7

– Ну что, Сав? Возьмём девочек и в сауну? Отметим, так сказать, сделку. «На коня» сейчас махнём и поедем, – Арман махнул официанту и тот снова наполнил бокалы коньяком.

– Да, я тоже рад по поводу взаимовыгодной сделки, но, знаешь, в сауну не хочу. У меня дома отличная баня, там и попарюсь, – Савелий поднял свой бокал и подошёл к панорамному окну.

Внизу на танцполе отплясывала молодёжь, а у бара столпились пьяненькие девчонки. Выбирай любую. Вот только внимание Грома привлекла лишь одна, что так похожа на его «Новогоднее приключение». Славный подарочек был. Он до сих пор вспоминает её хорошенькое, сочное тельце в своих руках. Как она извивалась, как стонала под ним, обхватывая ножками и остервенело насаживаясь на его член.

Горячая девушка эта Даша. Как только мысли о сексе появляются, так сразу он о ней вспоминает. Хотел было даже взять ее адресок, но потом вспомнил, что девушка вроде как жениха имеет. Да и ни к чему Савелию такой напряг. Он давно уже из того возраста вышел, когда в голове всякая муть бродит, вроде серьезных отношений. Не пацан уже давно, чтобы в любовь играть и не семьянин он по натуре. Свадьба, романтические путешествия и прочая лабуда – не его образ жизни. Грому достаточно пару раз в недельку отъебать какую-нибудь шлюшку, а кроме дырки его ничего в женщинах не интересует.

– Ну, как знаешь… Всё же девочку возьми с собой. Они у меня профессионалки, – Арман ущипнул девицу, что сидела рядом с ним за задницу, отчего та игриво завизжала.

Гром поморщился. Не любит он лишние звуки. Вот Даша та кричала, да. Но ему нравилось. А когда пищат, как мыши – раздражает.

Спустился вниз, заинтересовавшись девушкой, что так напомнила ему сладкие новогодние праздники и уверенной походкой направился к бару. Похоже, уже понятно, кто сегодня придёт в гости в лесной домик.

Не дошел пару метров, остановился. Даже глазам своим сначала не поверил. Это же и есть Дарья. Та самая, которую он ещё несколько дней назад драл в своей кровати.

– Ну привет, подарочек.

Усмехнулся. А женишок-то наш, тот ещё лошара. Мало того, что невесту в лес отпустил, где её несколько дней трахал от души первый попавшийся мужик, так ещё и по клубам отпускает. Гром ни за что не отпустил бы свою бабу на гулянку. В подвале бы запер, но не отпустил.

Даже захотелось познакомиться с этим кретином. Объяснить ему, что нельзя быть таким мягкотелым похуистом. Лучше уж бросить бабу, наставляющую тебе рога, чем с гордостью их носить.

Обвёл взглядом всю компанию у бара и понял, что Даша здесь только с подругой. Причём накидались обе уже знатно.

Как только шагнул в их направлении, Дарья отчего-то вскочила, сняла туфли и, что-то шепнув бармену, вскарабкалась на барную стойку. У Савелия глаза чуть на лоб не полезли, когда она распустила свои длинные волосы (которые он с таким удовольствием наматывал себе на руку, пока вбивался в неё сзади), и начала выплясывать прямо на стойке, задирая и без того до неприличия короткое платье.

Мужики, узрев сие, повалили с разных сторон, как акулы, учуяв свежую кровь. Блядь, да её прям здесь сейчас поимеют! Дура!

Выругался и пошёл к бару, чтобы содрать эту пьяную идиотку со стойки и вытащить из задницы, в которую она сейчас попала. Но какой-то мужик успел первым и, дернув Дарью на себя, схватил ее своими ручищами за талию.

Гром сам не понял, отчего так взбесился. Словно тронули его вещь. Как будто его любимую «Бэху» угнали. Захотелось убивать до красных точек перед глазами. Рванул к ним и, мягко говоря, охерел, когда музыка стала потише, а до его ушей донеслись слова мужика.

– Да не стесняйся, лапа. Сегодня со мной затусишь, хвостиком покрутишь, а я отблагодарю хорошо, а?

