Глава 2 - Починка душ

Зиновий отогнал мысли об анархии и положил Ленку на операционный стол. Пока предстояло сконцентрироваться на более конкретной задаче. Перейти от глобальных вопросов к локальным действиям.

Девушка прищурилась под яркими лампами. «Доктор» отстегнул массивные перчатки Алой Саламандры и пальцами затянул ремни, фиксируя пациентку. Защелкнули ограничители на ее шее, плечах и бедрах, подогнав их по размеру. Лишь ноги Ленки остались незадействованными – мешал гипс.

– Что ты делаешь? – немного придушено просипела подруга, всю дорогу от мэрии не проронившая ни слова на его руках.

– Мне нужна хирургическая точность. Я не могу позволить тебе дёргаться под … ммм… наркозом. Да, ты можешь его помнить, как наркоз. Вам рассказывали, что раньше делали операции с помощью наркоза?

– Мне не нужен наркоз, – огорошила пациентка. – Я хочу остаться в сознании, пока ты будешь вправлять мне кости или пилить ноги.

– Я не буду тебя пилить. Максимум, что ты почувствуешь, это запах жжёного и, возможно, фантомную боль… По инерции. Я заморожу твои ноги ближе к бедрам. Поверх разреза. Это уменьшит кровотечение, пока я не соединю культи с новым телом. Никакого наркоза не будет. Люди просто научились отключать рецепторы боли на необходимый промежуток времени. В твоем случае всё просто. За дело возьмется Пена.

– Как скажешь. Просто не отключай меня. Всё равно большей боли быть уже не может, – простонала девушка.

Зиновий отошёл к 3D-принтеру и принялся вводить данные по материалам для имплантатов вручную. Вздохнул, отбросив затею. Предстояло подобрать из библиотеки такой материал, чтобы был совместим с живыми тканями, обладал гипоаллергенными свойствами, в то же время не был тяжёлым, но оставался достаточно прочным. А ещё не тонул, позволяя своему обладателю свободно плавать.

Последнее обязательно. Ведь Ленке по пути в Новосибирск было необходимо перебираться через Амур. Мало ли что может случиться на переправе. Не стоило забывать и про технические возможности имплантата, включая батареи, гидравлические усилители, генераторы с различными формами зарядки и прочие полезные дополнения, не мешающие движению основных «групп мышц». Причём их стоило распределить ровно так, чтобы инородные тела стояли плотно, не торчали и не допускали бесполезных пустот. Как итог, на практике выходило, что без помощи ИИ этим мог заняться мог только опытный химик-материаловед. И то на подборку состава могло уйти несколько часов, а на время, пока ассемблер сконструирует достаточно материала для 3D-принтера и того – дни.

Пришлось выбирать из имеющихся заготовок. Чем Зиновий и занялся, блуждая по складам долгие десять минут. К счастью, в запасниках медицинского кабинета нашлась пара женских искусственных ног, соответствующих по параметрам и подходящих по габаритам для Ленкиного тела. О лучших протезах в данный момент думать не стоило.

– А ты можешь сделать мне живые ноги? – с надеждой в голосе спросила Елена.

– Могу. Но твой обессиленный организм не переживёт полный курс иммунодепрессантов, – вздохнул Зиновий. – Годного материала в коридоре, конечно, хватает, но не хватает времени, чтобы устроить тебе месяц-другой реабилитации. Это если выдержит сердце. Есть вариант взрастить в пробирках ноги из твоего собственного биологического материала. Но это ещё дольше.

– Нет времени, – слабо улыбнулась Ленка. – Как знакомо. Ладно, ставь костыли. Чужих ног мне не надо. Трупа ещё на себе таскать не хватало.

Зиновий погладил горячий лоб. Ленка держалась с высокой температурой на пределе, балансировала на грани жизни и смерти. Отсюда депрессивное состояние и бредовые мысли. Она жаждала избавления и как можно скорее.

Зёма подошел к пульту управления, вдел руки в перчатки-джойстики и принялся двигать лазерами робота-хирурга. Первая часть работы прошла как по маслу – разбираться с резкой гипса долго не пришлось. Полуавтономные системы не допускали повреждения кожи без необходимости прямого вмешательства. Об этом знал каждый подземный медик. Потому многие ещё на курсах подставляли под лазеры руки, проверяя систему безопасности. И поскольку она не подводила, люди по привычке доверяли технике больше, чем следовало.

