часть 5

Мрак встретил меня негостеприимно.

В противовес недавней Африке, тут была Антарктида.

Холодно. Тот самый лютый холод, на котором сковывает мгновенно, если ты оказываешься в легкой одежде. Замораживает, пробирается под кожу… забирает тепло с каждым выдохом.

Зябко обхватила руками плечи и огляделась. Лево и право, низ или верх… никакой разницы — везде темнота, хоть глаз выколи.

Ощущение полной слепоты это… ужасно. Страшно пошевелиться, кажется словно со всех сторон надвигается нечто кошмарное.

— Шо?

Тишина почти болезненно ввинчивается в уши.

— Шо, где ты?!

Меня медленно, но верно, охватывала паника. Почему-то перспектива потерять единственное доброжелательное существо в этом сумасшедшем мире казалась катастрофой.

— Спокойствие и т-т-только спокойствие, — вспомнила заветы “великого” и попыталась прийти в себя.

Так, где я? На очередном витке кошмаров от сноходца и мой ужас это именно то, чего он добивается.

Я висела в великом ничто, и пыталась отрешиться от эмоций. Меня нет… чувств нет…

Я думала. Почему-то приемы рекомендуемые психологами в стиле “представьте солнышко, подумайте о прекрасном, постарайтесь воспроизвести самые счастливые моменты своей жизни” не просто не работали, а казались редкостно бесполезными.

Зачем, если вокруг все иначе?!

И зачем тратить столько слов, чтобы объяснить то, что чувствует человек в таких снах, если достаточно одного слова: страх.

Вдруг где-то в отдалении мелькнуло какое-то желтое пятнышко. С меня маслом стекло оцепенение, и встрепенувшись, я недоверчиво уставилась на далекое пятно.

— Шо?..

Мне показалось, что пятно запрыгало верх-вниз и даже помахало!

Я кинулась вперед, стараясь вырвать тело из вязкой пелены холода. Было сложно. Сначала заново научиться сгибать заиндевевшие пальцы, после шевелить кистями и руками. Я действовала быстро. Шипела от пронзивших конечности болезненных мурашек, но все равно не переставала разминать тело, с отчаянной надеждой и страхом вглядываясь в темноту с желтым пятнышком вдалеке. Только бы не пропало! Только бы не пропало!

Рывок вперед. Еще один и еще.

Оказывается перемещаться в невесомости безумно сложно и утомительно.

Но я была упрямой! Еще, еще и еще и снова!

Но пятно как издевалось временами оно приближалось и казалось, что еще несколько усилий и удастся точно разглядеть Шо это или нет, а в следующий миг вдруг вновь становилось невозможно далеким.

До меня довольно быстро дошло, что это лишь очередная уловка господина кошмаров.

Горько усмехнулась и запрокинув голову, проговорила:

— Надежда — самая лучшая забава, придуманная, чтобы издеваться над людьми. Не так ли?

Ответа не было. Но словно стало еще холоднее и я окончательно потеряв интерес ко всему свернулась клубочком и закрыла глаза.

Холод так быстро растекался по телу, что я уже даже не могла шевелиться.

Долго… бесконечно долго. Почему-то как раз в этот момент вспомнились слова Шо о том, что время здесь бежит иначе и я могу вечность пробыть тут. А то и вовсе не проснуться…

Вы знаете что это такое, бесконечное время находиться наедине с собой? Говорить только с собой. Через какое-то время возненавидеть даже этого единственного собеседника.

Ругаться, мириться, истерически хохотать в этой пустоте.

Кажется, именно в этот момент я сделала первый маленький шажок к своему сумасшествию.

Шаги, раздавшиеся в тишине, я встретила радостью.

— Так-так-так… — знакомый голос эхом прокатился во мраке. — Кто у нас тут? Непослушная мышка Мила?

Я открыла глаза.

Внутренности облизнуло жаром злости.

Явился?

Почему-то появление моего мучителя встряхнуло и добавило сил к жизни, а не наоборот. Сейчас я впервые осознала, что хочу не только спокойствия, но и мести. Я желаю, чтобы этот мерзавец сам, в десятикратном размере прочувствовал все, что он со мной творил! На собственной королевской шкурке!

— Что же ты молчишь? Уже не такая боевая как совсем недавно…

Я вновь не удостоила его ответом, понимая, что тут как в суде, любое слово будет использоваться против меня. Ничего дорогой мой, не переживай. Придет время и я тебе отвечу. За все, по всем пунктам. Поверь, ты не обрадуешься.

— Скучно.

Он отчетливо зевнул, а после щелкнул пальцами и мне в руки свалился всхлипывающий от страха теплый, пушистый комок.

