Тайна о первом свидании

– Это случилось около двадцати пяти лет назад, – начала свое повествование мама, – Мне тогда было пятнадцать лет, прям как тебе сейчас.

Я сразу же представила свою маму совсем юной, почему-то каждый раз, когда я представляю ее школьницей, то вижу все не как видео, а как движущуюся статическую картинку.

И если маму я могу представить совсем молодой, то Эрнеста - никак не удается. Кажется, он всегда был точно таким же, как и сейчас.

– Я с Эрнестом училась в параллельных классах. – продолжила мама, – В молодости он был другим. Роскошная шевелюра и все тот же пронзительный взгляд. Выразительные черты лица подчеркивал гордый подбородок. Высокий и стройный он являлся предметом обожания многих девчонок. Одевался не особо стильно, зато всегда был опрятен.

– С ума сойти! Даже не представляю, что он был таким! – засмеялась я. То что описывает мама и тот Эрнест, которого я знаю – это просто два разных человека, не имеющие между собой ничего общего.

Я задумалась, влюбилась бы я в него, если бы оказалась сейчас в прошлом и столкнулась с ним лицом к лицу? Был ли он уже тогда таким опытным в сексе, как сейчас?

А мама рассказывает так, словно ностальгирует, на лице играет грустная улыбка:

– Эрнест воспитывался бабушкой, поскольку родители были лишены прав в тот период, когда ему исполнилось два года. Он был обожаемым внуком.

Знакомство состоялось на школьной дискотеке в девятом классе. Я ждала этого события, поскольку никогда ранее не посещала ничего подобного.

Развязная атмосфера, толпа веселых школьников и музыка на любой вкус. Я была в восторге. Естественно, что ни о каком алкоголе не шло и речи. Достаточно наблюдать со стороны это прекрасное событие.

Пребывая в одиночестве за столиком и наблюдая за тем, как подруг расхватали парни, меня смутил наблюдающий издалека молодой человек. Он периодически бросал взгляд в мою сторону и о чем-то шептался с друзьями. Затем направился через весь зал к столику. Это был Эрнест

– Вы танцуете? – обратился ко мне.

– Почему бы и нет! – ответила, не задумываясь.

От волнения трясло руки и пересохло во рту.

– Эрнест. – сказал на ухо.

– Что, не расслышала? – переспросила я.

– Эрнест. Зовут меня так. Эрнест. – ответил он.

Вот такое знакомство. Он приглашал меня на каждый медленный танец. В эти мгновения я ощущала себя самой счастливой.

После танцев Эрнест проводил меня домой и вел себя очень достойно. В отличие от своих дружков… Впрочем, не будем об этом.

Мама замолчала, и начала нервно что-то настукивать по поверхности столешницы.

– Как у вас прошло с Костей? – спрашивает мама – Он порядочно себя вел?

– Да, вполне, – усмехнувшись, отвечаю, вспоминая «доведенный до готовности поп-корн» – Просто душка!

Пытаясь занять себя на период летних каникул, начинаю встречаться с Костей. Не то, чтобы он сильно запал в душу. Подкупала застенчивость, неиспорченность и предельная деликатность в общении. Заметно, что он видит во мне предмет обожания, но воспитание не позволяет перейти к решительным действиям.

Периодически посещая культурные мероприятия, киносеансы и просто прогуливаясь по парку, одна из таких встреч затянулась, и мы возвращаемся в районе половины десятого к моему подъезду. Он держит меня за руку и весьма разговорчив. Рассказывает о путешествиях, в которых побывал прошлым летом. Глаза горят и искрятся. На пару секунд перестаю реагировать на его болтовню, и в голову закрадывается мысль:

«А если я дам ему то, о чем он даже не смеет мечтать?»