Быстро искромсав гипс вдоль и поперек, юноша извлек манипуляторами обломки из-под подруги. Но вот вторая часть работы была гораздо труднее. Увиденная картина больно резанула по глазам: синюшные ноги принялись чернеть. Обломки мелких фрагментов костей торчали из-под кожи вперемешку с гноем и язвами рубцов. Заражение крови уже началось и носило по телу смертельно опасные клетки. По обонянию ударил запах гниющей плоти.

Гангрена никого не красит.

Лена попыталась скосить взгляд на свои перебитые ноги, но ей мешал ободок на шее.

– Там всё плохо? Воняет.

– Сейчас исправим, – стойко заверил Зиновий.

Взяв ножницы, избавил капитаншу от остатков одежды ниже пупка. Подумав, срезал всё. Старое грязное тряпьё следовало утилизировать, чтобы избежать угрозы заражения. Подругу точно следовало переодеть, предварительно помыв, и обеззаразить. Не до сантиментов.

– Что ты делаешь?! Укрой меня быстро!

– Прости, так надо. Это рванье не должно попасть на места разреза. Укрыть не могу по этой же причине. Я заморожу ноги у самых бёдер. Не стыдись меня.

– Ты… ты… – слабо подбирала слова Лена.

– Если выживешь, женюсь, – не моргнув и глазом, заверил молодой адмирал. – Раньше все женились, если были вместе. Традиция. Кто мы такие, чтобы её нарушать?

Лена затихла. А в голове Зиновия вертелось столько идей возможной операции, что произнес успокаивающие слова на автомате, не слишком задумываясь над их словами. Свадьба в новом мире значила не много. Одно слово, и ты женат. Два и разведен. По сути люди жили вместе, общиной и сходились, и расходились по своему усмотрению. Никто на поверхности не загадывал дальше, чем на завтра. Проснуться бы поутру, а так как бог даст.

Доктор вновь взялся за манипуляторы. Две руки робота немного приподняли то, что пока оставалось ногами человека, ещё две принялись замораживать конечности снаружи, охлаждая сам металл так, что тот легко замораживал конечности при прикосновении, не используя жидкий азот. Разработка, за которую получили последнюю Нобелевскую премию в годы Благоденствия.

Ленка вскрикнула. Укол в левое плечо запустил в вены лекарство, понижающее сердечный ритм. Тело от него впадало в полуанабиоз: полное расслабление мышц, но с работающим мозгом.

Пациента всё ещё понимала, что с ней происходит, но сделать уже ничего не могла. Затем новый укол в бедро добавил в кровь средство, которое на время закупорило сосуды в самих ногах в районе бедер. Искусственный тромб фактически прекращал кровоток и без заморозки. Он больше нужен был, чтобы препятствовать распространению инфекции.

Лишь после этого одинокий лазерный резак приблизился к коже чуть ниже колен. Именно здесь роковой металлический хвост тигра-Искателя застал Смирнову. Удар пришёлся немного выше голеностопов, перебив кости от стоп до колен.

Вариантов была два: отрезать ноги по самые бедра, гарантированно не допуская поражения тканей разрастающимся некрозом, или рискнуть и оставить ноги по колено, лишь затем разбираться с оставшимися омертвевшими тканями вручную.

– Лен, я сейчас задам тебе самый бестактный вопрос в твоей жизни. Как ты на него ответишь, так и будет… Как ты относишься к своей мягкой точке?

– Жопу не трогать! – закричала Ленка сиплым, слабеющим голосом.

Она готова была погрузиться в сон, но боролась со смыкающими веками как могла.

Зиновий нервно улыбнулся и смахнул пот со лба, отбросив назад длинную прядь. Алая Саламандра активировала систему охлаждения, но руки без перчаток подрагивали, а тело прошибал уже холодный пот на нервной почве. К счастью, сами руки робота-хирурга гасили постороннюю вибрацию рук человека. Лазерный резак не дрожал, даже если оперировал хирург с болезнью Паркинсона. Впрочем, таковая болезнь у подземников давно не случалась после внедрения лечения на генетическом уровне несколько лет назад, когда медицина действительно пыталась излечить каждую «рабочую единицу» ради общего выживания города. Программа Палатенной Сотни в действии.

Компьютер меж тем прислал предупреждение, что лазер коснулся кожи и запросил разрешение на манипуляции на теле человека. Базовая программа следовала протоколу безопасности.

По старинке ткнув кнопку с согласием пальцем, Зиновий продолжил операцию.

Лена не почувствовала, как лазер за мгновения вспорол ее кожу, перебил мышцы и сухожилия и принялся плавить кости, филигранно отделяя молекулы друг от друга. Камеры приблизили картинку и высветили на панели управления проекцию суставной сумки.

