Глава 5

Мирон

С этой скромницей, в чьих омутах полно самых безбашенных чертенят, я оторвался как никогда. Я мог бы гордиться собой, еще ни одна девушка в этой постели не кончала столько раз!

Я сбился со счета. Во время первого оргазма скромница ударилась о стену головой. После второго жалобно сообщила, что умирает. Во время третьего, полученного от моего умелого языка, она искусала губы в кровь.

Потом, когда, мы в диком азарте перепробовали все более или менее подходящие поверхности и завершили марафон в ванной, под душем, она уже не сдерживала себя и кричала. Так, что охрипла. А я чуть не оглох. Но я не возражал, мне было приятно видеть, как она умирает и снова воскресает в моих руках.

А самый кайф был в момент, когда она стояла передо мной на коленях, я держал ее за волосы и помогал ритмично работать ртом. Фейерверк, случившийся в конце, совпал со вспышками салютов за окном.

Обессиленный, я рухнул на кровать и расхохотался. Офигенное совпадение! Судьба ржет над нами.

Она упала рядом, я обнял ее, зарылся лицом в волосы, пахнущие цветами. Подумал: завтра я обязательно узнаю ее имя, адрес, телефон и все остальное. Эта птичка от меня просто так не улетит!

Алена

Я проснулась от того, что задыхалась. Было душно, весь воздух куда-то подевался, а еще что-то давило мне на плечи.

Черт!

Открыв глаза и увидев перед собой волосатую мужскую грудь, я мгновенно проснулась. И в ту же секунду вспомнила все, что было вчера. Мне хотелось застонать от ужаса, но я закусила губу.

Это все правда. Я поехала домой к тому брутальному качку и переспала с ним. Не просто переспала, а… у меня нет слов, чтобы назвать то, что происходило здесь этой ночью. Это был разврат, беспредел и полное бесстыдство.

О, что я творила! Что творил он! Что мы оба… У меня пылают уши от воспоминаний.

Но предаваться стыду и самобичеванию некогда. Надо выбираться, пока этот дикий зверь не проснулся.

Это будет очень сложно. Он лежит на боку, лицом ко мне, моя голова покоится на его руке, а вторая рука накрыла меня и придавила тяжестью. Какая она огромная! И весит, наверное, как я.

Я попыталась сползти вниз, чтобы выбраться из-под этой медвежьей лапы. Миллиметр за миллиметром, я постепенно спускалась все ниже. Резких движений старалась не делать, чтобы его не разбудить. Все плавно, осторожно, незаметно.

Уф. Выбралась. Теперь надо откатиться в сторону, и можно вставать.

Только я собралась совершить задуманный маневр, как он переместил руку вниз, на меня, снова прижал к себе, да еще и в страшно неудобной позе! Теперь моя голова была где-то у него под мышкой.

Блин! Что делать-то?

Пока я думала, меня начала одолевать дремота, я почти уснула… Но тревожная мысль заставила меня в ужасе открыть глаза. Надо бежать! Он может проснуться в любую секунду и тогда…

Не знаю, что тогда. Но мне было очень страшно. Как я могла не бояться этого огромного зверюгю вчера? Как я могла… вообще все? Где была моя бестолковая голова, когда я согласилась поехать к нему?

Он заворочался. Я замерла, стараясь не дышать. Его рука, придавившая меня, приподнялась… И он перевернулся на спину!

Несколько секунда я не дышала, прислушиваясь к его размеренному дыханию. Уф. Спит. Можно скатываться с кровати.

Я ползала на четвереньках, подбирая разбросанные там и сям вещи: юбку, водолазку, трусы… вернее, то, что от них осталось. Лифчик так и не нашла, да и фиг с ним.

На спящего и похрапывающего зверя старалась не смотреть, боясь, что мой взгляд его разбудит. Уже выходя из спальни, обернулась в дверях. Решила все же бросить взгляд на его лицо.

Сейчас, при утреннем свете, когда мои глаза почти не болят, и он лежит на спине, я смогу его разглядеть. Но от созерцания лица незнакомца меня кое-что отвлекло.

Я увидела, как под простыней, где-то в центре его туловища, что-то шевелится. Вернее, поднимается. Через секунду там уже торчала огромная ракета, устремленная вверх.

А-а-а! Надо бежать.