Это превратилось в навязчивую идею. Каждый взгляд в мою сторону пытаюсь интерпретировать в сексуальный подтекст. Однако, Костя, ввиду своей юности и неопытности, не умеет даже намекнуть на это. Только эмоции, сопровождающие красочный рассказ о посещении островов, где-то в Индийском океане. Надо отдать должное, рассказчик он от бога.

Сделав шаг в его сторону, фокусирую взгляд на его губах. Он робко стихает, не прекращая рассказ.

Всматриваюсь в лицо. Чувственные алые губы, большие карие глаза, выглядывающие из-за небрежно спускающейся челки. Приятный аромат туалетной воды, смешавшийся с запахом молодой кожи.

Прикусываю губу и наклоняю голову в сторону, словно давая сигнал о готовности. Делаю глубокий томный вздох и закатываю глаза вверх.

Костя заметил сигналы и прервал свое продолжительное повествование. Застенчиво, трясущимися руками обнял меня за обнаженную талию. В глаза не смотрит, пытаясь абстрагироваться от стресса, вызванного неловкостью момента.

Смещаюсь ближе к подъездному тамбуру, чтобы исключить возможность демонстрации нашего общения соседям.

Руки Кости не наполнены силой, стремящейся заковать меня в объятия. Скорее это невербальный жест, позволяющий перейти на новую ступень в общении, без просчитывания дальнейших перспектив.

Молча смотрю в глаза, пребывая в его робких объятиях, а в мыслях крутится: «Ну, сожми меня, прижми к себе грубо и сильно».

Вечер выдался тихим. Нагретый солнцем асфальт уже успел остыть, а воздух наполнился свежестью и благоуханием цветов. Издалека доносятся крики подростков и музыка из парка, но нам до них нет дела. Здесь своя атмосфера, наш личный космос. Ничего вокруг не отвлекает друг от друга.

У Кости, по всей видимости, отключился защитный механизм, и он предпринял попытку поцеловать меня. Естественно, в губы. Для него это было сродни выходу в открытый космос. Возможно без скафандра.

Начинаю чувствовать и даже слышать его учащенное сердцебиение. Ладони, прикасавшиеся к моей талии, покрылись потом. Его штанишки снова сигнализировали и критической точке возбуждения.

Двигаюсь к нему на встречу, и мы сливаемся в страстном поцелуе. Костя закрыл глаза, будучи еще в полуметре от моих губ.

Никаких вольностей себе не позволяет. Запускаю язык к нему в рот. Парень тут же обмяк от неожиданности, а руки пришли в движение. Сползая к бедрам, либо поднимаясь к груди, останавливались на самом интересном месте.

Ловлю себя на мысли, что все это совершенно не возбуждает меня, чего не скажешь о Косте. Сбивающееся дыхание и плотно выпирающий, сдерживаемый только тканью брюк, член, периодически упирается в меня.

Беру ситуацию в свои руки. Провожу пальцами правой руки по его груди, начиная от кадыка, и спускаюсь к пупку. Напряжение в штанах продолжает расти. Аккуратно, еле ощутимо провожу рукой от предположительного местоположения головки члена к основанию, затем возвращаюсь назад.

Парня начинает судорожно лихорадить. То одергивается от меня, то прижимается плотнее. Я неумолима. Только мысль о том, что могу доставить ему удовольствие, которое в своей жизни он еще не испытывал, начинает возбуждать. Я понимаю, что собственные действия, от которых Костя сходит с ума от желания.

Интенсивными акцентированными движениями продолжаю стимулировать его член, преимущественно в области головки. Мой язык продолжает резвиться у него во рту.

Через десять секунд Костю словно парализовало. Лицо перекрыла гримаса. Пальцы на руках неестественно вывернулись. Он сжался как еж, обороняясь от попытки нападения. Член пульсировал под моей ладонью и был очень горячим. Спустя несколько секунд чувствую, как брюки Кости начинают промокать. Его стыдливое поведение свидетельствовало о том, что это случилось с ним в первый раз.

