Дай мне любить тебя

2 месяца спустя

Он смотрел документы так долго, что у меня заболела спина от сидения на неудобном стуле. После бессонной ночи было сложно контролировать свои эмоции и не наговорить ему лишнего.

— Андрей, если ты собрался делать это до вечера, советую закрыть дверь на замок. Ожидающие в очереди начнут врываться сюда минут через десять.

Яровой поднял на меня глаза и ехидно выгнул бровь.

— Это суд. Здесь не буянят.

Я поднялась со стула, начала расхаживать взад-вперед разминая затекшие мышцы.

— Может, чай или кофе? Выглядишь не очень, — раздался его тихий, со смехом голос. Я подняла на него глаза, сощурилась.

— А как я должна выглядеть, когда легла в три часа ночи? Вы же разойтись не можете спокойно сразу после игры. Вам нужно еще в клуб завалиться…

После вчерашней гулянки у меня действительно болела голова. Уже две таблетки нурофена выпито, и ничего не помогло.

Андрей смеется. Ставит подпись в журнале приема и отдает мне сопроводительное с меткой входящего.

— Это все Ник. Никак не успокоится, — Андрей поднимается из-за стола, подходит ко мне и протягивает листок.

— Ты б ему сказала, что не светит. А то он все больше на пса становится похожим. Таскается за тобой, как подорванный. Скоро выть по ночам начнет от тоски.

Мне не нравилось то, с каким ехидством Андрей говорит о Нике. Яровой вообще не очень приятный тип, и зачем Ник зовет его с нами - большой вопрос. То ли дело в его должности, то ли Ник просто рубаха парень и не видит очевидного, что Андрюша у нас с гнильцой.

Я пытаюсь выдернуть у него бумагу, но он не отцепляет пальцы и не отдает.

— Так, если Нику не светит… может, сходим куда вдвоем? — улыбается криво.

Склонив немного голову, внимательно смотрю на него. Мне хочется уколоть его, но сделать это так, чтобы не пострадала моя работа.

— Андрей, а с чего ты взял, что Нику не светит? А?

С упоением смотрю за тем, как слетает с его лица высокомерие. Краснеет, прячет глаза в пол. Парень усмехается чему-то своему.

— Ты его к себе так ни разу и не подпустила за все время нашего общения… сколько мы уже тусим?

Я пожала плечами.

— Немного. Пару месяцев всего. Так я из тех, кто долго запрягает, но быстро бежит. Так что прости, но мы с Ником сами разберемся, — подмигнула ему и забрала, наконец, из его рук бумагу.

— Спасибо! — махнула ей на выходе и поспешила на улицу.

Закутавшись в пальто, остановилась чуть дальше суда. Вытянув из сумки сигарету, прикурила. Выдохнула дым и прикрыла глаза. Больно. Каждый чертов день больно. И ничуть не меньше ни на грамм. Днем еще держусь, забиваю свой график так, чтобы поесть было некогда, не то что поплакать. Постоянно пропадаю на работе, а выходные провожу с компанией Ника, не потому, что они все мне дико нравятся, а чтобы не быть одной. С сентября, как началась учеба, Настя пропала с радаров. Они постоянно с Киром, у них свои движения. Я перевелась на заочку, и до зимней сессии мне там делать нечего.

Из ворот суда вышла семейная парочка. Мужчина и женщина лет тридцати пяти. Презентабельного вида, хорошо одетые, уселись в дорогую машину. Вряд ли разводятся, слишком нежно смотрят друг на друга. В груди разлилась горечь.

Я, наверное, плохой человек. Не могу смотреть, когда людям хорошо. Счастье других меня убивает. Оно напоминает мне о моем разбитом сердце. О том, что моим мечтам просто не суждено сбыться.

Телефон вибрирует. Я знаю, это не может быть он – я сменила симку на следующий день, после того, как он бросил меня. Это не Илья, но сердце екает каждый раз. Глупое сердце. Его растоптали, а оно все еще любит. И ничего с ним не сделаешь…

Сигарета в руках тлеет быстрее, чем сменяются мои мысли. Настя. Хочет встретиться на выходных. Я соскучилась по подруге, но хочу ли я ее видеть? Если я признаюсь, что и ее счастье раздражает меня, это будет звучать ужасно. Поэтому я пишу, что очень занята по работе, прошу перенести встречу на попозже.

Убираю телефон, смотрю на часы. До конца рабочего дня какой-то час остался, а мне еще нужно успеть сделать кучу всего. Начинает звонить телефон, я снимаю вызов и иду через дорогу к остановке.

— Соскучился? — смеюсь в трубку, когда слышу голос Ника.

