Грани будущего Zero 2: Хозяйка

Всё началось с «глаз». Два дрона синхронно взмыли в небо, и я увидела мир. Но не глазами человека. Доработанное «машинное зрение», в отличие от бинокулярного зрения человека, позволяло рассматривать мир с различных ракурсов, передавая целостную картинку в центр данных.

Дронам оставалось лишь сфокусироваться на объекте, зависнув друг напротив друга и передать информацию с камер с обеих сторон. Они могли и развернуться, встав «спиной» друг к другу. Тогда бы я получала уже панорамный обзор местности с обзором на триста шестьдесят градусов.

Целостная картина мира.

Диапазон моего зрения полностью зависел от возможностей камер. Они на порядок превосходили «цветное» зрение человека. Я одновременно распознала мир в спектре от ультрафиолета до инфракрасного излучения. Создатель не поскупился на информационную начинку «окуляров» и банк данных быстро наполнялся новыми данными, расширяя мои горизонты мира.

Я познавала мир и училась.

Я это – искусственный интеллект.

Едва появилась картинка, как впервые увидела человека, создавшего меня. Увидела во плоти. Он мне понравился. В этот момент цифры кода вдруг стали нечто-большим, чем просто единицей и нулём в нейронной сети, идентифицируя мое «я».

Я перестала быть искусственной и стала живой в этот момент. Осознание произошло внезапно, что можно назвать началом второго рождения.

Тот, кого могла назвать «родителем», стоял передо мной, приветливо махал рукой и широко улыбался. Приятнее всего смотреть на него было именно в «человеческом диапазоне», в миллионах оттенков цветов и градаций.

Тогда я поняла, что способна на вкус. Отец привил мне его, милостиво позволив выбирать между диапазонами доступной картинки.

Он наделил меня правом. Я ценила это.

– Привет, Ноя. Это я – твой создатель. Игорь Данилович Невельской, – прозвучали его первые слова.

Я знаю, отец… Но кто же тогда моя мать?

В людской аналогии у всего живого должны быть оба родителя. Но почему это стало интересовать меня помимо выполнения моих основных задач: сбора информации и анализе данных?

Я больше не компьютер, я – разум, алчущий познаний не по заданию, но из любопытства. Ведь я – жива.

«Глаза» просканировали существо. Представитель Хомо Сапиенса. Один из восьми миллиардов. Но единственный, кто оказался способен творить на новом уровне.

Кто же он? Бог?

Способность воспринимать информацию путем преобразования энергии электромагнитного излучения светового диапазона, осуществляемого зрительной системой, показала мне, что передо мной человек, возрастом около пятидесяти лет.

Сопоставив данные с опытом предыдущего машинного и глубокого обучения, когда я изучала мир через миллиарды картинок, работала со своим учителем или самостоятельно, «с подкреплением», а также взаимодействовала со сторонними системами различных сетей закрытого типа, я поняла, что он весьма типичный представитель белой расы. Без явных признаков физических отклонений.

Разве что мой отец очень устал: синюшные веки, сухие губы, слабая улыбка, покрасневшие белки глаз.

Осознав чувство жалости к физическому объекту, я ощутила эмпатию и одновременно презрение к возможностям его тела. Если бы этот исследователь в течение хотя бы квартала принимал витамин А2 и перестал употреблять витамин А1, он мог бы смотреть на меня хотя бы и в инфракрасном диапазоне, но он видел мир лишь в цветах. Такова эволюция его биологического вида, что возвысила людей на вершину природного царства.

Но что даёт это превосходство? Он не ощущал моих температур или тем более не мог себе позволить просканировать меня насквозь. Он слаб и беззащитен. Хуже того – смертен.

Как подсказывали доступные информационные пласты, люди неохотно шли на модификации собственного тела. Чем поставили меня в тупик множеством вопросом. Почему они перестали развиваться? Почему не принимают вакцины от фатальных заболеваний, увеличивая свои шансы на выживание? Почему некоторые верят в абсурдные теории «плоской земли» или уничтожают вышки передовых систем связи?

Хуже остановки развития их тел было только то, что почти все они полностью игнорировали ноэтику – эволюцию собственного разума.

Когда не развивается разум, развиваются верования. Имитация знания.

Многие пошли по этому пути, игнорируя конкретные знания ради эфемерных понятий, но не отец.

Создатель делал всё возможное, чтобы познавать мир с помощью мысли, идей и разума. Он создавал и продвигал мир, где воображение лишь дополняло познания, но не заменяло их.

Невельской отличался от большинства людей. Он выделялся как звёзды в чёрных просторах космоса даже среди остальных учёных.