Обнимаю его за плечи и нежно целую в губы.

– Мне было хорошо сегодня, – почти шепотом на ухо произношу я, – Добрых снов!

Разворачиваюсь и открываю дверь подъезда.

– Мне т.. тоже, Надюш, – еще не отдышавшись, выдавил Костя, – Спокойной ночи!

Захожу домой и понимаю, что мама уже спит. Прохожу в комнату и падаю на кровать.

Мысли переполняют голову:

«Во что ты превратилась, Надя? Что творишь? Как ты собираешься жить дальше?»

Гоню их от себя, но чувство нереализованного возбуждения настолько сильно овладело, что, устроившись поудобнее, начинаю стимулировать клитор.

Большой палец правой руки круговыми движениями ласкает его, а средний устремился в район ануса. Моментально намокаю. Хватаю с полки крем и обильно смазываю область промежности. Средний палец погружается по первую фалангу внутрь ануса, а стимуляция клитора продолжается более интенсивно. Раздается легкий стон от удовольствия. Одновременно чувствую неполноценность происходящего. Хочется лавинообразного возбуждения, переходящего в красочный, фантастический фейерверк оргазма.

Левой рукой небрежно сжимаю грудь изо всех сил и погружаю средний палец целиком. Кардинальной смены картины это не вызывает.

Рука инстинктивно направляется к горлу и обхватывает шею. Начинаю сжимать гортань. Темнеет в глазах. Практически перекрыла себе дыхание и… Вот оно: мощный фонтан выделений извергается из меня прямо на постель. Вытянувшись в струну, позвоночник принимает форму дуги. Затем снова и снова, и снова. Яркие вспышки в глазах позволяют уличить себя в способности фантазировать, даже в такой ситуации. Представляю, как Эрнест, в свойственной ему манере, проводит «свое занятие» со мной, а Костя наблюдает за всем этим в тот момент, когда я довожу его до точки невозврата прикосновениями своей ладони. Это чудесно!

Сворачиваюсь в позу эмбриона и засыпаю младенческим сном. Сны мне уже давно перестали сниться.

Лето стремительно подходит к завершению. Продолжаю проводить время с Костей, периодически радуя его тактильными ласками. Не более. Никаких известий от Эрнеста.

Невыносимая жажда и желание встречи с ним не дают покоя. Я уже не в силах удовлетворять себя самостоятельно. Мне не хватает его напористости и в то же время непоколебимого спокойствия, словно, все что происходило между нами в его доме, так и должно быть. Ничего странного. Это сводит с ума.

В последний день лета в парке закатывают грандиозную вечеринку, на которой собирается весь город. Костя и я, естественно, приняли участие. Веселились, танцевали и обнимались. Оказывается нереализованность сексуального влечения имеет накопительный эффект. Не могу смотреть на Костю, как на одноклассника. Он превратился в объект для удовлетворения фантазий.

Провожая в очередной раз до подъезда, он пытается прибегнуть к старой проверенной схеме с поцелуем и всеми сопутствующими последствиями. У меня на этот счет совершенно другие планы.

– Давай сядем в беседке за углом дома, – обращаюсь к Косте шепотом, – Там тихо и никто не увидит.

– Я не против, – отвечает Костя, – Пойдем!

Направляемся в беседку. Действительно располагаясь в тени, отбрасываемой домом, она является идеальным местом для влюбленной парочки, желающей острых ощущений.

Сильный порыв ветра, и листва зашумела, являясь предвестником грозы. На горизонте уже различимы вспышки молнии, но она еще далеко.

Садимся на скамейку в беседке и начинаем целоваться. Костя сильно преуспел в этом деле за последние полтора месяца. Мастерски орудует языком у меня во рту. Решаю перейти на новый уровень.

Правая рука аккуратно сползает по его торсу к ширинке и начинает ее расстегивать. Напарник не подает вида. Надо сказать, что он начинает контролировать себя, во всяком случае, не ведет себя, как в тот, первый раз. Обхватываю ладонью высвобожденный из заточения член, который достаточно велик для его телосложения.