Алена

Я одевалась в гостиной. Торопливо натянула юбку, влезла в водолазку. Надеюсь, не видно, что я без лифчика. Очки и то, что осталось от трусов, сунула в рюкзак. Как этому зверюге удалось их так разодрать? Это же суперпрочная синтетика.

Окинула быстрым взглядом окрестности. Просторная светлая комната, шикарный ремонт, немногочисленная добротная мебель. Вчера мы на этом диване… И на этом журнальном столике… И на пушистой шкуре перед камином… И даже на высоченной каминной полке. Я сидела, раздвинув ноги, а он стоял передо мной и доводил меня до исступления своим умелым языком.

Как ему вообще пришло в голову закинуть меня на каминную полку? У него буйная фантазия настоящего сексуального маньяка. Куда он только меня не закидывал, в какие только позы не ставил...

От воспоминаний меня пробрала дрожь. И я почувствовала, как ноет все мое тело. Особенно некоторые места, пережившие вчера всестороннюю бомбардировку. Мне нужно в теплую ванну. А потом в постель. Ведь сегодняшней ночью поспать почти не удалось.

Завязывая шнурки, я заметила на полу рекламный буклет. На нем были изображены льды, снега и кондиционеры. И написано “Арктика”.

А вчера здесь была жаркая Африка! Кстати, этот пуфик в прихожей тоже принимал участие в безумном секс-марафоне. Все, хватит вспоминать!

Я осторожно открыла дверь, вышла, тихонько ее захлопнула.

Выбралась. Осталось спуститься на лифте. Я вызываю такси. Надеюсь, ждать придется недолго.

Мирон

Сколько я спал? День? Два? В голове была тяжесть, а в теле звенящая легкость. Особенно в яйцах. Я вчера их здорово опустошил.

Так, а где моя скромница? На кровати ее нет, может, пошла в душ? Или готовит мне завтрак? Завтрак - это прекрасно, но я бы все же начал день с небольшого траха.

Как это ни удивительно после вчерашнего, я в полной боевой готовности.

Здоровый мужской организм! Утренний стояк не пропьешь и не протрахаешь.

Я прислушался. Тишина. Неужели сбежала?

Да нет, вряд ли. Насколько я знаю девушек, они не торопятся утром уходить. Наоборот, всеми силами стараются прижиться в квартире. Готовят завтрак, встречают радостной улыбкой и преданным взглядом. А, когда все же удается их выдворить, ты обнаруживаешь в ванной какой-нибудь тюбик. И понимаешь - она пытается застолбить территорию.

Но со мной этот номер не проходит. Тюбики безжалостно выкидываются, а девушки на мой траходром второй раз не допускается. Чтобы не возникло соблазна остаться.

Как же я поступлю с этой птичкой, залетевшей вчера ко мне? Что-то мне совсем не хочется ее отпускать… Неужели я нарушу правило лишь одной ночи? Пока не знаю. Вряд ли. Сегодняшнее утро не в счет. Это можно считать продолжением вчерашнего.

Я встал и, как был, голышом, со стоящим членом, направился на поиски скромницы. В ванной ее нет. На кухне нет. В гостиной нет.

Сбежала! Мне хотелось зарычать от разочарования и броситься в погоню. Но где ее искать?

Я сник, член упал. Вернувшись в спальню, я заметил то, что должен был заметить сразу: ее одежда исчезла. Хотя… Кое-что осталось. Наклонившись, я извлек из-за комода ее кружевной лифчик. Повесил его на ночник и отправился в душ.

Завтрак пришлось готовить самому. И это меня бесило. Я бы хотел видеть здесь свою птичку в фартуке на голое тело! Я бы даже изменил своим принципам и оставил ее на вторую ночь. Сегодня выходной, мы могли бы целый день не вылезать из постели.

Какого хрена она сбежала?!

Я зажарил огромную яичницу с беконом и сделал тосты. Пока готовил, поглядывал на лифчик. Я зачем-то принес его из спальни и прицепил на ручку верхнего шкафа. Я долбодятел.

Выбрасывая упаковку от яиц, я увидел в мусорке пустые бутылки. Вспомнил, как напился из-за мучительного чувства… как его назвать? Сожаление? Досада? Горечь? Гнев? Скорее, смесь всего этого.

Сейчас от него этого не осталось и следа. Скромница оказалась хорошим лекарством.

Но я еще не долечился! Я хочу продолжения!

Я ее обязательно найду. Надо только подумать, как.