— Хозя-я-яйка-а-а-а! — горестно взвыл Шо, прижимаясь как можно ближе.

— Хозяйка, хозяйка. Хватит ныть уже! — раздраженно откликнулся Сноходец. — Все, Мила твой путь лежит дальше. Вперед!

— Новый круг личного ада? — хмыкнула я, наконец ему отвечая. — Демо-версия меня не впечатлила, уж извини.

— Вовсе нет. Просто тебе и правда пора…

Пробуждение оказалось паршивым.

В ушах стоял противный звон будильника, веки словно свинцом налились и не было сил даже протянуть руку и выключить надоедливую мелодию. Помнится только вчера скачала эту звуковую мерзость в расчете на то, что она поднимет даже мертвого, не то что заблудившуюся во снах меня. Расчет оказался верным.

Так... Надо сделать над собой усилие и воскреснуть. Увы, я не Лазарь и помощников в этом благом деле ожидать не стоит.

— Мила, выключи эту гадость, — раздался неподалеку сонный мужской голос. -Ты ближе.

Спасибо шок — у меня мигом нашлась энергия на то чтобы открыть глаза и рывком сесть. Рядом растянулся Мишка, который недовольно зыркнул на меня из под растрепавшейся челки:

— Что ты так дергаешься?

— Ничего, — бледно улыбнулась я в ответ и зашарила по кровати в поисках телефона. Раскопки в одеяле скоро увенчались успехом и я наконец отключила звонок.

— Ну и чудно, — друг зевнул и снова зарылся лицом в подушку.

Я потерла глаза, огляделась. В квартире кроме нас никого не было что уже странно для такой тусовки.

Я пихнула Медведя в бок и спросила:

- А где все?

Парень перевернулся на спину и наградил недовольным взглядом, без слов высказав, что он думает о тех кто мешает спать.

— Выпроводил под утро когда метро открылось.

— А сам что застрял?

Я с тихим стоном потерла почему-то затекшую шею. Блин, опять все тело болит и ноет. Впору в суд подавать на сноходца за моральный ущерб.

— А я за тебя переживал. Раньше ты не имела привычки отключаться на балконах.

Логично.

Вспомнив что отправило меня в королевство кошмаров я поискала на голове шишку от удара, но как ни странно не нашла. Любопытно...

— Мила, что с тобой происходит? — серьезно спросил друг, не отрывая от меня внимательного взгляда.

Я потупилась. Мишка был тем самым человеком, которому совсем не хотелось врать. Друг детства. Почти как брат.

— Плохие сны, — кратко ответила я и решительно вылезла из кровати, тем самым ставя точку в допросе.

Дорога в ванную показалась моему организму тем еще испытанием. Закрыв дверь, я оперлась обеими руками я напряженно смотрела в зеркало. Отражение не радовало. Бледная, в желтизну кожа, встрепанные тусклые волосы, нездоровый румянец и лихорадочно блестящие глаза.

— Красавица, — криво усмехнулась я.

У меня было стойкое ощущение, что душу выжали как лимон и даже на цедру покрошили. Я ничего не хотела... Кроме того, чтобы все это наконец закончилось. Устала. Очень устала.

По щеке скользнула слеза и коснувшись кожи я задумчиво растерла влагу между пальцев.

Плачу. Я плачу.

Меня, самую активную и веселую девчонку двора, которая никогда не сдавалась и везде была главной заводилой — измучили до слез.

В душе опустошенной кошмаром вновь начала шевелиться злость на потустороннего гада.

Я решительно вывернула до упора вентиль с холодной водой и сунула под нее руки, а после начала с фырканьем умываться. Взглянула на мокрое и немного повеселевшее отражение которое уже не напоминала больную на последнем издыхании.

Стянула с себя сначала футболку, а после и остальную одежду и полезла в душ.

Хватит рефлексировать.

Ледяная вода встряхнула и через десять минут я чувствовала себя гораздо лучше. А внешность… Еще раз критически оглядев замученное отражение я подмигнула ему и потянулась к косметичке. Итогом — моську в зеркале было не узнать! Тоналка, пудра и румяна — наше все!

Последним штрихом стала капля любимого цитрусового масла. Его я использовала в тех безнадежных случаях, когда мало того что жить не хотелось так еще и на работу нужно было ехать.

В общем, когда Сова появилась на кухне, где уже вовсю хозяйничал Медведь — уже блистала вовсю.

— Ну, доброе утро, ночная птичка, — кинул на меня беглый взгляд приятель. — Смотрю перышки почистила и ожила?

