Грэй

Маленькая Оля стояла на тротуаре рядом со своим отцом и с типичным детским любопытством рассматривала небольшие объявления на баннерном столбе. Тут же находились два больших, немного поцарапанных железных желтых ларька и товарищи из Средней Азии, которые предлагали в них, один овощи, а другой спиртное и сигареты. Отец Оли, Степан Игнатьевич, сухой сорокалетний мужчина в болоньевой куртке, в это время покупал продукты в одном из тех самых ларьков и неумело торговался там за виноград и яблоки. Девочка смотрела на столб, потом ей это надоело, и она стала уже рассматривать ларьки, наконец, повернулась и окинула взором поток машин, быстрых, словно суетливо торопящихся куда-то по своим делам огромных насекомых.

Внезапно рядом со вторым ларьком остановилась большая чёрная машина. Из неё немедленно, хлопнув дверями, грубой и решительной походкой вышли два мрачных субъекта, один в длинном красивом драповом пальто, а второй в спортивных штанах с полосками и ветровке. Эти «джентльмены» рванули за ларьки, в сторону рынка, а Оля разглядела в машине ещё трех человек. Затем, двое, что были на заднем сидении, также покинули машину и направились ко второму ларьку. Оля с удивлением увидела, что они связаны друг с другом наручниками, и что у одного из них, одетого в синюю форму, как у курсанта военного училища, жилистого крепкого молодого парня лет двадцати… черное как крыло ворона, оружие в кобуре под курткой. Снаружи торчали только рукоятка и курок.

Она сделала несколько шагов по направлению к этим двум господам, как вдруг… один из них, тот, другой, что был без оружия, обратил на неё внимание. Он посмотрел на девочку своими серыми глазами и улыбнулся. Оля никогда в жизни не видела более грустной улыбки. Это была улыбка обреченного человека, вымученная, словно выстраданная, но в то же время невероятно добрая. Он словно рассматривал ее и тихо плакал в душе.

Второй человек, тот, что был с оружием, выбирал товар и что-то ехидно обсуждал с продавцом, шутил и понтовался. Олю этот субъект не интересовал совершенно, а вот этот с такими грустными серыми глазами и такой обреченной улыбкой…

— Девочка, подойди ко мне, пожалуйста… — внезапно позвал он её.

Оля подошла поближе и рассмотрела человека. Это был мужчина лет сорока, с небритостью и узким серым лицом, красивым, но чисто по-мужски. Выдающиеся вперед скулы, грубые черты лица, маленький подбородок. В плечах конвоируемый не был широк, а скорее наоборот. Росту — среднего, руки — серые, словно после работы, и на его левом запястье Оля ещё увидела жесткие следы от наручников, такие красные полосы, выдавленные в коже. Другая рука оставалась скованной с рукой стоявшего рядом бандита. Одет человек был в дорогое кожаное пальто, красивые клетчатые брюки и белую как снег рубашку.

«Это, наверное, фокусник» — почему-то подумала Оля. — «Он артист и работает в цирке»

— Девочка, подойди сюда. Я прошу тебя… — то ли сказал, то ли проплакал этот мужчина.

— Зачем? — спросил ребенок.

— Просто. Я хочу просто пообщаться с кем-то перед смертью. Хоть с тобой, например.

Оля изумилась и спросила:

— Ты скоро умрешь?

— Да, я скоро умру… Оля? Тебя зовут Оля?

— Да… откуда ты знаешь? — спросила изумленно девочка.

— Это несложно. Я много знаю… Я много знал и много грешил. А сегодня я скоро умру. За все свои прегрешения. Буду наказан. И ничего с этим не сделать… Скажи, сколько тебе лет?

— Семь… — осторожно ответила Оля.

— А мне сорок восемь, и меня зовут Александр. Саша.

— Очень приятно… — робко ответил ребенок.

— Ты удивилась, что я знаю твое имя. Это все просто. Дело в том, что я маг. Волшебник, Колдун. Я могу творить чудеса.

— Как ты можешь творить чудеса, если у тебя руки в наручниках?

— А всё равно что-то получится. Подойди ко мне поближе. Прошу тебя, возьми меня за руку.

