ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 5

ГЛАВА 5

У Леши были потрясающие глаза цвета зеленых оливок, длиннющие ресницы и поразительная самоуверенность. Он с ходу заявил, что сможет сделать «лучший в этом городе (тут он презрительно сморщился, из чего я заключила, что Петербург – не город его мечты) эспрессо», а также еще сорок четыре вариации кофейных напитков, даже если его разбудить глубокой ночью. После эффектной паузы Леша добавил: «Даже если три ночи до этого я пил другие напитки». Свое смелое заявление Леша подтвердил на практике, на раз два три опробовав новенькую кофемашину и выдав сложносочиненный, со множеством оттенков, насыщенный эспрессо.

На вопрос, как бы он мог описать вкус правильного эспрессо, Леша, как человек понимающий и творческий, к тому же не чуждый поэзии, ответил: «Сбалансированная симфонь из шоколада, черники, орехов и карамели».

– А как насчет латте арт? – поинтересовалась я. – Владеете?

Леша хмыкнул:

– Я вам в чашке Исаакиевский собор нарисую, если надо!

И наконец Леша сразил меня тем, что на мой каверзный вопрос: «Чем арома отличается от аромата?» – дал правильный ответ: «Арома – это аромат сваренного кофе, а аромат – общее впечатление от аромы, вкусовых качеств и формы эспрессо».

В общем, все в Леше было прекрасно, за исключением его эксцентричности и чего то специфического, вызывавшего опасения э… относительно Лешиной сексуальной ориентации. И ведь не спросишь в лоб – простите, а вы чьих будете? У хорошо воспитанных людей, согласитесь, это не принято. Я попробовала зайти издалека, спросив: «Вы женаты?» Но Леша не раскололся и отделался односложным: «Холост». Вот и пойди догадайся.

Недолго подумав, я пришла к выводу, что, в конце концов, Лешина ориентация – его личное дело, и даже смешно это обсуждать в двадцать первом веке.

…Через две недели Леша уже был для меня Леликом, и мне казалось, что мы знакомы очень давно. Парень он, конечно, был с затеями – манерный и капризный, но добрый и чувствительный. А главное, он оказался прирожденным бариста и к тому же эстетом – мог мастерски украшать напитки, изысканно сервировать стол.

Первый месяц мы работали на пару с Лешей, сменяя друг друга. У нас оказались одинаковые музыкальные пристрастия, выяснилось, что мы оба любим Леонарда Коэна, Сезарию Эвору и старый добрый джаз, так что разногласий по поводу того, что крутить в «Экипаже», у нас не возникло. Только лучшая музыка ненавязчивым фоном для того, чтобы под нее можно было разговаривать, смеяться или грустить, влюбляться и, конечно, – пить кофе.

* * *

Оставалось найти еще одного, крайне важного члена «Экипажа» – отличного кондитера, без которого наш корабль далеко не уплывет, это факт. И началась нервотрепка с поисками. Печально, но с этим дело обстояло еще хуже, чем с бариста.

Я не верила соискателям на слово и предлагала им доказать профессионализм на практике. Выступить в качестве подопытного вызвался Леша: он пробовал экспериментальные пирожные и печенье. Наверное, это было жестоко, потому что после каждой очередной дегустации Леша морщился, как будто проглотил коровий кизяк. А одной барышне, угостившей его своим странноватым изделием, он даже сказал: «Вы меня извините, но лучше купить пряников из супермаркета – будет честнее по отношению к клиентам и уж точно безопаснее!»

Вскоре я стала думать, что нам, видимо, действительно придется предлагать клиентам сладости из супермаркета, но тут небо послало нам добрую волшебницу по имени Манана.

Сорокалетняя грузинка Манана отнеслась к поискам работы вдумчиво – она заявилась не просто так, а с большой сумкой, из которой стала выкладывать на стол пироги, маковые рулеты, ореховые корзинки. Надо сказать, что угощения выглядели так аппетитно, что я не стала звать Лешу на помощь, а попробовала все, а потом еще и еще, сама.

Сказать, что это было вкусно – значит не сказать ничего.

Я спросила, что умеет печь Манана, и та простодушно улыбнулась:

– Все.

Я решила уточнить:

– А скажем, чизкейки?

Манана ласково кивнула в ответ:

– Конечно!

– А… печенье?

– Пожалуйста!

– А торты?

И Манана, как добрый волшебник Гудвин, изрекла:

– Сколько и какие угодно!

Заполучить такого кондитера – все равно что выиграть в лотерею. Я сразу поняла, что при таком раскладе я через пару месяцев не влезу в дверь – потому что отказаться от десертов Мананы невозможно, но, в конце концов, за эти десерты можно отдать не только бессмертную душу, но и проститься с мечтой о красивой фигуре.

Крупная громкоголосая веселая Нана улыбалась так широко и искренне, что мгновенно располагала к себе. Кроме кулинарных талантов она обладала еще одним даром – даром общения. Она была искренней, естественной и заботливой, ей хотелось всех накормить и обогреть. Нана, как никто другой, умела выслушать и ободрить. Она быстро взяла нас с Леликом под материнское крыло.

В первый же день Манана рассказала мне историю своей жизни – что в Тбилиси работала кондитером в ресторане, а пару лет назад переехала в Петербург вслед за мужем, которому здесь предложили работу, и что в Петербурге ей холодно и не хватает солнца, и люди тут какие то хмурые. Но она не унывает, потому что у нее четверо детей и хандрить просто некогда, а еще потому, что грустить – бессмысленно, лучше напечь пирогов и позвать гостей, чтобы дом наполнился веселыми голосами и смехом.

В общем, в эту унылую осень Манана стала нашим портативным солнышком, которое светило и согревало нас своим теплом. Впрочем, думаю, не только нас, потому что ее десерты и пироги примиряли с жизнью даже самых отчаявшихся.

Попробовав однажды, вы никогда не забудете ее маленькие, изящные трюфели, воздушное безе, кедровые корзинки, фруктовые пирожные и правильное тирамису с нежным сыром маскарпоне, с едва уловимой, но совершенно необходимой кофейной ноткой, а маковые штрудели – сочетание вкуснейшего бисквита и мака, перемешанного с медом, – гарантированно поднимут настроение, а особо чувствительных заставят разрыдаться от счастья. Уверена, что вы нигде не найдете такой шоколадный торт «Прага», какой печет Манана. Это абсолютно домашний, но только из лучшего дома, торт с шоколадным масляным кремом. А ее печенье (имбирное, маковое, фисташковое, миндальное, с курагой и цукатами) просто тает во рту.

Итак, качественный кофе из тщательно отобранной арабики был нашей с Лешей задачей, а за потрясающие десерты отвечала Нана.