Глава 3: Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

  " Глава 3: Правила созданы для того чтобы их нарушать."

Я бросила мимолетный взгляд в его сторону и, замечая улыбку, хитро ухмыльнулась,  демонстрируя свой средний палец, на что он лишь слегка усмехнулся и повернулся обратно, затягиваясь ещё одной порцией дыма.

С усилием открывая тяжелую дверь я вернулась в пансионат, под сверлящий мозг – звонок с урока. Мгновенно из кабинетов посыпались подростки, громко шумя и матерясь. На сегодня это последний урок, и пришло время идти в свою комнату, хотя я даже понятия не имею, где она находится даже.

"Интересно, у них все новички блуждают в посках, или я избранная?"

      Медленно пробираясь сквозь толпу, я неожиданно наткнулась на светловолосого парня, того самого брата по несчастью. — Робинс, потерялась? — спросил он, поправляя шлейку портфеля на плече.

— Слушай, можешь меня звать просто «Джесс»?!

—Ладно, раз на то пошло, я Мики. — Сказал парень и протянул мне покрытую мелкими татуировками руку.

— Приятно познакомится, Мики, — пожала парню руку в ответ, расматривая художества на его кисти, пока он не выдернул из моей хватки свою разукраску.

— Так что, Джесс, показать тебе наш корпус?! — слегка хмыкнув и засунув руки в карманы, спросил он.

— Было бы круто! — расслабившись, выпалила я и с облегчением вздохнула. «Одной проблемой меньше!» Он взял меня за запястье и повёл за собой в непроглядную толпу. По дороге мне четыре раза наступили на ногу и чуть не разбили нос локтем, чёртовы аборигены, неужели нельзя быть осторожнее? Это место с каждой минутой вызывает у меня новый всплеск ненависти.

Пройдя сквозь несколько абсолютно одинаковых коридоров, которые непроглядно были набиты учениками, мы попали словно в другое измерение.

     Обрисованный мелкими и яркими граффити - серый бетонный переход, где не было ни души. Даже шум и гул учащихся с хлопком двери моментально оборвался. Немножко оглядевшись я нашла сходства этого места с подземными переходами, которые обычно используются для пересечения проезжей части.

Только вот отличие с обычным переходом всё же было - мы не под землей и здесь есть окна с большими широкими подоконниками. Теперь я кажется знаю, где буду проводить всё своё свободное время, когда захочется побыть наедине.

— Ты точно меня в наш корпус ведёшь? — в недоумении спросила я, выворачивая из его аккуратной хватки свою руку.

— Джесс, ты конечно правильно делаешь, что никому здесь не доверяешь, но мне нет смысла тебя обманывать, — произнёс он и ткнул пальцем за мою спину.

Я обернулась и увидела Криса, который шёл в эту же сторону, приобнимая за талию губастую длинноногую блондинку, мило смеясь с ней с какой-то глупости. Почему-то именно сейчас я почувствовала дикое чувство ревности, которое мелкими осколками пробежалось по венам к самому сердцу. Когда я словила взгляд синих глаз, быстро развернулась, взмахивая копной шоколадных волос, усердно догоняя болтающего с самим собой Мики, который только сейчас понял, что я отстала от него и обернулся.

— Прости... Я... — запнулась, заправляя непослушные пряди за ухо.

— Да ладно, я всё понимаю, сам не так давно был новеньким здесь. — Проговорил он и тихонько толкнул меня плечом.

     Пройдя два лестничных пролета, мы наконец оказались перед широкой дверью, где было написано уже довольно знакомое мне «О.П.О.С.».

— Ну вот мы и пришли. Давай я пойду первым, а ты спустя минуту после, ладно?

— Зачем это? — с удивлением спросила, в недоумении сводя вместе брови.

— Просто доверься мне, — сказал он и зашёл внутрь, открыв железную дверь. Мысленно считая, где-то на двадцатой секунде я услышала хриплый баритон Брайса и приторно-сладкий, с ноткой мерзости, голос блондинки.

— Крис, может пойдём сейчас к тебе? — игриво прошептала она, цокая каблуками по лестничной площадке этажем ниже.

— Ладно, — сухо оборвал Кристиан. И шаги ускорились, всё ближе и ближе перемещаясь в мою сторону.

Я нервно сглотнула и вошла в эту чертову дверь, демонстративно- громко хлопая, чтоб не слышать продолжения.

Оперевшись на подоконник, стоял Мики, опираясь на локти и всматриваясь вдаль через решётку на окнах. Быстрым шагом я направилась к нему, даже не осмотрев предварительно холл.

— И зачем мне нужно было это слышать? — недоволь проворчала я, уже складывая два плюс два в своей голове, незамедлительно приходя к ответу.

