попасть в дом, чтобы не показаться нелепой.

-«Разве что в туалет», - ухмыльнулась я и решила воспользоваться этим тупым поводом, но чуть позже. – «Вот только все нарежу», - подумала я, с замиранием представляя, как мы случайно встретимся с его отцом. А может там так все расположено, что мне даже придется пройти рядом с комнатой, где он находится. Или…

В общем, я замечталась...

И тут то ли поэтому, то ли меня толкнули, либо все это вместе, но неожиданно нож стал резать не овощи, а мою руку. А я настолько не ожидала этого, что даже не сразу поняла, ощутив боль только когда уже было поздно, а из раны начала просачиваться кровь. И я отдернув руку с ножом, интуитивно и по боли поняла, что рана очень глубокая.

-Черт, Поля! – выдохнул в ужасе Женька, - ты совсем охренела! Куда ты смотришь то?!– почти закричал он, увидев, что случилось, но замер, не зная, что делать.

А я тупо смотрела на свою руку, из которой медленно стала просачиваться кровь, и вот уже текла все сильнее.

Тут начался сумасшедший дом, а я сидела в ступоре. Был чертовски больно, но мне было даже страшно подумать о том, чтобы упасть в обморок или закричать. И это было странно мне самой, но казалось таким глупым, если это случиться. За меня без чувств упала Аллочка, что я думаю, было сделано специально, и суета теперь была вокруг нас обеих.

-Черт, надо зажать рану! – часто дыша от шока, в панике сказал Женька, смотря на меня.

-Да, наверно, дай что-нибудь, - пролепетала я слишком спокойно.

Он рванул в дом, а я прижала рану второй рукой, видя, как моя кровь смешивается с соком помидора на доске, от чего мне вдруг стало интересно, почему она краснее? Ведь помидор тоже красный.

-Что у вас тут происходит? – вдруг раздался голос, который мне слышался во сне.

-Пап, Поля руку порезала, что делать?! – в растерянности очень громко говоря, дрожащим голосом ответил Женька, стоя рядом с отцом. Он, видимо, позвал его, потому что сам был на грани истерики.

-Не мельтеши, принеси чистое полотенце, махровое из ванной и перекись. Она в аптечке на кухне должна быть, - произнес четко его отец, - и побыстрее. Все остальные успокоились. Ничего страшного не произошло.

Затем он видимо, повернулся ко мне, хотя я так и смотрела на свою руку и могла только предполагать это, и произнес:

-А теперь, Полина, медленно встаем и идем со мной, - сказал он уже мягче, осторожно взяв меня за талию, помогая встать и придерживая, чтобы я не упала, наверно. Хотя если честно, я и не собиралась, а потому очень удивилась, что у меня перед глазами как-то все потемнело, когда я встала. А потом подумала, что точно упаду в обморок, только не понимала от чего именно: от раны или от ощущения его рук на моем теле, хотя моя кисть болела ужасно. Но еще мне было так стыдно, что я такая криворучка, что мне было страшнее поднять на мужчину глаза, чем смотреть на свою руку. И вот так, пялясь на свою руку и кровь, я шла, не поднимая взгляд и не делая попытки рассмотреть его, при этом чувствуя его присутствие каждой клеточкой. Вот только то, о чем я так мечтала и ради чего приехала, не могла сделать от стыда, разъедающего меня.

Отец Женьки тем временем помогал мне передвигаться по дорожке, продолжая придерживать за талию, и вел меня к своей машине, которую я узнала.

-Я отвезу тебя в больницу, - сказал он мне на ухо.

Тут как раз подоспел Женька, держа все нужное, и подал это отцу. Теперь я видела только ловкие манипуляции мужчины, который четкими движениями открыл перекись водорода, намочил полотенце и завернули мою руку в множество слоев махры.

«Какие красивые руки», - думала я в оцепенении, смотря на все это.

-Поля, садись на пассажирское место, - распорядился мужчина, но я не двигалась. - Поля! – чуть резче, даже почти прикрикнув, чтобы я отреагировала, произнес он, - садись! – приказал он таким голосом, что я на автомате стала двигаться в нужном направлении.

При этом он уже открыл мне дверцу, и я плюхнулась в его дорогую машину, держа полотенце, прижатое к руке.

Мне было трудно дышать, и я не понимала, от того это, что мне очень больно или от того, что я была рядом с ним. Как завороженная я смотрела только на свою обмотанную руку и вспоминала ощущение его прикосновений.

-Женя, все нормально. Я позвоню из больницы. Иди к гостям. Успокой всех, - приказал отец, - мы скоро вернемся.

Затем я скорее почувствовала, чем увидела, как он сел за руль, а после мужчина завел машину и под грохот открывающихся перед нами ворот, я услышала его слова:

-Как же вас так угораздило, Поля?

И в его тоне опять сквозило осуждение.