Часть 2

Знаете, я всегда быстро привыкал к вещам. В моей комнате на полке до сих пор занимают небольшое место комиксы, подаренные мне Сергеем.

Я отлично помню, как он подарил мне первый.

— Держи, гном! — подойдя сзади, он положил красивый глянцевый журнал на мою тетрадь по математике.

— Что это?

— Комиксы. Дети такое обожают. Нравится?

— Я не ребенок!

— Ребенок-ребенок! — он ухватил меня за щеки и ущипнул. — А еще ты маленький злой гном.

Я устал ему уже повторять, но он продолжал каждый раз, когда приходил, дразнить меня и обзывать Гномом.

Когда я стал привыкать к этому? Когда мне стали нравиться его вторжения в мою жизнь? Я не помню. Были дни, когда он приходил и мог часами сидеть в моей комнате, рассказывая забавные истории из жизни. И в какой-то момент я даже подумал, что хотел бы, чтобы вместо сестры у меня был такой брат, а потом произошло то, что изменило мою жизнь навсегда.

Я четко помню, что это произошло в пятницу, тринадцатого числа. В школе отменили последний урок, и я вернулся домой раньше. На пороге стояли знакомые ботинки. Когда дверная ручка в спальню Светы провернулась, я даже не подумал, что входить нельзя. Они лежали обнаженные, по крайней мере, он. Это первое, что я увидел — смуглое голое тело, повернутое ко мне спиной. Закрыл дверь я моментально.

Они же всегда закрывали дверь, почему в тот день не закрыли, я не знаю. А еще я не знаю почему, но той же ночью мне приснилась смуглая спина, которую я целовал и терся об нее своим телом. Я словно чувствовал исходящее тепло. Оно опускалось все ниже и ниже… Тело задвигалось рефлекторно, и я… Улетел. Открыв глаза, понял, что это всего лишь сон, но мокрые трусы говорили иначе.

Я испугался, что об этом узнают. С тех пор я стал стирать свое белье сам.

***

Моя жизнь резко изменилась. Она напоминала американские горки: находясь с ним наедине, я словно поднимался в рай, но стоило появиться Светке — и я падал в ад. Тогда я точно знал, что влюблен в него, а вот сестру я ненавидел. Ее поступки и слова раздражали. На все упреки и поучения хотелось огрызаться и хамить. Родители решили, что у меня начался переходной возраст, и оправдывали этой причиной все мои заскоки, а их было немало. Самое безобидное из них — надпись на двери моей спальни «Не влезай — убьет».

— Тёма, встал и помыл посуду! — Сестра залетела в гостиную, когда мы с Сергеем играли на приставке.

Я даже и не подумал осчастливить ее ответом, продолжая играть. Светка преградила своими костями экран телевизора.

— Я кому сказала?!

— Света, ты чего? Мы доиграем и помоем, — вступился за меня Сергей и взъерошил волосы на моей голове, — правда, гном?

— Нет, так не пойдет! Его очередь, пусть вначале помоет, а потом играет. Я вам в домработницы не нанималась.

— Ну, Светик! — Сергей похлопал по дивану возле себя. — Присядь, солнышко.

« Солнышко! И почему это она солнышко?! Рыжая стерва, вот кто она!», — вот какие мысли были у меня тогда.

Как меня бесили все их обнимания! Я не выдерживал и уходил прочь. Злился, психовал, а по ночам видел сны, в которых он был моим и только моим. Он ерошил мне волосы перед тем, как поцеловать. Не так, как ее - к моим губам он прикасался нежно, едва заметно, и это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. Да, я точно его любил… Недолго, но любил.

Закончилось все так же быстро, как и начиналось. Сестра ревела в ванной, слышно было на всю квартиру. Оказалось, он бросил ее. Ничего не сказав, просто уехал учиться.

И знаете, я радовался этому факту, пока не осознал, что он бросил и меня. Наступил месяц терзаний и мучений, за которым последовало облегчение. Я был таким дураком! Чем бы это могло закончиться? Узнал бы он, и что? Посмеялся бы надо мной, обозвав в очередной раз глупым гномом, и все.

Нет, меня не бросили, потому что ничего и не было. Мои фантазии так и остались во снах еще долгих три года, пока я не встретился с первым парнем. А вот Светка забыла о нем еще быстрее. Ее новый парень был совсем не похож на Сергея. И это хорошо, потому что отношения с сестрой стали налаживаться. Я искренне радовался, когда она решила выйти замуж на третьем курсе института.

Жизнь наладилась, я вырос, и теперь вряд ли кто-то назовет меня гномом, поступил в институт, нашел подработку и встречаюсь с парнем. Мммм… Четвертым… Нет! Пятым! Точно, пятым. Пока еще могу пересчитать на одной руке. Только не нужно думать, что я ветреный. Избирательный — да, но только не ветреный. Если на то пошло, то и похвалиться сексуальными успехами не очень-то и могу. Хотя…

Наши дни

— Эй, патлатый! — раздался голос за спиной.

На секунду мне показалось, что это глюк, связанный с моими воспоминаниями.

Обернувшись, я замер, не веря своим глазам.

— Да-да! Ты! Подойди сюда! — на служебной парковке возле автомобиля стоял Сергей. Повзрослевший, солидный, но Сергей. Он помахал мне рукой, чтобы я подошел.

Представляю, как я выглядел со стороны, пытаясь привести себя в порядок. Надо же, чтобы он увидел меня именно в этой униформе.

— Чего шаримся? — задал он вопрос прямо в лоб, когда я подошел ближе.

— Я?

— Ты! Я уже десять минут наблюдаю, как ты куришь, ты читал штатное расписание? Перекур — пять минут. Из какого отдела?

— Кондитерка, — ответил я, понимая, что он меня не узнал.

— Кондитерка с такими-то патлами? Черт, нужно уволить менеджера по персоналу. Сначала его уволить, а потом тебя! Быстро взял сумки из багажника и отнес в кабинет управляющего. Живо, чего уставился?!

Это не он! Этот мудак не может быть человеком, в которого я был влюблен.

— Сам бери и неси, ясно? Нашел носильщика! — развернувшись, я сделал шаг, но за униформу сзади схватили и потянули назад.

— Чего?! Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?! А ну, быстро мне имя и фамилию и можешь собирать вещи. Ты уволен!

— Елисеев Артем. И я сам увольняюсь!

Повернувшись к нему лицом, посмотрел на него в упор. Его гневный взгляд стал помягче, словно он пытается что-то вспомнить.

— Елисеев… Артем… Подожди, ты гном?!

— Сам ты гном! Я уже сто семьдесят семь сантиметров ростом!

Одернув его руку, держащую меня за рукав, развернулся и пошел в сторону служебного входа.

Черт! В моих мечтах я представлял нашу встречу по-другому. Мне казалось, он меня сразу узнает и обнимет, как в старые времена, а он… Мудак он!