Оля как загипнотизированная подошла и взяла этого странного человека за его вторую, свободную руку. Тот в ответ закрыл глаза и подумал несколько секунд.

— Ты очень способная девочка и очень умная. А ещё у тебя есть дар, который раскроется через пятнадцать лет. Ты тоже маг, как и я, но не такой сильный.

Потом он посмотрел на неё внимательно и улыбнулся:

— У тебя красивые каштановые волосы и зеленые глаза. В Средние века тебя бы приняли за ведьму… Но… ты не та девочка, которая спасет меня…

— А кто?

— Та, кто спасет меня?

И тут второй парень дернулся, внезапно увидев возвращающихся двух субъектов, тех самых, которые вышли первыми.

— Та, кто спасет меня, будет звать меня «Грэй», она родится через шесть лет после моей смерти… — скороговоркой произнес этот странный мужчина с серыми глазами.

В этот момент высокий мужик, в пальто, изумленно увидев их общение, показал рукой на Сашу, а второй, здоровый бык, что уже в спортивных брюках обалдело уставился на собеседников:

— Батя! Во, мля в натуре? Он уже успел тут с ребенком познакомиться… епать! Ты куда смотрел, балда? — Обратился он к конвоировавшему Александра бандиту в форме курсанта.

— А я ничего не слышал… Они, что познакомились?

— Ротозеи… — презрительно фыркнул человек в драповом пальто. — Положили бы сейчас всех, как пить дать! В машину!

— Я в натуре ничего не слышал… Маг, ты чё? Как ты меня провел? — обратился провинившийся бандит к Александру, а тот дернулся и обратился уже к главарю:

— Подожди! Ромов, прошу тебя…

— Просить скоро будешь у архангелов, а не у меня! — Ответил ему главарь. Потом он бросил взгляд на Олю, такой суровый и спокойный, как у волка, и та испуганно отошла на несколько шагов, взяв за руку отца. Ромов хмуро покачал головой, но ничего не сказал.

— Оля… запомни… меня звали Александр… — тихо сказал девочке уводимый в небытие человек. После чего он был грубо и бесцеремонно запихан внутрь машины бандитами.

Машина тронулась, и Оля, проводив её глазами, внезапно поняла, что никогда больше не увидит этого человека. Потом ребёнка взял за руку отец.

— Александр… Его звали так. — Сказала девочка.

— Пойдем Оленька, нас ещё мама ждет.

— А кто эти люди, пап?

— Какие-то бандиты. Но это уже не наше дело…

— Ну, пап?

— С ним все будет в порядке, Оля! Это все просто игра. Они чуть-чуть поиграют, потом поедут домой.

— Игра??

— Взрослые дяди играют в свои игры. «Зарница», но только по-взрослому. С ним все будет в порядке. Это просто игра. Просто игра…

Машина, а это был «BMW» модели E34, ехала очень долго. Когда уже сворачивали с трассы у Лудони, притормозили и один из сидевших в ней людей, тот с кем у ларька был связан наручниками Александр, выскочил и, попрощавшись с остальными, пересел в стоявшую на самой своротке милицейскую «пятерку».

— Олег, бывай! Удачи тебе не желаю, но… работай! — Кивнул человек в драповом пальто.

— Малый, скока ещё ехать? — поинтересовался у водителя второй пассажир заднего сидения, перебрасывая наручники на себя и конвоируемого.

— Я не знаю, Серега, — ответил водитель, — Ты у чёрта нашего лучше спроси.

— Слышь, ведьмак, сколько ехать, напомни? — Прожевал презрительно Ромов.

— Тридцать километров, Тёмный, — вяло ответил Александр.

Авторитет кивнул, и машина тронулась дальше.

— Что-то ты грустишь, ведьмак? — полюбопытствовал Сергей, — видать силы тебя оставили? А это плохо…

Саша ничего не ответил, а Ромов мрачно бросил:

— Следи за метлой…

Через полчаса езды по лесной дороге машина остановилась, и из неё вышли трое: Ромов и оба пассажира с заднего сидения. Водитель остался.

— Пётр, в общем, ждешь нас, пока не обернемся. Будем примерно через час.

— Закапывать будете?

