Глава 1. Разочарование

Самое сильное чувство — разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть… после них остается хоть что-то в душе, после разочарования — пустота.

Эрих Мария Ремарк.

   Погода на улице немного прохладная. Лёгкий ветер колышет мои волосы, завязанные в хвост. Как только я захожу на территорию парка, запах свежескошенной травы резко бьёт в нос. Я бегаю каждое утро в этом парке. Во первых, потому, что он рядом с моим домом. Во-вторых, потому, что он как будто создан именно для меня . Здесь есть дорожки для велосипедистов и для бегунов, ну и просто прекрасная природа. Парк находится на окраине города, поэтому тут относительно свежий воздух и совсем не слышно бешеного рёва машин. Своеобразный рай среди каменного леса.

   В этом месте мне, как нигде, спокойно. Можно окунуться в свои мысли, и просто наслаждаться музыкой в наушниках, думая о своём.

   Домой идти совершенно не хотелось, но я себя пересилила. Живу я в элитном доме, не новостройка, конечно, но мне нравится. Эту большую квартиру, нам с мамой подарил папа.

   Когда мне было пять лет, отец ушёл от нас. Уже тогда мать беспробудно пила и отцу, конечно, это не нравилось. До сих пор в моей памяти всплывают картинки того дня... На мне белоснежное детское платье, в длинные каштановые волосы вплетены синие ленты, а голубые глаза полны слёз. Я просила, умоляла, требовала, держала за руку – и никак не хотела принимать тот факт, что он, уходит, оставляя меня с ней. Высокий молодой мужчина с красивыми чертами лица смотрел на меня строго, и я знала, почему. Он не терпел слёз, не терпел пререканий. Но я упорно просила его не уходить, не бросать меня с той, кому я никогда не была нужна, и кому я так никогда и не стану любимой дочерью. Но он ушёл, и я больше никогда его не видела. Напоминанием о нём осталось лишь ежемесячное пополнение счёта в банке – и отражение в зеркале таких же прекрасных голубых глаз и длинных волос цвета каштана.

   А через три года появился он, мой отчим. У матери, несмотря на пьянки, всегда был безупречный вкус и любовь к чистоте. Именно поэтому когда она привела к нам в дом Бориса Александровича, я сначала не верила в то, что она могла влюбиться в такого, как он. У него было маленькое, худощавое тело, большая лысина проглядывалась через вечно грязные волосы. От Бориса всегда воняло потом, он очень редко посещал ванну, а когда улыбался, перекошенная улыбка растягивала рот, полный гнилых зубов.

   Борис всегда смотрел на меня с нескрываемым интересом. Его вечно прищуренные чёрные глаза, всё время бегали по моей, на то время ещё скромной, детской фигуре. По мере того, как я росла, он всё чаще смотрел на меня, останавливая свой взгляд на всё более неприличных местах. Мать этого то ли не замечала, то ли не хотела замечать. Всё это так и осталось бы незамеченным, но в один не самый прекрасный для меня день отчим решил проверить, насколько я выросла...

   Плохие воспоминания затянули в свой водоворот, и я даже не заметила, как разделась и приняла душ. Уже начало десятого, нужно быстрее собираться, если не хочу пропустить свой приём у врача.

   Моя комната - это своеобразное произведение искусства, созданное когда-то моим отцом и матерью, очень давно, когда я ещё только должна была появиться на свет. С тех пор прошло почти двадцать лет, а здесь так ничего и не поменялось. Только кровать другая, а стена возле неё теперь вся украшена моими рисунками.В углу на тумбочке стоит одна-единственная фотография моего ещё молодого отца.

   Я стояла напротив зеркала и разглядывала себя. Длинные каштановые волосы красивыми завитками спадали с плеч и спускались ниже талии. Большие голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, немного пухлые губы. Стройное тело прекрасно дополняли пышная, упругая грудь и аппетитные бёдра. Я любила на себя смотреть, но не потому, что я красива, а потому, что моё лицо напоминало мне человека, по которому я так сильно скучала. В груди беспощадно защемило.

   Очереди в больницах всегда поражали меня своим масштабом. Всегда складывалось такое чувство, будто толпа больных ни капли не уменьшается. Я зашла в кабинет, где меня уже ждала Галина Николаевна.

    – Здравствуйте, Галина Николаевна, – поздоровалась я с седовласой врачихой. Не то чтобы она мне неприятна, но характер у неё скверный. От слова «очень».

    – Здравствуйте, Анна. Присаживайтесь, – присев около её рабочего стола, я ждала, когда она сообщит результат анализа, который я сдала на прошлой неделе. Время шло, а врач всё молчала, внимательно изучая результаты.

    – Анна, вы одна пришли?

   – Да. Галина Николаевна, я помню о вашей просьбе, но, к сожалению, моя мать не смогла прийти со мной, - не смогла прийти, потому как дома даже сегодня не была. О чём я промолчала.