— Так точно, — я плюхнулась за стол и с брезгливой миной отодвинула в сторонку пустую бутылку из под текилы и шеренгу стопок. — Опять не убр-р-рали.

— Словно для тебя это новость, — хмыкнул Миша, разминая сильную шею.

— Во мне все никак не сдохнет вера в лучшее! — пафосно ответила я и решив внести свою лепту в наведение порядка начала разгребать на столе.

Пока приводила все в порядок рассеянно кивала болтовне парня, который рассказывал о том, как прошла его поездка, закончившаяся очередной ссорой с девушкой.

Мишаня — шикарный парень, с хорошей работой, машиной, квартирой и адекватным характером. И всему этому богатству, увы, катастрофически не везло с девушками. А ввиду влюбчивости Мишки текучка кадров на этой “должности” у него была та еще.

Мы с ним дружили едва ли не с года, когда я в знак нерушимости нашей дружбу треснула его погремушкой по голове и, пихнув, скинула с дивана. Он мне отомстил спустя пару лет торжественно выбив первые молочные зубы. На этом кровная вендетта “око за око, зуб за зуб” была закончена и с тех пор мы — не разлей вода.

Вот и сейчас — с тревогой косится на меня. А я… что я? Ищу жизненный смысл и ответы на вопросы в глубинах кофейной чашки. На какой-то миг мне почудилось, что в темном напитке мелькнуло чье-то лицо. Я нервно отдернула пальцы от кружки. Кофе перелился через край, пачкая белоснежный фарфор и растекаясь по скатерти.

Сверху на некрасивое пятно легла салфетка.

Я лишь вздохнула. Надо мной стоял Миша. Скорее всего иллюзией в кофе я обязана сверкающей благодаря лампе поверхности напитка и отражению там друга.

— Давно проблемы со сном?

— Со сном у меня все хорошо. А вот со сновидениями плохо.

Я не тая рассказала приятелю, что уже почти месяц не сплю из-за мучающих исключительно по ночам кошмаров, умолчав только о том, что теперь галлюцинации начались и наяву.

— К психологу ходила?

Передо мной поставили тарелку с глазуньей и ломтиками бекона. Сам Мишка опустился напротив, притянул к себе отвергнутую мною чашку и сделал большой глоток.

— Угу, — я ткнула вилкой в желтый “глазок”. Тонкая пленка порвалась и желток растекся по тарелке.

Хм-м-м… по цвету почти как Шо.

Я помотала головой, отгоняя воспоминания о снах. Потом. Все потом.

— И что говорят? — терпеливо выжимал из меня информацию Медведь.

— Переутомление говорят. Но как ты видишь я уже две недели как в отпуске и лучше не становится. На работу завтра, а я… — досадливо скривилась и взъерошила волосы. — А я никакая.

— Реально продлить отпуск? Или уйти на больничный?

— По состоянию психического здоровья? — скептически поинтересовалась я у приятеля. — О да, в газете прямо обрадуются!

— Можно что-то придумать.

— Можно, — послушно согласилась я и приступила к еде.

Некоторое время на кухне стояла тишина нарушаемая лишь скрипом металла о стекло тарелок. Вкус еды мною почти не ощущался… в душе поднималось глухое раздражение. Это конечно смешно, но поесть я всегда любила, небезосновательно считая гастрономические удовольствия одними из немногих наслаждений, доступных всегда. И этого лишил… поганец потусторонний.

— Ковыряешься так, словно там тараканы, — несколько обиженно протянул друг, когда я отодвинула почти полную тарелку.

— Просто вкус еды не ощущается.

— Может от лекарств вкусовые рецепторы приглушены?

— Мне пока ничего, кроме банального легкого успокоительного не выписывали. Так что не в этом дело.

— Ты меня пугаешь. Сова, родителям говорила?

— Нет, Миш. И тебе не советую, — я требовательно посмотрела на него и, опережая возражения, добавила. — Пока это моя проблема. Я с ней справляюсь и не вижу повода беспокоить родных.

— Пока справляешься? Да уж, вижу как. Мила, ты похожа на свеженького зомби! Просто мечта некроманта-некрофила, а не девушка.

Я не ответила, посчитав это лишним. Встала, подошла к подоконнику и включив электрический чайник, не оборачиваясь, проговорила:

— Ты сам знаешь, что волновать сейчас маму — последнее дело. Беременность и так проходит довольно тяжело… потому Мишань, прошу тебя как друга. Тут инициативу проявлять не нужно.

— Хорошо, хорошо, — вздохнул мой отважный медведь.

Вот так… правильно.

Я горько усмехнулась. Ирония судьбы. Родители ждут второго ребенка, а первый в это время благополучно едет крышей.

