ГЛАВА 1

За две недели до происшедшего

Василиса

- Васька, ну ты чего, идешь на пати? – в комнату моей общаги залетает Лера. – Все уже выдвигаются! Давай быстрее!

- Куда? – не понимаю, о чем она трещит. Только после занятий пришла, овощи разогрела. Присела себе спокойно покушать, отдохнуть, потому что устала, как собака, целый сеанс этого голого морщинистого дядьку рисовать. Ой, простите, писать! Но иногда мне кажется, что данное слово неуместно для контингента нашей группы. И как их только с такой мазней приняли? Или бабосики предков нарисовали (ой, опять, написали!) свою картину с высшими баллами?

- Куда, куда! Илюха к себе в коттедж звал. Не помнишь, что ли?

- Ах, этот мажор, - состряпала кислую мину, чтобы не пришлось объяснять подруге, как я ко всему этому отношусь. – Я, пожалуй, воздержусь.

- Почему? – искренне удивляется Лерка.

- По кочану! – улыбаясь, показываю ей язык с кольцом.

- Ты еще проколола? – мгновенно переключается подруга. – Больно?

- Терпимо, - отмахиваюсь я.

- Ну и почему ты не идешь? - Лера присаживается на стул рядом.

- Хорошо, - сдаюсь я, готовясь к длительной беседе. – Вот что мне там делать, скажи?

- Так что и все - веселиться, - отвечает она.

- Веселиться – это значит пить алкоголь, закусывая канапешками, и трясти дредами под тяжеляк? А потом разбрестись по углам в поисках светлой и чистой любви? Так?

- Ну ты сказала, - усмехается Лера. – Можно и не разбредаться, - фыркает она.

- То есть с алкоголем, хеви-металом и дредами я угадала? – смеюсь в голос. - Что-то меня не вшторивает это ваше веселье. Особенно накануне сдачи итоговой работы по живописи. У тебя разве все готово?

- Ой, не будь занудой! – легонько толкает меня в плечо Лерка. – Не конец же света. Сдашь потом. Ну пойдем, будет весело!

- А ты с Игорем, я так понимаю, - утвердительно говорю ей.

- Пока да, - мечтательно поднимает лицо к потолку подруга.

- А потом?

- Мне Илюха нравится, - вдруг заявляет Лера.

- Да ладно! Этот мажор? – я начинаю раскачиваться на стуле. Уже один так сломала пару недель назад. Качалась, качалась, читала историю искусства, ела маленькой ложечкой мед, потому что горло першило, и грохнулась прямо на спину. Лежу, смеюсь, ложка во рту. А спину-то больно. Да больше испугалась от неожиданности. Повторения не хотелось, но привычка оказалась довольно живучей.

- А что плохого в том, что он из обеспеченной семьи? – вскочила Лерка. Щеки ее покраснели, вся всполошилась. Даже, кажется, ее аккуратное розовое каре немного приподнялось. – Разве ненормально искать надежного человека себе в спутники?

- А ты его уже и в спутники записала? – моя бровь вместе с мелкими кольцами ползет вверх.

- В кандидаты пока, - Лера снова присаживается на стул, поправляя несуществующие складки на черной юбке эмо. Начинает от нетерпения болтать ногами в черных гольфах и угольных лакированных туфельках с круглыми носами.

- А как же Игорь? – подмигиваю ей.

- А он, судя по всему, к сестренке Илюхи присматривается.

- Нормальный расклад! – усмехаюсь я. – Сколько лет малявке накапало?

- Семнадцать, - отвечает она. – Какая же это малявка?

- Ну да, - соглашаюсь.

- Короче, ты не идешь? – не сдается Лерка.

- Нет, - отрезаю я. Теперь сомнений не осталось вовсе. – Займусь живописью. Должен же хоть кто-то защитить честь группы. А то поставит завтра Буянов двоечки в рядочек.

- Не поставит, - отмахивается Лерка, убегая.

Поворачиваю голову и обнаруживаю, что мой мобильник почти бесшумно елозит по скатерти. Блин! Опять забыла после занятий с вибро убрать.

- Да, мам. Привет, - отвечаю по видеосвязи.

- Привет, доченька, как твои дела? – мама светится от счастья. На заднем плане океан шумит. Такие яркие цвета – ультрамарин неба, желтый песок, мамино красное платье. Аж глаза режет.

- Все хорошо, - улыбаюсь я. – Но, конечно, тебя мне не переплюнуть, - радуюсь за нее.

Пару месяцев назад моя мама встретила старичка на побережье, где работала над штормом. Думала сначала, обычный рыбак. Разговорились. Кофе попили, вино, сходили на прогулку. Короче, понравились они друг другу, что называется, «невыносимо». А старичок оказался не рыбачок и не лесовичок. При деньгах и немалых. Теперь на Канарах отдыхают. Мама пишет картины, он работает – все у них замечательно. А я радуюсь, когда она мне звонит и слепит глаза.

- Доченька, я так счастлива! – восклицает матушка. – Даже и не знала, что счастье такое бывает! Мне только тебя не хватает. Может, прилетишь на осенние каникулы?

- Мам, - усмехаюсь я. – Ты опять забыла, да?

- О чем? Ты боишься перелетов? – совершенно естественно удивляется она.

- У меня нет осенних каникул. Я закончила школу и учусь в вузе, - терпеливо поясняю ей.

- А, ты об этом, - смеется она. – Я не забыла. Помню. Про каникулы не знала.

Просто улыбаюсь. Ну что ей еще сказать. Это моя мама.

- На новогодние могу, - представляю, как классно будет без снега на океане.

- Давай так, - соглашается мама. – Ладно, моя дорогая, мне пора. Созвонимся завтра.

- Целую тебя, мам.

Слава богу, она у меня устроилась. Потому что ее постоянные метания просто не давали мне жить спокойно. Вот бывает же, когда дети штоломные. А у меня такая матушка. Творческая, так сказать, натура. Вечно в поиске, вечно на грани. То ее утешай, то ее спасай. Мы как подруги. Наверное, кто-то мечтает о таких отношениях с матерью. А мне порой хотелось бы услышать мудрый совет. Спросить что-то, волнующее меня, и, услышав ответ, успокоиться. С моей мамой так не получится. Надо слушать ее, на свои байки не остается обычно времени. Так и привыкла я уже никому ничего не рассказывать. Если что, можно загуглить. Ну, или сесть и допетрить своей «коробочкой». На то ведь она и нужна, а не только дреды носить.

Зато, как Лерка говорит, никакого сопротивления от предков. Захотела я в художку пойти – пожалуйста, сама решаю. А она, прежде чем путь свой выбрала, поссорилась с матушкой и довела до инфаркта отца. Они видели в своей дочери финансиста мирового уровня. Какой из нее финансист. Да ее на порог того вуза не пустили бы, если бы вовремя не смыла с лица свои черные карандаши да не перекрасила бы розовые лохмы в нормальный, присущий другим особям человеческой расы цвет. То ли дело наша художка. Всем рады. Лишь бы руки тем концом были вставлены. Хотя криворуких тоже дозировано берут.