Зёма посмотрел на нее, потом перевел взгляд на стационарный экран повышенной четкости для большей детализации. Разрешение 8K – всё, чего успело добиться человечество. И всё же этого хватало – мониторы давали более высокую детализацию, чем голограммы и на них можно было рассмотреть все детали.

Зато управлять голограммами было гораздо проще. Вместе с ними человек постигал пространственное восприятие.

Резать сустав пришлось осторожно, выпаривая межсуставную жидкость между коленными суставами до того, как касаться костей. Отсоединять ногу окончательно пришлось при помощи очередной руки робота. Пенообразная жидкость из руки робота покрыла рану, временно останавливая едва сочившуюся кровь. Била она не фонтаном, тонкой струйкой, но Зиновий рассчитывал обойтись без переливания крови и потому сокращал потери до минимума.

Пена отлично заменяла наркоз хотя бы потому, что не останавливала сердце, и не было никакой нужды в искусственном дыхании. Реанимационные меры сводились к нулю, что фактически исключало кому. Технологии помогали организму самому решать свои проблемы. В том числе бороться с раком. Где-то на верхнем этаже этого же здания радиологи стимулировали иммунитет Ивана Столбова, напоминая клеткам, что работать они могут только на благо организма и никогда единолично.

Единственное, что не предусмотрел доктор начальной медицины Зиновий, была реакция девушки. Когда Ленка увидела, как рядом проплыла её нога, она принялась кричать и дёргаться.

– Лена, всё будет хорошо! Пожалуйста, поверь мне! – забормотал Зиновий.

Он с невольным шевелением волос заметил, как в кабинете под потолок взлетели некоторые предметы: тумбы, зажимы, лампа.

«Похоже, Елена обладает теми же способностями, что и Андрейка. Они активировались в критические моменты. Вот только малец играл одним мячиком на Варяге, а эта девица, считая, что умирает, может и хирурга под потолок запустить», – невольно подумал Зёма.

Хуже всего были некстати активировавшиеся ментальные способности паранорма. Зиновий ощутил, как в висках застучало. Затем из носа пошла кровь, а по мозгу словно ударили сковородкой.

Молодой человек сполз на пол, зажимая полусферу шлема так, как будто хотел сплющить голову. Костюм подобного не позволял, раз за разом посылая запросы на членовредительство для собственного пользователя на дисплей ИМИИ. Сами модули работали без помощи нейросетей, но программа заботы о пользователях была вшита в ядро и не собиралась сдаваться после сбоев в общей системе.

Только теперь она собирала данные не в активном режиме через извлеченный из тела чип, а в пассивном режиме через датчики костюма. ИМИИ просто не имел соответствующего подключения, как раньше, и поэтому не мог сохранять данные о пяти органах чувств своего пользователя, но и бесполезным оставаться не собирался: без подтверждения запросы на членовредительство отклонялись по умолчанию.

Зиновий стиснул зубы и, превозмогая боль, приподнялся, полуслепо глядя на консоль перед глазами. Состояние «куриной слепоты» удручало. Выделенной клавиши для введения «наркоза» на клавиатуре, конечно же, не было. Буквы находились мучительно долго, ещё тяжелее было вводить символы действий. Когда нажал клавишу «ввод», перед глазами уже мельтешили черные мухи. Тело на ногах держал один костюм.

Робот-хирург без вопросов ввел иглу с «летаргическим сном» прямо в ярёмную вену пациента. Модернизированная версия наркоза, постигнутая медициной за несколько лет до Конца Света, не обладала побочными действиями и отменяла «эффект отхождения», которым славился типичный наркоз. Пользовались Летаргическим сном редко, лишь в крайних случаях. Но как же Зиновий был рад, что его не убрали из медицинской практики совсем.

Ленка затихла. Доктор сполз под стол.

Невольный хирург застыл на полу, приходя в себя. Как ему показалось, на несколько минут. Но когда поднялся, с ужасом обнаружил залитый кровью операционный стол. Медицинская Пена, рассчитанная на временную остановку кровотока, уже пузырилась, тая. Это означало, что прошло порядка часа. Искусственные тромбы, рассчитанные на срок от пяти до десяти минут, давно рассосались. Ноги размораживались. Пациентка начинала истекать кровью.

На адреналине дальше доктор действовал более решительно. Лазер впился во вторую ногу пациентки, быстро отсекая плоть. Подбежав к операционному столу от панели управления, парень схватил хирургический скальпель и сам принялся вскрывать суставную сумку. Вторая нога поплыла в сторону усилиями робота гораздо быстрее.

Работа ускорилась.