— Кого? — Подозрительно спросил Ромов.

— Ну, труп этот, лопату-то возьмете?

— А зачем? Канистры должно хватить.

— Бензин дорогой, бать, тратить на чёрта…

— Нормально, Малый. В Средние века с ними так и поступали. Отпускали все грехи и жгли потом. — Усмехнулся высокий человек. Затем встретился глазами с улыбающимся Сергеем.

— Пошли, ведьмак! Не озяб? Скоро согреешься! — весело протараторил Серый и дернул Александра за руку.

Ромов тем временем обошел машину и достал из багажника канистру на пять литров, но при этом наполовину пустую, а затем ещё зачем-то небольшую кирку, обычное кайло, которым часто работают на шахтах.

— В общем, ждешь нас и никуда не уезжаешь! — Приказал в последний раз Ромов, а потом кивнул второму спутнику — Пошли!

Шли они долго, почти сорок минут.

— Кругами ты нас водишь, что ли, ведьмак? — спросил Ромов.

— Нет… — пробормотал Александр.

— Давай, заканчивай туризм! Ближе к цели!

— Бать, а у него поджилки трясутся, натурально! Зябко, видать, в кожанке…

— Сколько ещё идти? — не реагируя на Сергея, спросил Ромов.

— Тут… тут осталось метров сто. Вы снимите по…

— Что!?

— Хочет, наверное, чтобы мы наручники сняли… — ответил за Александра Сергей.

Когда они подошли к месту, Александр опять попросил, чтобы с него всё-таки сняли наручники. Ромов помотал головой и немедленно извлек из-за пазухи пистолет, который тут же взвел.

— Иди, показывай место.

— Константин… Подожди… — приговоренный к смерти остановился.

— Что такое? Чего ждать? — спросил Ромов.

— Подожди… Прошу тебя.

— Ну что ещё?

— Дай мне шанс оправдаться.

— Сашенька, — стальные глаза Ромова уставились в упор на Александра, — тебе и так уже дали столько шансов оправдаться… Ни одному человеку так много не давали. А ты всё скулишь, как собака… Зачем? Какой тебе шанс ещё?

— Я иначе не покажу вам место.

— Что?? Что ты там прошипел, ведьмак? — Изумился Ромов.

— Я не дам вам места… пока…

Ромов в ответ схватил его за шею и сжал что есть силы.

— На колени, крыса… Знаешь, что будет с тобой, если ты сейчас не покажешь мне его? Тебя зароют, но уже по частям. Сначала руки… Потом ноги. Потом ещё полтуловища… А в завершение я сниму с тебя скальп. Вот так ты будешь умирать. Неторопливо. Понял?

— Оно перед тобой, Тёмный. Прямо перед тобой.

— И где?

— Здесь. Под твоими ногами.

Стальные глаза Ромова сузились в щелки.

— Не верю, ведьмак. Просто не верю.

— А ты поверь, — предложил Александр.

— Нет, Сашенька. Нужны ещё доказательства. Ты… ты поползай здесь немного… на карачках. Покажи мне точно. Веточку можешь воткнуть. А я уже обмозгую, что с тобой делать: сразу перекрестить, или время дать на исповедь.

— Сними наручники, прошу тебя…

Ромов хмуро кивнул, и его напарник снял с себя и пленника наручники, а затем взял в руки кирку и канистру. Последнюю, правда, сразу поставил на землю, но кирку сжал в руке. Александр сделал несколько шагов, потирая правой рукой левое запястье, и развернувшись лицом к Ромову, произнес:

— Костя. Они здесь. Под моими ногами.

— Ты не юлонишь? — Спросил Ромов.

— Нет! Здесь всё…

— Сколько метров?

— Глубина?

— Да!!

— Пять метров…

— Врёт! — Крикнул напарник Ромова. — Как пить дать, врёт! Здесь не было никогда реки, и не могло намыть такой глубины по-любому.

— Тихо, Серый, остынь немного… — урезонил своего друга авторитет.

— Была река, она ушла сто лет назад. Сменила русло. — Пояснил Александр.

— А если даже так, то сколько там? Расплатиться хватит?

— Там в пять раз больше, чем я вам должен, просто по описи.