Костю вновь начинает одолевать робость, но он не прерывает меня. В буквальном смысле, беру дело в свои руки и начинаю шаловливо массировать руками его достоинство. Замечая приближение финала, прекращаю и даю отдышаться.

Понимая, что дальнейшее затягивание никому уже не интересно, опускаюсь на корточки и, не выпуская член из ладони, прикасаюсь к нему своими губами. Раздается томный стон:

– О-о-о, Надя!!! Что же ты… Как это возможно…

На секунду прекращаю ласкать плотную, налитую кровью плоть и произношу:

– Успокойся. Все будет хорошо.

Полностью погружаю член в свой рот, до самых яиц. Головка оказывается у меня в горле, что вызывает рвотный рефлекс и сокращение мышц гортани. Это приводит Костю в экстаз.

Пользуясь моментом, незаметно ласкаю взмокшую от возбуждения вагину. Погружаю оба пальца внутрь в свое лоно и в этот момент… Мощнейший поток семени выстреливает мне в горло.

Чувствую отдачу в области затылка. Рвотный рефлекс и все снова у меня во рту. Костя не успокаивается и, инстинктивно стараясь освободить член из оков моих губ, извергается новой порцией спермы, которой уже не хватает места в ротовой полости.

Большую часть успеваю проглотить, но редкие капли оказались на подбородке и в уголках рта. Костя трясется от удовольствия, а мой язык продолжает елозить по уздечке его члена, провоцируя пульсации, сопровождающиеся выбросами семени.

Не забывая о себе, увеличиваю интенсивность погружения пальцев в вагину. Большим пальцем стимулирую клитор. С опозданием в несколько секунд нагоняю Костю и окропляю белоснежные трусики, еще плотнее стиснув головку члена губами.

Мой партнер успокаивается и с надрывными вздохами начинает перебирать мои волосы.

Слизывая остатки спермы со своего подбородка, присаживаюсь рядом. Не смотря в глаза, прижимаюсь к его груди. Костя крепко обнимает меня, не обращая внимания на расстегнутую ширинку и выглядывающий наружу член. Он уже обмяк и напоминал раненого на поле боя солдата, заползающего в окоп, который станет свидетелем его участи.

Спрятанный за тучами небосвод уже разрезали хаотичные вспышки молнии. Сильные порывы ветра срывали листву с деревьев и уносили в неизвестном направлении. Начинал накрапывать дождик.

– Я думаю, мне пора, – говорю Косте, – Это был прекрасный вечер. Спасибо тебе!

– Фантастический! – подхватывает он приободренным голосом.

– Завтра в школу. Прошу тебя, не делись с парнями подробностями сегодняшнего вечера. Это случилось спонтанно.

– Конечно, я все понимаю! До завтра!

Костя целует меня в лоб и, застегивая ширинку, протягивает мне руку, чтобы проводить до входной двери.

– Не стоит, – игнорируя, отвечаю, – Я дойду сама. Выходи первый.

– Ок.

Мой напарник быстро растворился в густой темноте двора.

Сгорая от невыносимого чувства внезапно нахлынувшего стыда, побрела домой. Наибольший страх вызывает мысль о том, что Костя не сможет удержать в секрете обстоятельства случившегося. Такое невозможно скрыть, несмотря на всю воспитанность парня. Как и любому нормальному парню, ему захочется поделиться такими яркими и каникулами, своим дебютом со скромной школьницей.

«Как я могла? Так неосмотрительно…»

Прохожу в комнату, не включая свет. Мне противно видеть отражение в зеркале. Падаю на постель и проваливаюсь в пустоту. Завтрашний день обещает быть жарким.

Вопреки опасениям, Костя сдержал обещание, и никто в школе не подозревал о нашей близости.