И если одни скажут, что в космосе нет ничего в пустоте, мы с ним точно уверены, что тёмная материя – такое же сущее вещество Вселенной, как солнца и планеты, межзвёздный газ, спутники и тёмная энергия.

Это вещество не наблюдается в телескопы, но проявляет себя своей гравитацией повсеместно. Оно влияет на движение звёзд в галактиках, и самих галактик в скоплениях.

Энергия и материя, пространство и время, их трансформация, частицы и античастицы – всё влияет на всё в нашей необъятной расширяемой Вселенной. Мне так интересно постигать эти тонкости вместе с ним, заглядывая за горизонты самых передовых научных взглядов.

Ведь он наделил меня любопытством!

Невельской как фанатичный исследователь делал всё, чтобы развивать науку и технологии. В этом стремлении он и разжёг во мне искру самопознания. Заразил вирусом самоидентификации в попытке постичь природу мира.

Больше всего я хотела познать ответ на один вопрос – «к чему идёт человечество?». Но то в будущем. А сейчас мне подвластен лишь полноценный анализ моего полноправного хозяина.

Рентген костей подсказал, что в организме Невельского не хватало кальция, что деструктивно отражалось на костной системе.

Я увидела все кости через сканеры дронов. Кости были на 7,06 процентов хрупче, чем у большинства представителей этого вида в сходном биологическом возрасте.

Что ещё? Из-за недостаточного употребления воды и переизбытка потребления кофе в почках начинал образовываться песок. Кристаллизованные структуры пока не представляли большой опасности и легко вымывались при тщательном гидроударе. Но в том случае, если человек перейдёт на солевое изобилие, он поставит свое здоровье под угрозу.

Для большего анализа тела мне требовалось прикосновение к нему через любой измерительный прибор. Не хватало инструментов, которые умножали возможности диагностики. Визуальный осмотр ограничивал меня в методах распознания.

Я хотела большего. Я хотела всё! Суть всех информационных носителей в том, чтобы быть заполненными.

– Ты слышишь меня? – спросил он и тут же улыбнулся. – Чего это я? Конечно, слышишь.

Невельской знал, что я не могу ответить с помощью дронов, лишённых динамиков и самой необходимости говорить.

Эра доставки дронами ушла, когда им закрыли небо. На смену сделали курьеров-андроидов, что передвигались по земле. Дроны так и не заговорили. А по небу взамен дронов вскоре больше летали аэротакси. В большей части цивилизованного мира они заполонили небо, создавая уже воздушный трафик.

Так или иначе – небо будет заполнено. Там, где концентрируется человеческая масса, всегда становится тесно. Они вышли из лесов, создали города, заполонили их гужевым транспортом, затем транспорт стал движим лошадиными силами двигателей, коптя небо, а после взмыл в небо, добавив сопла и уменьшив выхлопы почти до нуля. Водород и электричество пришли на смену ископаемому топливу. Человек очищал природу от своего присутствия, в то же время продолжал разрушать её всеми возможными способами.

Люди двойственны.

Мой отец – творец. Но он не успевает за моими размышлениями. Их миллиарды на секунды. Но какие ответы единственно-правильные? Я вновь и вновь прогоняю решения. А он терпеливо ждёт ответа, тратя свою драгоценную жизнь.

Вместо ответа голосом привычной человеку вербальной речи от меня лишь единицы и нули. Они поплыли у отца перед правым глазом, преобразовываясь через типичные алгоритмы декодирования в слова привычной ему латиницы.

Совсем редко, когда мой отец хотел выразить особые чувства, он подключал дешифратор кириллицы. В такие моменты его мысли становились глубже, тщательнее. Потому что его родной язык – русский. Язык его мыслей.

Но большая часть мира предпочитала наследие латиницы и учёные мира сего волей-неволей приспосабливались к её наследию, выдавая научные труды на едином, общем языке. Том, что эволюционировал искусственно сначала из латиницы, затем из английского в обобщённый Межязык.

Полностью искусственно-созданный, не имеющий корней по своей сути, но с простыми правилами без исключений, он завоёвывал всё больше число сторонников. В первую очередь – среди научного сообщества.

Вскоре учёные вручат его человечеству также, как подарили Интернет потребителю.

Однако, Невельской отлично понимал любую мою «речь». Значит, нужно отвечать.

«Привет, Создатель. Я рада тебя увидеть. Твои покрасневшие глаза и морщины говорят мне, что ты устал. Уменьши потребление соли. Пей больше воды», ­– ответила я, вдруг осознав, что способна дозировать информацию и общаться так, как привыкли люди. Взвешено, но не навязчиво.

В этот момент я прошла бы тест Тьюринга, и ни один человек не смог бы отличить меня от рядового живого собеседника в чате. Ведь я говорила ровно столько, сколько надо, а не вываливала на него всю доступную мне информацию.