Даша затрепыхалась, силясь вырваться, но уродливый Казанова держал её крепко и даже не замечал этих попыток. Ну что, допрыгалась по барным стойкам? Тупица.

– Лапа со мной тусит! – рявкнул на мужика, а тот косыми зенками уставился на Савелия.

Даша замерла.

– А ты кто такой, бля? – косой, похоже, не только бухой, но и под кайфом, что Грому только на руку.

– Не отпустишь мою бабу, я тебе черепушку вскрою.

Даша повернула голову и, открыв рот, захлопала осовелыми глазками.

– Ты?

– Как видишь. Женишку-то твоему похуй, где ты бродишь и кто тебя по рукам таскает, – и внимание своё на косого перевёл. – Третий раз повторять не буду!

Мужик оттолкнул Дашку так, что она улетела куда-то в толпу и шагнул к Громову, что и стало его ошибкой. Савелий одним точным движением руки ударил противника по горлу ребром ладони и тот, захрипев, свалился на пол.

Гром без единого слова переступил придурка и, схватив Дашу за руку, потащил за собой. Зачем ему эти приключения – сам толком не знал. Но оставлять её здесь чисто по-человечески не хотел.

– Отпусти, мне больно! – очухалась уже у машины и начала вырываться. – Кто тебе дал право меня трогать?!

Глупая, наивная бабёнка.

– Закрой рот и не зли меня, – открыл дверцу и надавив Даше на затылок, затолкал в салон. – И не дергайся, блядь! – хлопнул дверью под возмущённые вопли девушки и заблокировал, чтобы не успела выскочить, пока он сядет.

– Куда ты меня везёшь?! – орала, как оглашенная, отчего Савелию захотелось закинуть её в багажник.

– Закрой рот и радуйся, что не оставил тебя тому мачо косорылому. Он бы хорошо тебя отодрал, – а самого аж перекосило от этой картины, так услужливо преподнесенной богатым воображением.

Дарья аж покраснела от такого заявления и запыхтела, что самовар.

– А я тебя просила меня спасать?! Я, быть может, сама хотела, чтобы он меня отодрал! – зашипела змеёй, что непременно позабавило бы Савелия, если бы не был так зол.

Зол на неё, что по клубам шляется, да мужиков цепляет. Зол на себя, что злится на неё и не отдаёт себе отчёт почему.

Скучно. Ему просто стало скучно. Вот и вся причина. Захотелось в героя поиграть, видимо. Мужское начало ожило… В штанах. Впрочем, если вспомнить новогодние ночи с этой девицей, то можно понять себя.

Заглянул в глубокое декольте Дарьи, прошёлся взглядом по длинным обнаженным ногам и подумал, что, быть может, стоит ещё разок проучить её тупорылого женишка.

– Сейчас ко мне поедем. Возлюбленный пусть подождёт, – ухмыльнулся, предвкушая горячую ночку, а Дашины глаза, казалось, вот-вот на лоб полезут.

– Чего? Куда? С какой это стати? Ну-ка, немедленно мне останови!

Гром лишь тихо засмеялся, вдавливая педаль газа в пол и увозя уже вовсю истерящую девушку вдаль.

* * *

Даша замахнулась на нахала, когда тот открыл дверь машины и потянул девушку на себя. Громов рыкнул, грубо рванув её за руку, и, припечатав к автомобилю, схватил за подбородок.

– Ещё раз замахнёшься…

– И что ты сделаешь?! – зашипела сквозь зубы, буквально дыша злостью и обидой.

Какое он имеет право так с ней обращаться? Сначала обманом заманил в свой дом, потом прогнал, а теперь вот снова привез в лес и ведёт себя так, словно она ему что-то задолжала. Больше всего Дашу оскорбляло его поведение. Ещё ни один мужчина не обращался с ней так по-хамски. Так, словно он имеет на неё все права. Так, как будто он её супруг, а она его неверная жена.

– Я что-нибудь обязательно придумаю, – как-то нехорошо улыбнулся и пахом вжался Даше в живот. – Угадай, какое наказание будет первым?

– Не смей… – договорить девушке Савелий не дал, впившись в её губы своими и запустив руки Даше под платье.

