Глава 4

Холодный воздух коснулся обнаженной груди. Кожа покрылась мурашками, а соски мгновенно стянулись в острые вершинки. Но стоило чёрным глазам опуститься к оголенному бюсту, кожу опалило жаром. Там где тела касался возбужденный дикий взгляд, оставалась обжигающая дорожка. Казалось, стоит отпустит взор, как я увижу уродливый шрам, оставленный его глазами.

Дернула руками желая прикрыться, но Лютый прорычал.

— Не дергайся.

От его хриплого рыка все внутренности сжались и в животе заледенело.

Удерживая мои запястья одной ладонью, дёрнул лохмотья платья с моей талии, полностью срывая с меня остатки одежды.

Теперь я осталась перед монстром лишь в маленьких прозрачных стрингах и атласных молочных туфлях на высоченной шпильке с блестящим бантиком на мыске носка.

Лютый склонился ко мне, прижимаясь твёрдой грудью к моей, шумно втянув запах у моего уха. В этот миг, я ощутила, как мне в живот уперлось что-то твёрдое. Что именно, мне не требовалось объяснять. Я не первый день жила на свете и пусть еще не была в интимной близости с парнями, но я прекрасно знала, как здоровый мужской организм реагирует на женщину. Тем более организм такого тестостеронового самца, сидевшего в изоляции, вдали от женщин.

Зажмурилась, подавляя рыдания.

— Прошу, — прошептала одними губами.

Но он меня уже не слышал. Взгляд казался безумным и каким-то не адекватным. Его глаза метались от одной груди к другой, пока он не припал ртом к одной из них, облизывая сосок, захватывая ртом всю ареолу. Проходился языком по коже, издавая какие-то звуки. Я замерла боясь пошевелиться и закусила губу до боли, сдерживая вырывающиеся всхлипы.

Да и как тут не всхлипывать, когда чужой, абсолютно посторонний мужик набрасывается с ходу, срывает платье и собирается лишить невинности. В свете сложившихся обстоятельств, не понимала к чему эти ласки. Или может у него фетиш такой по женской груди?

Лютый переключился на второй розовый пик, широким языком вылизывая кожу и втягивая сосок. Вскрикнула, когда его зубы сомкнулись вокруг розовой горошины.

Я не выдержала и зарыдала. Из глаз брызнули слезы, а тело затряслось в рыданиях. Лютый поднял голову, зло сверкнув глазами и разворачивая меня спиной к себе.

— Что вы делаете? — проглотила всхлипывания, напрягаясь всем телом.

— Блядь. Заткнись ты, — выругался. Провел рукой по спине, сжимая ягодицы и проникая пальцами под трусики.

Мне стало еще страшнее, ведь никогда и никто не трогал меня там, кроме меня самой. А прикосновения этого мужчины вызывали отторжение и даже тошноту. Все во мне сопротивлялось этому. Повела бедрами, вырываясь из его рук.

— Сука, не двигайся, — прорычал он и укусил за плечо.

— Нет! Прошу не надо. Я не хочу.

— Какая болтливая блядь, — накрыл ладонью мои нижние губы, раздвигая складки и проникая пальцем в лоно.

— Ай! Нет! — кричала, снова дернув бедрами.

— Заебала, — отпустил мои руки.

Не успела я обрадоваться свободе, как он схватил меня за талию, закинув к себе на плечо. И в несколько шагов преодолел расстояние до кровати. Кинул меня животом на матрас.

Я попыталась встать на четвереньки, чтобы отползти от него, но он схватил меня за щиколотку, потянув на себя. Придавил широкой ладонью к матрасу и в следующий миг, снова соединил мои запястья, перевязывая их чем-то. Потянул за связанные руки вверх, закрепляя их за незамеченный мной ранее над кроватью крюк, так, что мое тело вытянулось и пришлось встать на колени.

Подняла лицо вверх, посмотреть на на крюк и решить что делать. Но стоило поднять голову, как оцепенела от ужаса. Прямо на меня смотрела камера наблюдения. Горло сковало, а внутренности заледенели от ужаса. Мало того, что меня сейчас будут насиловать, так еще и какие-то неизвестные будут смотреть на это.

— Отпусти! — дергала руки, стараясь освободить их. — Я не хочу! Не буду! Не смей меня трогать! — кричала и извивалась прямо на крюке.

Но вместо этого, получила обжигающий шлепок по ягодице, а в следующий миг он засунул мне в рот скомканную тряпку, завязывая ее другой у меня во рту. Я хотела подняться на ноги. Но Лютый неправильно интерпретировал мой порыв. Дернул за кружева трусики и те с треском разорвались.

Меня колотило так, что я уже больше не контролировала собственное тело. Смотря в глазок камеры, как завороженная, не в силах отвести от него взгляда. Чувствовала как мужской палец, проник в мое лоно, вызывая боль. Я дернулась, но ничего не смогла сделать. Он впился подушечками пальцев в мое бедро удерживая на месте.

— Блядь, — рявкнул. — Сухая как песок, — принялся активнее таранить меня пальцами, а второй рукой жать грудь.

Меня же накрыла беззвучная истерика. Я понимала, что больше не отвечала ни за что в этой жизни, ни в этом мире. Мысленно попрощавшись с прежней жизнью. Опасный преступник сейчас изнасилует меня, за что должен был бы получить больший срок. А его, видимо, поощряют таким способом. И самое омерзительное было то, что кто-то за этим следит.

— Сойдет, — почувствовалаа, как на ягодицу ложится горячий, гладкий ствол и взвизгнула в тряпку.

Дергаться и сопротивляться бесполезно. Осталось лишь принять участь, надеясь на то, что все закончится очень быстро. Он ударил членом по ягодице, а затем по второй. Раздался звук плевка и я почувствовала влагу на промежности. На лбу выступила испарина и каждый мускул в теле напрягся, ожидая неизбежного. Тяжело дышала, не видя, наконец-то чертову камеру из-за слез. Ощутила, как что-то круглое приставили ко входу в лоно, а затем меня пронзила адская боль.