   – Ну что ж. Раз так, сообщите медсестре номер телефона кого-то из ваших родителей. Мне нужно с ними поговорить.

   – Простите, но – не получится. Моей матери нет никакого дела до меня, а отец уже почти шестнадцать лет живёт своей жизнью. Я совершеннолетняя, поэтому вам не нужны мои родители. В чём дело, Галина Николаевна?

   Женщина долго и задумчиво смотрела на меня. Будто изучая моё состояние, психическое, как мне показалось.

   – Ну, раз так... Послушайте, Анна. Аня. В связи с результатами ваших анализов...

   – Галина Николаевна, что-то не так? - не выдержав, спросила я.

   Спустя двадцать минут, закончив неприятный разговор с врачом, я выбежала из кабинета в полном непонимании происходящего.

   Я не верю. Не хочу и не могу поверить во всё это.

   Не заметила, как дошла до парка. Села в тени под большой ивой на травке, медленно прокручивая в голове слова врача. Первая и единственная мысль – позвонить Андрею. Своему парню. Он всегда был рядом, всегда поддерживал и защищал. Именно он помог избавиться от назойливых приставаний Бориса.

   Руки трясутся, голос дрожит.

   – Привет солнышко, как дела? Ты где? – раздается его голос в телефоне.

   – Андрей, я в нашем парке, напротив водоёма, приди, пожалуйста, – под конец фразы я всё-таки не сдержала эмоций и заплакала.

   Он пришёл через пятнадцать минут. Присел ко мне под дерево, выслушал, а потом встал – и молча ушёл. Я всё поняла без слов. Мы были с ним давно знакомы, с самого детства дружили. Потом он сказал, что я ему нравлюсь, мы начали встречаться. Не то, чтобы он некрасив, или нехороший человек. Но было в нём всегда что-то такое, что мне не нравилось. Я не питала к нему сильных чувств, как к мужчине, но он был готов ждать, и мне этого было достаточно. Он всегда был рядом. А сейчас ушёл, просто ушёл.

   – Алло, мам. Привет, это Аня. Мам, ты дома? – захлёбываясь слезами, я всё-таки решилась ей позвонить.

   – Какая ещё Аня? – язык явно не хотел подчиняться своей хозяйке, которая уже была не в состоянии что-либо понимать.

   – Мам, у меня рак. Мам, рак 3 стадии. Я хочу позвонить отцу. Дай, пожалуйста, его номер.

   – Какая я вам мама? Какой рак? Девушка, идите вы *****… – гудки.

   Прошло пять минут, и мой телефон зазвонил любимой мелодией.

   – Мам.

   – Анечка, дорогая. Это дядя Боря, у тебя что-то случилось? – тоже пьян, констатировала я, но не так сильно, как мать.

   – Дядь Борь, у вас есть номер моего отца? – тут же попыталась ухватиться за его хорошее настроение я.

   – А тебе что, меня мало? - усмехнулся зло отчим. - Где ты шляешься, возвращайся домой! Матери плохо.

   Да, как же. Знаю я ваше плохо. Напьются до поросячьего визга, а потом – плохо. Идти домой желания никакого не было. Но делать нечего, я хотела любыми путями узнать у матери номер телефона отца.

   Дома меня уже ждал "горячо любимый" отчим.

   - Привет, Аня, – с порога поприветствовал меня мужчина.

   – Здравствуйте, Борис Александрович, – когда я снимала кроссовки, мужчина подошёл ко мне. Сейчас я чётко могла уловить неприятный запах алкоголя и гнилых зубов, который исходил от него.

   – Ну, зачем же так официально? М, Анечка? – отчим все приближался, я попятилась, но упёрлась спиной в стену.

   – Где мама?

   – Спит, ты же знаешь, она, когда чуть перепьёт, сразу спать. А зачем она тебе? Мне кажется, нам и вдвоём может быть весело.

   Мужчина подошёл ещё ближе, вплотную прижав меня к стене, облокотившись одной рукой о стену позади меня.

   – Анечка, ты знаешь, ты такая красивая, – от горячего дыхания отчима бросило в жар. А он всё не унимался, продолжал говорить, и навязчиво начал теребить левой рукой край моей футболки. – Ты знаешь, я видел, как ты разглядываешь себя в зеркале иногда. Анечка, у тебя ведь не было мужчины ещё? – я опустила взгляд. Отчим был прав. У меня ещё ни с кем не было близких отношений.

   – Я бы хотел подарить тебе удовольствие, которое никто не сможет, – говоря это, он просунул свою руку мне под футболку и начал мять мою грудь. – Мм… Какая же ты сочная, – в этот момент пришло жестокое осознание того что, если так и буду стоять, меня жестоко поимеют прямо в коридоре. И кто? Мой собственный мерзкий отчим!