Мама и папа переехали за город год назад, как раз после решения завести малыша. Свежий воздух, просторный частный дом и прочие прелести.

А я осталась счастливой обладательницей квартиры, свободы и… одиночества.

Кстати, именно это было корректно указано психологом в одной из наших бесед — все мои кошмары это лишь неосознанная попытка привлечь к себе внимание.

Вроде бы логично, но вызывает внутренний протест.

Стребовав с Миши клятву не говорить ничего родителям, я ускакала одеваться и после этого выпроводила друга из квартиры.

А сама, пользуясь последним днем отпуска, села изучать дальше осознанные сновидения.

По всему выходило, что у меня именно они. Сначала я считала, что у меня обычные сны, но со временем поняла — это осознанные сновидения. Уровень профессионализма повышался!

Вообще, самой достоверной литературой на эту тему я посчитала труд Карлоса Кастанеды. Он как раз писал о странных сущностях, живущих в мире снов. Они питались страхами, кошмарами и прочим негативом. Особо любили осознанных путешественников по снам. Вкуснее мы.

Получается, мой гадёныш — именно такая сущность.. А я его любимый десерт.

И при таком раскладе сноходец, тут скорее я, чем он. Он как раз — абориген! Самый наиклассический! Агрессивный и промышляющий каннибализмом! Хотя кто сказал, что мой господин кошмаров человекоподобен?

Я с непередаваемым выражением лица посмотрела на книги и свои записи.

— Точно крышей поехала. Всерьез рассматриваю это как причины той чертовщины, что творится в жизни!

Порывисто поднялась из-за стола и пошла на балкон. Нервно нашарила пачку сигарет, забытую кем-то из приятелей и, щелкнув зажигалкой, затянулась. Покосилась на целую и невредимую вазу все еще стоящую на верхней полке. На меня ничего не падало…

При свете дня вся эта лабуда про кошмарики, сны и проживающих в них прожорливых сволочей тянущих энергию из живых — вдвойне казалась мистической чушью.

Решив больше не выносить себе мозг, я докурила и отправилась на пробежку. Да и в магазин надо — в холодильнике шаром покати. Мишка дожарил последние яйца.

Время до вечера полетело в домашней суете и бытовых хлопотах. Притом я даже не ложилась спать днем, чтобы бодрствовать ночью. Было ощущение, что я переступила какой-то внутренний рубеж и активировался режим пофигистки. Перемены мне нравились, а потому я сейчас легкомысленно напевала песенку и полировала книжные полки от пыли. Пыли тут не существовало уже минимум несколько минут, но меня сие не останавливало. Монотонная работа успокаивала.

Стрелки часов медленно подбирались к десяти вечера. В углах привычно сгущались тени.

— Не надо на сей раз на меня ничего ронять, — негромко попросила я, заметив как зашатались книги над моей головой. Томики застыли, а потом качнулись туда-сюда.

Я это расшифровала как “А то что?”

— Придумаю!

Книги с грохотом рухнули вниз.

Кто-то злится? Так тебе и надо.

— Не любишь Кастанеду? — хмыкнула я, поднимая книги и ставя обратно. — А зря, он про вас много писал.

- “Ерунда-с-с-с” — гневно прошипели из ниоткуда.

— Сам ты “ерундас”, а Кастанеда уважаемый ученый муж и философ, — пафосно ответила я, чрезвычайно ехидно улыбаясь уже знакомым глазам на потолке. Оные возмущенно похлопали на меня ресничками и зажмурились, стоило мне захихикать и торжественно предъявить им оттопыренный средний палец. Глазюки видимо отличались тонкой душевной организацией.

— Хамка-с-с-с! — вновь гневно прошипел кастанедовский глюк. Ну и мой теперь.

— И вовсе не хамка, а девушка в сложной ситуации, — наставительно заметила я и обратилась к глазкам. — Сгиньте!

Как ни странно — послушались. Сначала щупальца втянулись в облако тьмы на потолке, а после вся эта черная клякса сначала смачно шлепнулась на ламинат, с тихими завываниями расползлась по углам, куда не добирался свет ночника и там затаилась.

Я аж умилилась от того, какое оно послушное!

Вот интересно, а эти глазки, тьма и прочая гадость это тоже так сказать сноходец или что-то иное? Кто-то иной...

Решив не углубляться в размышления, я направилась в ванну готовиться ко сну.

Вернувшись, выключила весь свет кроме тусклого настенного бра и забралась под одеяло. Будем следовать тактике: раньше сядешь — раньше выйдешь! Я отвернулась к стенке, зевнула, закрыла глаза… и почти сразу отрубилась.