Глава 5

Стася

Не понимаю. Как так вышло? Я старалась отвадить... пыталась... ох! Мысли носятся по черепной коробке, цепляются друг за друга, путаются. Пока горячие большие ладони Ярцева сминают мою грудь.

— Такие аккуратные сисечки, — рычит Лев, — повезло нам... да, Сень?

Ярцев водит рукой по моему животу. А Вересов принимает эстафету и тоже активно массирует мои груди.

Тресь!

С гулким рыком Семен рвёт на мне бабушкины трусы. Ну и силища! Хотя, чему я удивляюсь? Они же оборотни. Кожу обжигает холодный воздух. Волк накрывает мой лобок ладонью.

Я снова в их власти. Что же делать? Тяжело дышу, злобно гляжу на альфу. Ярцев лишь ухмыляется. Молчит. А я чувствую, как его рука покрывается моей влагой.

Нет! Пожалуйста! Я не хочу возбуждаться!

Или хочу?

Облизываю губы. Лев скручивает пальцами мои твердые соски. Моё тело буквально умоляет альф продолжать. Как ни стискиваю зубы, всё равно это удовольствие вырывает порочные стоны.

— Вот так... а то «не хочу, не буду», — дразнит меня Вересов, сминая груди в руках, — теперь ты на своём месте, мышка-охотница.

— АААХ! — кричу, когда Ярцев вводить в меня второй палец.

В его взгляде что-то меняется. Он становится глубоким, заинтересованным. Не таким пустым, как рядом с той молодой волчицей. Со мной он другой...

— Ах... ооо! МММ! — расставляю ноги, плененная и преданная собственным телом.

Какой позор! Я охотница на оборотней, сейчас теку и стону от извращенных касаний двух зверей.

— Сюда, — жестко говорит Семен, тянет меня к столу.

Подхватывает на руки, словно пушинку, и кладет поперек. Я знаю, что они планируют сделать.

— Мы не хотели быть жестокими, Стася, — заявляет, останавливаясь напротив моего запрокинутого лица.

Кончиками пальцев ведет вдоль моих губ, затем очерчивает скулы. Второй рукой медленно расстегивает ширинку.

— Но ты нас вынудила, — Лев жестко распахивает мои бёдра.

Он уже... мамочки! Чувствую, как о мою возбужденную плоть трётся его член. Огромный! Я помню, какой он гигант... и как сладко ощущать его внутри.

Это не я! Нет!

— ААА! — с губ срывается вой, когда большой волчий «агрегат» резко распахивает мои мышцы, — ООО!

Лев фиксирует мои ноги на весу. Начинает двигаться. А я извиваюсь, кричу. Это нереально! Так приятно, хорошо, сладко! Хочу!

— ДАААА! — кричу.

— Рот открой, — приказывает Ярцев.

Я подчиняюсь его хриплому рыку. Сила. Моё тело принимает их мощь, склоняется перед ней. И человеческая суть капитулирует. Открываю рот. В горло проскальзывает большой член Семена.

Они оба во мне.

Мои возбужденные, порочные звери. Мамочки!

— МММ! МММ! — мычу, чувствуя подступающий оргазм.

— Первый пошёл, — смеется Лев, когда я начинаю сокращаться на его члене, — не нужно сопротивляться, мышка-охотница. Мы сделаем тебе очень хорошо.

Я не могу принять это! Нет! Но когда член Вересова увеличивается, растягивая мои стеночки, кончаю снова. А он заливает меня спермой. Её безумно много! Слишком...

Я точно залечу от него! Этого нельзя допустить... нельзя... ох! Волки меняются. Их глаза сияют желтым. Ярцев врывается в мою киску.

— ААА! МАМОЧКИИИ! — выгибаюсь, но не успеваю и вдохнуть, как в рот толкается Лев.

— Давай, пососи как следует. Дыши носом. Помнишь, как я учил тебя?

Семен рычит, возбужденно постанывает. А мне нравится. Ведь мы сейчас втроём. И нам всем хорошо. Истинность делает своё дело. Не могу сопротивляться её влиянию.

Это мои волки... и они меня хотят.

— АХ! МММ! ДАААА! — кричу, сдаваясь в их порочную власть.

— Умница, — шепчет Семен, — наконец-то ты принимаешь нас...

— ГЛУБЖЕ! АААХ! МММ! — вою, затем обхватываю рукой член Льва.

Погружаю его в рот. Волк смотрит с удивлением.

— Наша развратная мышка. О да, детка... соси его... ммм!

Вкусно. Мне нравится глотать сперму оборотня. Я опущена ниже некуда. Но довольна и даже счастлива. Знаю, что после буду ненавидеть себя. Но сейчас...

Всё нормально. Хорошо. Так и должно быть.

— Я ПОЧТИ! ДААА! — кричу, когда из меня вырывается влага.