Он обернулся на меня, слегка прищурясь, сурово ныряя в омут моих серых глаз, отвечая спокойным и холодным голосом.

— Не влюбляйся в него. Поиграет и бросит. Брайс не умеет любить.

И в этот же момент открылась дверь, заставляя меня обернуться.

Словно в замедленной съёмке вывалился счастливый Крис придерживая за талию бесноватую блондинку. Поймав мой пристальный взгляд, нагло подмигнул, и время вернулось вспять, приобретая нормальную скорость. Продолжая болтать со своей подружкой, он направился вглубь длинного коридора спального корпуса, ещё сильнее прижимая её к себе и спуская руку на её задницу, слегка замедляясь, будто специально дразня меня, с желанием зацепить. Сначала всё было по его долбанному плану, но спустя несколько секунд я оторвала от них свой взгляд, принимаясь рассматривать достопримечательности, чтобы отвлечься.

Здесь всё было иначе, спальный корпус отличался от школьной части коридоров и не в лучшую сторону. Голые стены, белые и шуршавые, словно в клинике для психбольных. Плюс ко всему, не чистые, а до жути замызганные во все цвета грязи. От козявок из носа, до засохщей крови, и это я ещё не упомянула о пятнах, которые ясно дают понять, когда они были свежеми - жутко воняли. На полу, желтый линолеум в дурацкие узоры, как любят бабули.. Ии главный гость этого вечера - мать его, красный ковер, нескончаемой дорожой, прямиком до конца коридора. Будем считать это большим плюсом в общей картине этого ужаса.  

Тяжело вздохнув, я молча прислонилась к самой чистой части стены и, опрокинув на неё голову, закрыла глаза. Где-то вдали слышались смешки белобрысой и хриплый, до жути приятный, голос моего соседа по парте.

«Да и пошёл к чертям...» — мысленно прокрутила в своей голове, нажимая указательными пальцами на виски и открыла глаза.

— Мики, как мне найти свою комнату?

— На ней будет написана твоя фамилия, — бросил сухо в ответ он и демонстративно запихнул второй наушник, как бы давая понять, что не хочет со мной разговаривать.

— Большое спасибо, — почти шёпотом пробормотала я сама себе под нос и, заправив волосы за ухо, медленно пошла по коридору, читая надписи на дверях.

Дойдя почти до конца холла, я заметила единственную дверь, на которой была лишь одна фамилия – «Брайс», откуда отчетливо доносился стук и глухие стоны блондинки. Я ускорила шаг и, пройдя две двери, заметила свою.

«Робинс». 

«Неужели я тоже буду жить одна?» — подумала я и дёрнула расшатанную ручку, которая тут же осталась у меня в руке.

«Супер, чувствую себя алкоголичкой, которая живет в клоповнике! Если это ещё одно тщательно продуманное наказание для учащихся, чтобы смотивировать их поскорее убраться отсюда - они гении!»

   Когда наконец-то у меня получилось вставить обратно ржавую ручку и осторожно открыть, перед глазами появилась изношенная комната с темно-синими обоями, цветом точь-в-точь запавшими в мою голову глазами. Далее, под мой взор попала кровать, похожая на расскладушку, но деревянная, на которой не было живого места. Каракули цветыми ручками и маркерами придавали ей особого шарма. Следющим было зеркало, заляпаное соплями, усеяное разводами. Шкаф, который вот вот развалится, раздолбаный стол и, что удивительно - новая прикроватная тумбочка в идеальном состоянии.

   Пройдя глубже внутрь и осмотревшись более внимательно, в углу за шкафом я  заметила свои чемоданы, а на столе телефон и приветственную, сложеную пополам записку, на которой чёрным по белому было написано:

«Добро пожаловать в пансионат для трудных подростков имени Джорджии Пелегрин». 

Мы надеемся и верим, что в нашем прекрасном учереждении вы изменитесь в лучшую сторону!

         "Ага блядь, в лучшую, как по мне, после этого места я стану забулдыгой и буду спать у мусорных баков, прося милостыню у прохожих!"

Развернув дебильный лист, который напоминал открытку сделаную руками пятиклассника, я увидела:

                                                              Правила:

1. В строгом порядке посещать все занятия.

2. Комнаты всегда должны быть открыты.

3. Употребление алкогольных, наркотических и табачных изделий строго запрещено!

4. Отношения между учениками - неуместны, это не санаторий, помните об этом.

«Пф, не буду эту херню даже читать, список размером с книгу «Война и Мир»...»

Смяв листок в маленький комок, швурнула его в круглую мусорку у стола, попадая точно в цель, и направилась к чемоданам чтобы разобрать вещи. 

«Неужели я смогу спокойно принять душ и переодеться! Думала, этот момент никогда не наступит...»