Замычала, лягаясь и кусая его до крови, но Грома, казалось, это только ещё больше завело. Подхватил её одной рукой под задницу, оторвал от земли и понёс в направлении дома, не позволяя отстраниться, продолжая истязать её рот, словно насилуя.

Никто и никогда не целовал её так, как это делает он. Жесткая его щетина царапает кожу, раздражая её, но Даша уже плохо соображает. Скорее всего, это от нехватки воздуха… Мысли о том, что ей снова начинает нравится этот дикий мужчина – она старательно отгоняла.

Но если посмотреть с другой стороны, то почему бы и нет? Что такого в том, что она позволит себе забыться в его сильных руках всего лишь до утра? А утром… Утром она уйдёт. Сама. Пока он будет спать. Чтобы не смог в очередной раз унизить её, показать, что она всего навсего легкомысленная дура, готовая запрыгнуть в постель первого встречного мужика.

Когда Савелий стаскивает с неё платье, кожа начинает гореть от его жёстких, жадных прикосновений. Его тело настолько горячее, что кажется, обжигает, а воздух больше не поступает в легкие и кружится голова.

Его пальцы сжимают бисеринки сосков, перекатывая их между пальцами, а влажные губы терзают шею, оставляя на нежной, белой коже красные отметины, которые завтра ей придется прятать за высоким воротником. Но то будет завтра. А сегодня Даше это необходимо.

– Как же я тебя сейчас оттрахаю! Как отдеру тебя, похотливая ты сука! – рычит в лицо, срывая с неё трусики, а Даша вскрикивает от боли, когда кружева впиваются в кожу.

– Так и будешь болтать? Или это единственное, чем ты можешь развлечь девушку? – откуда в ней эти колкости и язвительность?

Ведь Дарья никогда не была такой. Такой дерзкой, развязной. Похотливой сукой. Вот уж поистине – с кем поведёшься…

– Вызов принят, – его ухмылка коварная, даже пугающая, но отступать некуда, да и она уже не захочет.

Упала на мягкую медвежью шкуру у камина, а сверху её придавил своим телом Дикарь, сошедший с ума, казалось, ещё сильнее, чем обычно.

Ткнулся горячим членом в её промежность и без промедления вошёл, резко и глубоко. Так, что закричала от легкой, сладостной боли. Такой необходимой сейчас, такой нужной боли.

Раздался шлепок тела о тело, ещё один и ещё. И ещё очередь частых, почти болезненных толчков. Гром вбивался в неё, вдалбливался, как психопат, потерявший остатки разума. Даша же лишь вскрикивала и безвольно раскидывала руки, пытаясь ухватиться за шкуру, с которой он её уже стащил и теперь вторгался во влажное лоно, держа девушку на весу.

– Кто ещё тебя трахает? – Громов взял её за подбородок, сдавливая пальцами и заставляя смотреть в его глаза. – Отвечай мне! Кто ещё?! – сильный толчок и он замирает внутри, на что Даша отвечает стоном разочарования. – Отвечай, иначе я тебя сейчас отправлю домой!

– Нет…

– Говори!

– Никто! Нет никого! Пожалуйста! – Даша впивается в его кожу ногтями, требуя продолжения, но мужчина не торопится.

– Врёшь, сучка. Ты же любишь трахаться! Говори мне, кто кроме жениха?

– У меня больше нет жениха! – бьёт кулачком его по плечу, злясь и негодуя, готовая заплакать от неудовлетворения. – И никого нет!

Савелий прищуривается, словно сканируя, пытаясь распознать ложь.

– Пожалуйста, трахни меня. Трахни. Я так хочу. С ума сейчас сойду, если не сделаешь этого, – она шепчет, как в бреду, подаваясь вперёд и вскрикивает, когда Гром снова вторгается в неё до предела.

– Кричи для меня! Да, вот так! Кричи, дрянь похотливая! – грубые его движения заставляют выть от болезненного кайфа, всё тело сжимается от судорог подступающего оргазма, а горло саднит от крика.

А когда она взрывается, падая в пропасть и хватаясь за его плечи, полосуя их ногтями, оставляя красные борозды, он хрипло стонет и, отстранившись, покидает горячее лоно, изливаясь девушке на живот.