Кажется, я на миг теряю сознание. Затем прихожу в себя. По телу течет удовольствие. Ничего подобного я не испытывала за всю жизнь. Никогда...

— Сень, смотри, она сквиртует! — Вересов продолжает ласкать меня, теребить клитор, продлевая оргазм.

Когда они успели снова поменяться? Лев кончает в меня. А Ярцев заливает спермой мою грудь. Я вся в них. Лежу, дыхание сбивается. Пустым взглядом смотрю в потолок.

В голове ни единой мысли.

— Вот так бы всегда, — Семен достаёт салфетки, очищает член и надевает брюки, — и мне бы не пришлось идти на столь неприятные меры.

— Такие уж неприятные? — бурчу. — Ты отвратителен!

— Ты моя истинная! — рычит Ярцев. — И твоё место подле меня. На моём члене.

— Ага! А до меня ты развлекался... — начинаю возмущаться, чувствуя сильный прилив ревности.

— Тихо! — рычит волк, жестко приподнимая меня и впиваясь в губы.

Терзает их, пока я не начинаю снова стонать и извиваться.

— Знаешь, раньше мне нравилось, как она сосала, — ухмыляется мне в губы, — но теперь любое прикосновение вызывает отвращение. Меня интересует лишь этот рот.

Оборотень проводит пальцами по моей нижней губе. Снова этот взгляд. И понимание, что Ярцев не лжёт.

— Тогда зачем ты это сделал? — шепчу. — Мне было больно.

Не знаю, зачем призналась. Но на лице волка вдруг появляется грустная улыбка.

— Хотел тебя проучить. Но в итоге сам себе сделал лишь хуже. Прости меня.

Я его не понимаю! То властный и жесткий, то вдруг такой одинокий и печальный.

— Тебе придётся заслужить прощение, — бормочу.

Ярцев лишь улыбается.

— Как скажешь, моя истинная.

— Таким твой стол мне нравится, Сень, — ухмыляется Лев, — давай, я вытру тебя, мышка.

Покорно принимаю эту странную заботу. Сперма оборотней всюду. Она покрывает мою киску, наполняет матку. Тонким слоем высыхает на груди и животе. В горле тоже волчье семя.

— Я вас ненавижу... — выдыхаю, начиная приходить в себя.

— Мы видели, — ухмыляется Вересов, — слезай. Иди ко мне!

Он быстро стирает с меня сперму. Я и не замечаю. Но хоть моё тело чисто, оборотни забрались глубоко в душу. И там обосновались.

— Встань, — жестко говорит Семен, затем разворачивает меня, смотрит на метку, — и правда. Двойная метка на упругой попке.

— Никогда о таком не слышал, но мне пиздец нравится, — говорит Лев, затем разворачивается, — смотри, мышка.

Поднимаю взгляд на его широкую спину с перекатывающимися мускулами. Меж пары крупных татуировок вижу руну. Словно ожог, она сияет золотым.

Семен поворачивает голову. На мощной шее также пульсирует вторая половинка моей метки.

— Мы втроём повязаны, Стася, — говорит он, затем натягивает рубашку, — ты замерзла?

Отпрыгиваю. Обнимаю себя руками, прикрываюсь. Мне становится стыдно. Что я только что творила? Гляжу на дорогой паркет. Его покрывает жидкость. Это я... так кончила?

Дрожу, прикрываю глаза и давлю слёзы. Я принадлежу этим двоим! Мне так страшно! Что со мной будут делать? Мучить? Заставлять рожать? Не хочу!

Всхлипываю. Но вдруг на плечи ложится мягкая ткань. Семен накрывает меня своей рубашкой. Холод проходит.

— Не плачь, Стася, — тихо говорит, целует в висок, — пойдем. Тебе нужно отдохнуть.

Киваю. Оборотни одеваются.

— Там есть кто? — спрашивает Ярцев, взглядом указывая на дверь.

— Нет, — Лев прикрывает глаза, делает глубокий вдох, — никого. Можем идти.

— А куда? — пищу.

— Пойдём, мышка-охотница. Отведем тебя в безопасное место, — шепчет Вересов, и тоже целует меня в висок.

От касания его губ тело прошибает мощной волной. Киска снова набухает. Твою мать! Опять?

— Я чувствую, — шепчет он, — но сейчас тебе нужно отдохнуть.

Меня ведут прочь из кабинета. Заходим в лифт. Мои ноги покрыты мурашками. Лев обнимает меня, Семен достает сигарету.

Двери открываются. Мы заходим в квартиру. Вижу ту самую кровать, с которой и началось моё падение. Топчусь у порога.

— Почему сюда? У меня есть квартира! — пробую возмутиться.

— Мы порвали твои вещи, — улыбается Ярцев, демонстрируя острые клыки, — голой поедешь?

— А здесь у вас женская одежда есть? — огрызаюсь.

— Ты ж, моя строптивая, — Вересов прижимает меня к себе, — Сень, она мне нравится!