Стянув с себя пропитанные гневом вещи, я осталась в одном нижнем белье, внимательно рассматривая своё отражение в замызганном зеркале. Руки и тело словно окольцованы красными полосами от скотча, с которым я проходила плюс-минус шесть часов. Слегка повернувшись спиной, увидела маленькую круглую рану, которая, как телепорт, сразу перенесла меня на то самое место, где я впервые выстрелила в человека. 

— Надеюсь ты сдохнешь, Бруно, — тихо пробормотала себе под нос, нажимая пальцами на прошлое местонахождение пули. Конечно же ещё ощущалась неприятная боль, слегка отдавая в живот.

Собрав руками растрепанные волосы, я завязала небрежный хвост, открывая чемоданы. С собой взяла практически все свои вещи: от любимого медвежонка, которого мне дарила мама на двенадцатилетие, до дурацкого брелока с ключами от моего дома. Единственное, что пришлось оставить, но за чем я обязательно вернусь, это: игровая приставка, ноутбук и любимые колонки, которые лично для меня на заказ собрал друг Колина.

Разложив вещи на полки пыльного шкафа, я прихватила с собой две косметички и чистые вещи, а именно: бежевый велюровый комплект нижнего белья, серые широкие спортивные штаны, белые короткие носки и топ на бретелях болотного цвета.

     Струи горячей воды ласково бежали по телу, вызывая жгучую боль в местах, где были следы от скотча.

В голове играла старая песня, которую до беспамятства так любила моя мама.

«Time»/«Время»

It needs time,/Это требует времени, 

To win back your love again./ Чтобы снова вернуть свою любовь. 

I will be there,/Я буду там, 

I will be there,/Я буду там. 

Love./Любовь. 

Only love./Только любовь.

Scorpions – «Still Loving you». 

   Обмакнувшись полотенцем, я решительно вышагнула на холодную плитку, роняя капли, но не воды, а слёз... Я так устала быть сильной и всё держать в себе... Этот день ещё не закончился, а уже принёс столько боли и воспоминаний, что с трудом получается сглотнуть тревожный ком, подступивший к горлу.

Закрутив мокрые волосы в полотенце, я быстро оделась, уставившись в свои печальные глаза сквозь призму маленького зеркала. Тёмные круги под глазами, мокрые дорожки от слёз на щеках и обкусанные, сухие губы. Настоящая я – здесь, и прямо сейчас.

Закрыв свои глаза, мысленно посчитала до десяти, как учила мама, и резко вытолкнула абсолютно весь воздух из лёгких, шумно выдыхая ртом.

Открыла глаза и посмотрела на себя ещё раз. 

«Уже лучше», — подумала я и принялась красить мокрые от слёз ресницы. При каждом движении щеточки они слипались острыми лучиками, напоминая нарисованное ребенком солнышко. Круги под глазами закрасил тональный крем, придавая лицу более свежий вид. Начёсанные густые брови, красиво подкрашенные матовым коричневым, точно в цвет моих волос, и броские алые губы с эффектом зацелованных.

Давно я не пользовалась косметикой, надеюсь, это не означает то, что я всё-таки влюбилась... 

    Слегка взлохматив полотенцем волосы, собрала их опять-таки в небрежный хвост, оставляя несколько свободных прядей у лица. И показав себе фак, вышла из ванной. В комнате было намного прохладнее и свежее, от чего вся кожа покрылась мелкими мурашками. Прихватив с тумбочки телефон и вытянув из сумки наушники, я надела любимые черные кроссовки и вышла в холл, где на данный момент никого не было, лишь тихие разговоры, которые можно было расслышать из-за таких же убогих дверей, как моя. Проходя по красной ковровой дорожке, как чертова звезда, я медленно направлялась к двери, которая ведёт на лестничную площадку.

   Ступенька за ступенькой, я прислушивалась к звуку своих шагов, как когда-то в старой школе, оставаясь на дополнительные занятия после уроков. Так же тихо и спокойно..

Добравшись до обрисованного перехода, я подобрала идеальное место для выжидания. А именно, широкий подоконник на окне в самом углу, откуда я могла рассмотреть абсолютно всё. Пошлые рисунки, матерные слова, а так же,  разнообразные тексты. Читать всё, что впитали в себя эти стены можно было бесконечно.

Кто-то писал стихи, признания в любви , а кто-то о судьбоносной несправедливости, но явным почерком читалось одно: все, кто оставляли эти записи - были до игл в сердце одиноки.

За окном крупной дробью по железному подоконнику бил разъяренный дождь, унося строки песен в самые недра души. В голове наконец-то царило спокойствие и умиротворенность, чего мне так не хватало долгое время.