— Да врёт он, батя… — потянул Серый.

— Сам вижу. — Константин задумчиво посмотрел в глаза приговоренному человеку. — По глазам вижу, брешет, конечно. Накинь ему браслеты, так, чтобы были за спиной, и поставь исповедоваться.

— Сделаю! — Кивнул Сергей, выполняя приказ.

— Слы-ышишь меня, ведьмак… — потянул Ромов.

— Слушай лучше ты, — перебил его Александр. Авторитет крайне изумленно посмотрел на наглеца, а его собеседник продолжил. — Я хочу жить. Понял? Также как и ты. И даю тебе деньги за это. Много денег. Плачу за свою жизнь. И если ты не врун, а достойный и ответственный за свои слова человек, ты дашь мне шанс. Здесь всё. Прямо под моими ногами. На глубине пяти метров. Я это чувствую. Дай мне уйти и забирай всё, что тут есть.

— А иначе? — Ромов прокомментировал последнюю фразу. — Слова одного не хватает. Что будет, если у нас не срастется?

— А иначе? Тогда я тебе отомщу, Ромов. Через много-много лет, — Внезапно громким и четким голосом произнес Александр. — Время не имеет значения. Всё может кончиться для тебя очень плохо. Вот так, Тёмный. Это мои слова.

— Как ты станешь мстить, если будешь дохлым? — полюбопытствовал Ромов.

— Узнаешь, через много-много лет. Верь мне, Тёмный. Отпусти меня. И забирай все деньги. Мне оставь только жизнь.

Тёмный усмехнувшись, убрал пистолет в кобуру и вместо него достал складной нож с черепом на рукоятке. Александр, заметив эту рукоятку, на несколько секунд задумался о чем-то, словно не относящемся напрямую к текущей ситуации.

— Я тебе сейчас вырежу твои очи чёрные, чтобы не моргали и не смотрели на меня так нагло, Саша. — Вернул его в реальность Ромов.

— Кончай его, батя!

— А ты не скули. Тебе слова не давали! — Резко одернул Сергея главарь банды.

— Думай сам, — твердым голосом ответил Александр и повернулся к своим врагам спиной. — Думай сам. Думай… Решай… Ромов…

Ромов хмыкнул, покачал головой и отвернулся на секунду в сторону, и тут…

Сергей со всей силой ударил стоящего перед ним Александра киркой по голове.

— Дуранулся?! — проорал в ужасе авторитет.

— А какая разница? Нет никакого клада! Эта сука пудрит нам мозги!

— Это я здесь решаю, есть или нет…

Александр покачнулся, и по его лицу, а потом прямо на кожаное пальто потекла кровь. Много крови. Она залила глаза и покрыла щеки… Потом он закачался, что-то простонал и… усмехнулся. А затем рассмеялся…

Оба бандита изумленно посмотрели на убитого ими человека, который, несмотря на страшную рану на голове, продолжал, как ни в чем не бывало стоять, да ещё смеяться.

— Батя… чёрт, на хер… — прошептал Сергей.

— Напрасно, Ромов, — Твердым голосом сказал Александр. — Ты дурак! Ты…

И в следующую секунду авторитет перерезал ему, стоящему на коленях и уже истекающему кровью, горло.

Спустя почти три часа два человека вышли, наконец, обратно, к машине.

— Что так долго? Обещали за час обернуться… А где этот… Ведьмак? Там остался?

— Ведьмак — всё. — Объяснил Константин и кивнул: — Тронулись!

— Чёрт остался без могилы! — Весело болтнул Сергей, и машина завелась.

— Совсем так оставили?

— Нет, пожгли чуток, и веточками прикрыли… — Константин задумчиво посмотрел куда-то вдаль. — Пожгли… Опознать думаю, никто не сможет. Документы все у нас. Да и кто его найдет?

— Батя, а почему всё-таки… — начал осторожно водитель.

— Бог не велел, Малый. — Ответил задумчиво Ромов, — Бог не велел таких хоронить. Потом поймешь.

— А… ну ладно. Аминь, раз так! — кивнул Пётр, и машина медленно по грунтовке покатилась домой.

Прошло двадцать три года…