Офигеваю, таращусь на мужчин. Почему они заботливые? Оборотни же не такие! По крайней мере, меня всегда учили, что волки — злобные и агрессивные звери. И никак не внимательные, ласковые.

— Нет. Но скоро будет. Ты пока душ прими, поспи.

— С чего такая забота? — рычу.

— Ты же наша истинная, — мурчит Лев, трётся о меня щетинистой щекой.

Молчу, исподлобья гляжу на оборотней. Мне нравится их внимание. Касания, ласки. Почему? Блин! Дурацкая метка!

— И ещё кое-что, — говорит Семен, — думаю, ты понимаешь, что в твоей жизни мужиков быть не должно.

— Их и не было...

— А как же твой охотник? — выгибает бровь альфа, — ты с ним трахалась... так что расстанься. Иначе я ему голову отгрызу.

— Это было давно, — вздыхаю, — мне не понравилось.

— Почему? — влезает в диалог Лев. — А с нами понравилось, я видел!

Почему... а я откуда знаю? Просто мой Пётр совершенно никакой в постели! Но им я этого не скажу. Как и того, насколько они умелы, и как мне с ними хорошо.

— Без понятия, — пожимаю плечами.

— Врешь, — Ярцев подцепляет мой подбородок.

До чего же этот зверь красив! Идеальный охотник на невинные девичьи души. Но я смотрю. Тону в его взгляде.

— Захочешь — расскажешь, — говорит он, затем отпускает меня, — душ вон там, полотенца в шкафу. Мы скажем Агнессе, чтобы она приготовила тебе нормальные вещи.

Они разворачиваются и направляются к двери.

— Спасибо, — шепчу едва слышно.

— Не за что, — вдруг отвечает Семен, затем подмигивает мне.

Так и стою, наблюдаю, как мои любовники-оборотни скрываются за дверью квартиры. Взгляд падает на тумбочку у самого входа. Там лежит моя сумочка. И в ней вибрирует мобильный телефон.

Дрожащими руками достаю устройство.

— Да?

— Стась! Привет! — голос Петра не вызывает никаких эмоций.

— Что ты хотел?

— Не рада слышать? — слышу, как он лыбится.

И меня это бесит.

— Занята. Ну так что?

— Как там твоя подруга?

— Эмм...

— Которая с меткой.

— Я поняла. Ну, она немного уже привыкла к этому.

— Плохо. Очень плохо! Потому что метка укореняется. Ты лекции своего отца прогуливала?

— Нет... — говорю тихо.

Я помню. Метка истинных появляется, а потом постепенно врастает в саму суть пары. И каждое взаимодействие усиливает её влияние. Даже простое общение. Что уж говорить про страстный секс...

Кажется, я попала по-полной! Что же делать?

— Стася! Приём! — верещит Петя.

— Да... я ей скажу, потом тебе перезвоню.

— И еще.

— Что?

— Пошли на свиданку! Давно не ходили. Ты меня в последнее время избегаешь, — дуется, — а я тебя хочу.

А я тебя нет... понимаю, что должна с ним расстаться. Даже не потому, что волки могут навредить. А потому, что не люблю этого парня. Нечестно пудрить ему мозги. У меня рождается план.

— Хорошо, давай сходим. Я тебе наберу, когда свободна буду. А пока у меня важное задание. Не звони, пожалуйста.

— Ладно! Удачи тебе! Буду ждать звонка.

Кладу трубку. Чувствую, как тело тяжелеет. Почему после оргазма всегда спать хочется? Подхожу в постели. Присаживаюсь и веду ладонью по мягкому шелку постельного белья.

У альф всё самое лучшее. Деньги, власть, женщины. Почему тогда природа сделала меня их истинной?

Это случайно или есть причина? Не понимаю...

Стягиваю рубашку Семена. От его аромата у меня голова идет кругом. Совершенно запуталась в собственных чувствах.

Голышом ложусь на твёрдый матрас, наслаждаюсь. Удобно и круто! Всегда бы здесь спала. Стоит прикрыть глаза, как проваливаюсь в глубокий сон.

Мне не снится ничего. Лишь странные звуки, рычание. Спросонья ощущаю ласковые касания. Меня гладят по бёдрам. Ох! Выгибаюсь навстречу. Постанываю.

Но потом ласка прекращается. Нуу! Блиин! Глаза открывать не хочется. Я уже давно так не высыпалась. Но я всё-таки просыпаюсь. Смотрю по сторонам. Приподнимаюсь на локтях.

Окно спальни приоткрыто. Рядом со мной на постели сидит Семен, его алые горящие глаза смотрят с интересом. Ворот рубашки расстегнут, я вижу кровь на его шее.

— Что случилось? — до меня не конца доходит, где я, и почему Ярцев здесь.

— Стася, нам с тобой нужно серьезно поговорить.