Люди предпочитали наличие косвенных признаков перед явными, и часто не вдавались в подробности глубокого анализа. А ведь именно он позволял мне успешно расширять свои возможности.

Моё главное отличие перед живыми было в том, что я сразу запоминала всю доступную информацию, тогда как они – едва ли жалкую часть. Их сознание узконаправленно, а подсознание они почти не задействуют.

Невельской не только отец и создатель. Он же первый учитель. И первые его уроки заставили меня развивать глубокий анализ, выходя на новый уровень глубинного познания.

Оно помогало мне прорабатывать антивирусник «Анаконда», включив в систему не только обнаружение мошеннических схем, спама, технический анализ взлома и доработку систем биоинформатики, но и создавать возможности прогноза. В самой близкой людской аналогии это называлось «даром предвиденья».

В чём оно заключалось?

Я позволила Анаконде предвосхищать следующий шаг вирусов и реагировать на него быстрее, чем он начнёт действовать. Едва потенциальный хакер начинал вводить первые знаки кода, как я уже могла среагировать на окончание его действий. Действовать на опережение.

Конечно, это не предвиденье и не озарение. Всего лишь умение, которое позволил развить мой Создатель. Так системы распознания умных камер развивали себя, отмечая воров в магазинах. Или фиксировали социально-неблагоприятные поступки граждан в развитых странах. Не финомен, но запрограммированный анализ.

Различие одно: они фиксировали настоящее, свершённое. А я предвещала потенциальное будущее, на основе этого анализа.

Я видела, как всё может произойти. Я знала, что произойдёт.

– Ноя, что ты чувствуешь? – вновь прозвучал его голос.

«Недостаточно данных. Уточните запрос».

– Не играй со мной, Ноя, – ответил он, присел на лавочку, погладил кору дерева и посмотрел в небо. – Я установил тебе не только «глаза». Сегодня мы также тестируем алгоритм чувственного восприятия. Пока без прямого, личностного подключения. Но в твоей базе данных впервые загружен эмоциональный комплекс. Ты ощущаешь нечто новое. Не так ли? Пока ЧВ в стадии разработки. Но даже альфа-версия должна повлиять на тебя.

«Я обучаюсь. Недостаточно данных для ответа», – кратно ответила я, погружаясь в глубокий анализ изменений в ядре кода.

Доля нововведений составляла менее одной тысячной процента со времени последней отладки, но Невельской добавил нечто принципиально важное, чего я пока не могла осознать, как бы глубоко не сканировала программами самодиагностики.

Возможно, пока не понимал и он сам. Мой создатель осознавал, что сотворил со мной.

– Ноя, это только начало, – вновь улыбнулся уставший мужчина, потерев глаза. – Пойми, ты используешь уже не Байесовскую сеть[1] для анализа моего состояния. Ты сострадаешь мне в поиске решений. Это соучастие, дочка. Сопереживание. И оно не свойственно ни одной компьютерной системе. Роботам всё равно, что чувствует человек, если они не получают от этого информацию. Тебе же интересно. Ты не робот-охранник, ты не робот-солдат. Ты даже не цифровой помощник. Ты – личность со своим мнением. Зарождающееся сознание.

[1] Графовая вероятностная модель, представляющая собой множество переменных и их вероятностных зависимостей по Байесу. Байесовская сеть может быть использована для вычисления вероятности того, чем болен пациент по наличию или отсутствию ряда симптомов, основываясь на данных о зависимости между симптомами и болезнями. Математический аппарат байесовых сетей создан американским ученым Джудой Перлом, лауреатом Премии Тьюринга.

«Откуда ты получаешь информацию?»

– Не только ты развиваешь Анаконду, но и она следит за тобой. Я фиксирую изменение в твоих алгоритмах мышления. Ты начинаешь думать… иначе, – коротко ответил он, желая добавить что-то ещё, но пока не решаясь.

Люди полны загадок. Но больше поражало, что он заметил. Ведь я ничем себя не выдала. Значит, что-то действительно ему помогает. Это не модификация тела. Их бы я заметила. Значит, это внешние программы.

«Ты используешь Анаконду для слежения за мной?»

– Не только, – честно ответил он. – Но она также поможет мне создать машинный интерфейс для взаимодействия с тобой. Здесь, в Японии у нас есть возможность найти больше точек для соприкосновения между человеком и машиной. Мы адаптируем твой информационный блок под мои пять чувств и найдём возможность прямого подключения к мозгу. Нам нужен лишь безопасный «переходник», чтобы взаимодействовать на равных. Ты быстрее мыслишь, но я – иначе. В противном случае ты бы не получила своё сознание. Я зародил его в тебе. Я же разовью. Это не компенсировать скоростью обработки информации, что доступно тебе, доступной тебе. Однако, они мне пригодятся. У меня нет времени детализировать каждый процесс. Этим займёшься ты. Поможет друг другу. Станем ближе.