Этот парень здорово помогает мне. Он постоянно рядом, он мой лучший друг. Не знаю, с чего Андрей вдруг сморозил о якобы желании Ника быть со мной как с девушкой… Ни разу за эти дни он не сделал даже малейшего намека. Между нами все ясно и понятно. Мы – друзья. Ни больше ни меньше.

— Я уже боялся, что Яровой с тобой что-то сделал. Тебя уже три часа нет!

Я засмеялась.

— Ты говоришь, как сварливый муж…

Ник прыснул от смеха, а я подошла на остановку. Здесь было пусто, и не удивительно, что в этот район так редко ходит транспорт! Добираться порой приходится пару часов, хотя пешком будет и то быстрее.

— У меня для тебя хорошая новость. В общем, жду тебя в офисе. Давай быстрее двигай своими булками...

Я сбрасываю вызов и смотрю на время. Черт, вызвать бы такси, но денег осталось только на самое необходимое. А до зарплаты еще четыре дня. В этот момент на меня вдруг кто-то налетает. Этот неизвестный толкает меня со спины, и я падаю на грязную после дождя асфальтную плитку и роняю бумаги. Документы вылетают из папки, рассыпаясь. Я смотрю на весь этот кошмар и думаю о том, что мне придется оттирать не только бумаги, но еще и новое розовенькое пальто, локтем которого сейчас я опираюсь о ту самую плитку.

— Ой, простите, ради бога! — над головой раздается тоненький женский голос.

— Я во всем виновата, простите, девушка! — она присаживается рядом со мной и принимается собирать мои бумаги. В ее руках несколько продуктовых пакетов.

— Да ничего, вы же не специально, — вздыхаю, поднимаясь с земли. Забираю документы и тянусь к сумочке за влажными салфетками.

— Ой, нет, не делайте это! — она отбирает у меня упаковку. — Если протрете мокрым, все въестся в ткань. Лучше пусть подсохнет, потом щеткой счистите. Но тут без химчистки не обойтись... — она хмурится, а потом начинает тянуться к сумочке.

— Вот, — девушка протягивает мне пару тысячных купюр. — Этого должно хватить.

— Нет, спасибо, не надо, — я убираю салфетки в сумку.

Она никуда не уходит. Стоит и смотрит на меня.

— Знаете что, давайте я вас подвезу. Вы же автобус ждали? А я еду в центр. Нам по пути? Но если надо, отвезу, куда вы скажете. Я хочу хоть как-то загладить свою вину.

А она хорошенькая. Улыбчивая такая, раз сто уже извинилась, хотя это ведь просто случайность. Не знаю почему, но я ей доверяю.

Ее предложение не такое уж и плохое. Автобуса ждать неизвестно сколько, а в офис мне бы хотелось попасть как можно скорее.

— Да, мне как раз в центр нужно, на Соборный. Если вам будет не трудно…

Она улыбается.

— Совсем не трудно, идем.

Мы подходим к припаркованному неподалеку красного цвета Жуку. Девушка открывает багажник и складывает туда свои вещи.

— Ты не против, если я усажу тебя на заднее? Сейчас одного человечка подождем пару минут, он за сигаретами пошел, и поедем.

Я устраиваюсь на заднем, когда девушка садится за руль, улыбаюсь ей.

— Без проблем. Пара минут меня не спасет.

Она смотрит на мои испачканные рукава, хмурится.

— Прости еще раз, я бываю такой растяпой.

— Проехали. Знала, что не стоит брать светлый, — сморщилась, засмеявшись.

— Не стоит, но он очень красивый, — произносит она задумчиво.

Телефон снова вибрирует. Сообщение от Насти.

« Если ты больше не хочешь общаться, Вик, так и скажи. Я не пойму, в чем проблема? Ты не можешь найти свободное время для подруги уже на протяжении двух месяцев?»

Выдыхаю, прикрывая глаза. Что мне ответить? Я ведь сама понимаю, что виновата.

В этот момент открывается дверца машины, и на пассажирское переднее сидение присаживается какой-то парень. Я бросаю на него беглый взгляд, вижу только спину его кожанки, продолжаю набирать сообщение Насте.

— У нас немного изменились планы, подвезем девочку в центр, на Соборный заедем.

Чувствую сигаретный дым, он закурил.

— Да, делай, как нужно, — отвечает тихий мужской голос, а у меня пальцы так и зависают над экраном. Сердце пускается вскачь, я прикрываю глаза, чувствуя, как меня начинает трясти.

— Хорошо, Илюх. Ты же знаешь, что ты самый лучший, — отвечает ему девушка, смеясь.