Глава 4 Ощущая себя хорошо

Поток семени ударил девушке прямо в горло, заставив судорожно проглотить его. К тому времени, когда Ся Пин подняла голову, на ее губах все еще оставалась белая жидкость.

— Ну, ты самец, действительно потрясающий! – его ночная бестия сидела на кровати и тяжело дышала.

Проводив девушку, Чжоу Тин принял душ и сел на кровать, скрестив ноги по-турецки.

В этот момент сердце парня было неспокойно, сегодня вечером он лишился девственности. Единение мужчины и женщины – оказалось и правда прекрасным. Что касалось того, будет ли прогресс в духовном наставление «секрет дракона и феникса», то Чжоу Тин также с нетерпением его ожидал.

Когда он закрыл глаза, семейное наставление быстро проскользнуло в его сознание, и, Чжоу Тин, сделав глубокий вдох, начал практиковаться.

Время шло секунда за секундой, наконец, в точке даньтяна появилась дрожь, а затем парень ощутил и слабый поток тепла. Внутри Чжоу Тина мгновенно ощутил прилив энергии.

Однако подумав о том, что долгая практика может привести к безумию, Чжоу Тин поспешно пресек пламя чувств в сердце и постарался успокоиться, проконтролировать слабую энергию Ци, что блуждала по его венам.

Теплое чувство было очень комфортным, и вскоре Чжоу Тин снова полностью погрузился в свою практику.

Когда парень проснулся, в его глазах переливались яркие краски. Он чувствовал в своем теле энергию истинной Ци, и несмотря на то, что он был очень слаб, ему все-таки удалось открыл дверь практики. В душе Чжоу Тин был абсолютно доволен.

Встав с постели, он потянулся до хруста во всех костях, широко зевнул, умылся и начал готовить лапшу.

После завтрака он стал серьезно обдумывать свое будущее.

Чжоу Тин был еще молод. Благодаря тренировкам духовного наставления семьи и медицинским навыкам, парень мог бы сделать себе имя в городе.

Однако в настоящее время китайская медицина находилась в плачевном состоянии, и не являлась знаменитой профессией, это говорило о том, что не так много людей, верили в её эффективность. И даже если выбрать эту профессию, необходимо непрерывно блуждать в потемках.

Сейчас у него было всего около 6000 юаней. После оплаты обучения и проживания на четвертом курсе осталось не так уж много, а до конца летних каникул ещё больше месяца, так что Чжоу Тину пришлось поехать в город, чтобы найти хоть что-то, где можно заработать немного денег.

“Молча, в одиночестве,

Я поднимаюсь на западную башню.

Луна словно крюк, одинокое дерево запирает ясную осень в глубоком дворе.

Что нельзя разрезать, ни распустить, так это печаль разлуки:

Ничто так не действует на сердце, как это.”

Во дворе Чжоу Тин практиковался писать на бумаге кистью, переписывая знаменитое стихотворение Ли Юя. Хороший китайский врач нуждался не только в отточенных медицинских навыках, в богатом опыте, но также в умении писать кистью!

Знаменитые врачи всех поколений всегда хорошо писали, вызывая у людей восхищение.

— Твою мать, нет чернил? – когда Чжоу Тин собирался продолжить практику в каллиграфии, он почувствовал, что тушечница слегка подсохла, и только он хотел долить чернил, как обнаружил, что бутылка с чернилами пуста.

— В деревне у тети Чжан должно продаваться. – подумав немного, Чжоу Тин отправился к въезду в деревню.

— Чжоу Тин ты так равно встал. Я-то думала, что сегодня ты будешь спать до обеда! – Ся Пин, которая случайно оказалась на улице, когда вышел сосед, конечно же его поприветствовала.

— Уже почти десять часов утра, а ты куда идешь? – Чжоу Тин также улыбнулся ей в ответ.

— Иду на поле посмотреть, как там кукурузные початки. Их нужно будет собрать через два дня.

Когда Ван Цян уезжал из деревни на работу, Ся Пин оставалась единственной хозяйкой в доме, поэтому перед уходом всегда запирала дверь.

— Как спалось прошлой ночью? – видя, что вокруг никого нет, Чжоу Тин наклонился и сжал ягодицу ночной гостье.

Это нежное чувство от прикосновения, опьянило молодого человека.

— Мелкий развратник, не будь таким смелым, как вчера. Не боишься, что посторонние увидят? – бросив взгляд на Чжоу Тина, Ся Пин рассердилась.

— Здесь разве кто-то есть? Дай я ще раз потрогаю. – договорив фразу, он вытянул руку, и положил ладонь на белоснежную грудь Ся Пин.

Чувствительная девушка тяжело дышала, когда Чжоу Тин коснулся ее груди, лицо Ся Пин мгновенно заалело. И пусть сегодня Чжоу Тин был в широких штанах, от прикосновения, его великан сразу же поднялся, ято было отчетливо видно.

— И куда так спешишь? Если сейчас уйдешь, возможности больше не будет. – скользнув взором в сторону мужчины, Ся Пин, походкой от бедра пошла в направление озера.

— Куда идешь, Чжоу Тин? – встреченные по дороге люди, полюбопытничали у внука известного врача.

Деревня Юйлун была небольшой горной деревушкой, расположенной на некотором расстоянии от города, более того, Чжоу Тин учился там в университете. Так что можно было бы сказать, что он считался деревенским человеком с высшим образованием.

— Иду к тетке Чжан посмотреть, есть ли у неё чернила. — Чжоу Тин также с улыбкой ответил всем.