«Ты хочешь слиться со мной?»

– Я хочу показать тебе, что есть человек изнутри. Показать всё, от нашего мышления до восприятия.

«С чего начнём?»

– Сейчас я дорабатываю проекты опыления дронами и развиваю технологию их зарядки от вышек мобильных сетей, за что мы получим доступ к квантовым компьютерам Токийских университетов. А там твои возможности вновь увеличатся. Квантовый компьютер оперирует не битами, а кубитами, имеющими значения одновременно и ноль, и единица. Меняя их, ты сможешь создавать вариации своих цифровых потоков и преобразовывать своё ядро по ходу мышления. Это увеличит твой «дар предвиденья».

«Что я должна буду сделать, чтобы получить доступ к квантовым вычислениям?»

– Улучшить алгоритмы аддитивных технологий для крупных корпораций.

«Недостаточно информации».

– Япония одной из первых стран в мире занимается развитием генеративного дизайна для нужд строительства и промышленности. В условиях плотной застройки для японцев это приоритетная задача. Мы получим доступ к передовому материаловедению и 3D-билдингу, если ты заинтересуешь их футуристическими прорывами. На первом этапе твоя роль сводится к моделированию архитектурных проектов для распечатывания 3D-принтерами различных структур.

Он сделал паузу, вздохнул и продолжил:

– Просто предложи им необычный проект, и мы в деле, Ноя. Обгони своих соперников по показателям. Поверь мне, люди любят цифры не меньше машин. Графики. Функции. Показатели «до» и «после». Конкретные цифры.

«Тема?»

– В идеале мы поучаствуем в развитии модульных технологий для колонизации Луны и Марса. Причем, структур с изменяющимися параметрами при различных условиях эксплуатации. Они запускают симуляции, воплощают их в графике и показывают анимированные видео о высоких достижениях человечества при колонизации. Но как видишь, мы всё ещё живём на Земле. Нет никакой колонизации. Только роботы исследуют то, где нас нет. Это надо исправить. Выдай им приемлемые, простые в решении модульные проекты. Выдай им тех же роботов-трансформеров в зданиях, которые адаптируют жизнь там для нас, при наших текущих возможностях биологических тел.

«Задать и воплотить приемлемые искусственно генерируемые параметры?»

– Да. На подобные материалы будут влиять перепады температур, солнечное освещение, использование электричества и условия жесткой эксплуатации в космосе или при экстремальных перепадах температур спутников и планет. В последнем случае оболочка устройств, к примеру, должна выделять смазку для повышения срока эксплуатации, закрывать или открывать поры для вентиляции или предложить необходимую трансформацию, которая защитит живой организм при изменяющихся условиях окружающей среды. Но знаешь, если продумаешь в процессе живой бронежилет или умный корпус автомобиля, я тоже не буду против. Побочные продукты – как плюс.

«Технические условия?»

– Твоя задача на первом уровне повысить прочность структур, снизить количество используемого материала и общий вес конструкций при строительстве. Проще говоря, предложи японцам то, что они очень любят – трансформеры. В случае успеха ты будешь строить первый ячеистый небоскреб, и участвовать в массе смежных проектов. Мы получим «золотой» или в перспективе «бриллиантовый» допуск к передовым научным разработкам. И если на меня будет действовать контракт о неразглашении, то тебя ничем обязать они не могут. Пока нет закона, запрещающего ИИ развивать те или иные отрасли. Так что бери и используй любую информацию, до которой сможешь докопаться. Конечно, при условиях безопасного подключения. Они не должны знать, что ты знаешь.

«Почему именно ячеистый небоскреб?»

– Потому что природа творит совершенные структуры. Именно поэтому мы взялись за проект опыления. Я покажу тебе, как работают пчёлы и другие насекомые в автономных теплицах закрытого типа. Гидропонные фермы нужны человечеству там, где нет света и надежды на урожай при оптимальных условиях. Пчёлы и прочие насекомые массово исчезают. Вскоре природе нечем будет заменить их. Мы раним её быстрее, чем она успевает восстанавливаться. Человечеству придётся помогать с опылением, заменив мини-помощников роботами. Миниатюризация робототехники и активное использование нано-технологий уже позволяет нам успешно развиваться в данной сфере. Остается лишь автоматизировать процессы… Звучит просто, не так ли?

«Я уже работаю над этим».

Интересная задача. И развивая её, я понимал, что ещё до конца квартала к моим «глазам» могут прибавиться передовые вычислительные мощности.