Глава 2. Тебя следует побить!

Аэропорт города Дунъян. С большим волнением на душе я смотрю на чужой для меня город. Я множество раз представлял, как я возвращаюсь в Дунъян и облик города по-прежнему мне знаком. Но в конечном счете все изменилось. Подумав хорошенько, как мир может оставаться прежним, если даже я изменился? За время, что я простоял на обочине в аэропорту, подъезжало немало таксистов предлагавших увезти меня, но я отказывал. Чуть позже подъехало еще одно такси и остановилось возле меня, водитель, открыв окно с искренней улыбкой на лице спросил:

— Куда тебя подвести братишка?

Посмотрев на водителя, я без лишних слов сел в такси. Сев на заднем сиденье, водитель все дорогу пытался со мной болтать, но отвечал я мало. Поняв, что, настроение у меня не самое лучшее, он лишь смущенно улыбнулся и больше не заговорил. Вскоре мы прибыли в то место, где раньше я жил, водитель посмотрел на счетчик, сказал:

— С тебя 30 юаней братишка.

Я достал черный пакет из сумки и передал его водителю, он, испугавшись с осторожностью спросил:

— Что это значит?

Я открыл пакет полностью забитой наличкой, не меньше ста тысяч. Увидев деньги зрачки водителя резко сузились, он громким голос сказал:

— Братишка ты…

Наличку я положил на переднее сиденье с улыбкой на лице сказав:

— Пять лет назад ты спас жизнь одной девушке, спасибо тебе!

Сперва ничего не поняв, водитель постучал по своей голове и громким смехом ответил:

— Я вспомнил! Это ты, ха-ха, но эти деньги, они мне не нужны, забери их обратно.

Я улыбнулся, оставив деньги на прежнем месте я вышел из такси. Когда он высунул голову, я уже исчез с поля зрения. Я стоял перед ржавыми железными воротами и неуверенно повторял:

— Папа, мама, Сяоъя, я вернулся!

Сделав глубокий вдох, я постучался в дверь, простояв долгое ответа, никто не отозвался. Я нахмурил брови, неужели их нет дома? В это время открылась дверь напротив, вышла тетя и с недоверием спросила меня:

— А вы кто? С улыбкой на лице я ответил:

— Тетушка, я их сын.

— Сын? Так ты относишься к своим родителям? — лицо тети в тот же момент смутилось.

— Ты знаешь, что ради того, чтобы заработать денег для тебя, твоим родителям пришлось уехать работать на стройке.

Стройка? Работа? Я помню мой приемный папа работал в государственном предприятие, а приемная мама открыла небольшой супермаркет и жили достаточно обеспеченно, как вообще возможно опуститься до того, что им пришлось уехать на стройку? Что все-таки произошло за эти пять лет? Я не мог удержаться и в торопливо спросил:

— Тетушка, я этого не знал, скажи, где находится это место? Объясни мне все.

Увидев, что от услышанного я пришел в замешательство, тетя успокоившись рассказала про место куда уехали родители. Сразу после этого я быстро поймал такси и поехал в то место, про которое сказала тетушка. На стройке вовсю шла работа, похоже, что они занимались реконструированием старого жилого комплекса. Войдя на территорию, я увидел вдалеке как мои приемные родители потные вкалывают под палящим солнцем. Приемный папа в этот момент таскал кирпичи для перевозки, а приемная мама в свою очередь разводила цемент. Увидев эту сцену, слезы невольно появились на моих глазах. Только потом я узнал, что в тот вечер, когда я покинул дом, мои приемные родители простили меня. В момент когда я хотел подойти, к моему приемному папе подошел прораб и накричал:

— Поживее таскай кирпичи, не надо тянуть резину, ты хочешь вообще работать или нет?

Папа в ответ лишь торопливо поклонился и улыбнулся:

— Хорошо бригадир.

Лицо его побледнело и от усталости почти упал в обморок. Шел он почти не чувствуя ног. Не пройдя и пару шагов, приемный папа свалился назад, я ринулся к нему. Бригадир подошел к лежавшему отцу и пнул его в спину, увидев что нет никакой реакции, выругался:

— Твою мать, чего ты притворяешься мертвым, быстро вставай и начинай работать.

В это время приемная мать уже была рядом, сев на карточки рядом с отцом, она кричала его имя. Отец открыл глаза, все было смутно и двоилось. Бригадир указывая на родителей, возомнив себя кем то особенным продолжал говорить:

— Я слышал, что раньше ты работал на государственную работу, но сейчас ты здесь и у тебя нет никаких привилегий, если не можешь работать, тогда убирайся отсюда! Я тебе даю десять секунд, поднимайся и иди дальше таскай кирпичи!

На глазах у приемной мамы выступили слезы, а от обиды прикусила губы, но не было другого выхода. В это время я подошел к бригадиру с полной серьезностью ему сказал:

— Он почти упал в обморок, неужели нельзя передохнуть?

Какое-то время приемные родители продолжали на меня смотреть тяжелым взглядом, но чуть позже приемный отец, открыв рот медленно сказал:

— Цзю… малыш Цзю!

— Папа! Мама!

В этот момент я не мог сдерживать себя, слезы потекли из моих глаз. Я испытывал огромное чувство стыда стоя перед родителями!

— Малыш Цзю! Это точно малыш Цзю. — Приемная мама выкрикивала мое имя.

— Мой ребенок, наконец то ты вернулся, мы с папой очень по тебе скучали!

— Простите!

Опустив голову и осуждая себя, отвечал я.

— Главное, что ты вернулся!

Засмеялся приемный отец. С виду огромной мужчина в этот момент не смог сдержаться и тоже расплакался. Я присел на корточки, он протянул сильно грязные руки чтобы вытереть мои слезы, но резко вернул их обратно. Я крепко взял руки родителей и поднес к своему лицу. Однако в это время прозвучал несвоевременный голос:

— Разве я хочу наблюдать за вашей душевной драмой? Быстрее поднимайся за работу!

Опустив руки приемных родителей, я неспеша встал и не отрывая холодный взгляд глаз смотрел на жирную морду и большие уши бригадира. Опираясь на незначительную силу, он решил что может творить все что захочется. Он смотрел на меня высокомерно и когда наши взгляды сошлись, он первый отвёл свой взгляд, проглотил слюну и недовольно сказал:

— Ты на что уставился?

В моем взгляде он увидел холод и жестокость. Жестокость для обычных людей понятие расплывчатое, но для людей подпольного мира, жестокость присутствует везде. И жестокими становятся только те, кому прежде приходилось убивать. Что говорить про меня, сейчас я и не вспомню сколько человек убил я. Мои руки полностью в крови.

— Пошел прочь, — холодно сказал я, пытаясь не вспылить.

— Сукин ты сын, будешь меня прогонять? — со смехом ответил бригадир: — Мальчишка, здесь главный я и твои родители работают на меня, и если они не могут работать, так это вы должны валить отсюда.

Мама схватив меня за плечо тихим голосом сказала:

— Малыш Цзю, мы с папой очень счастливы, что ты вернулся домой. Давай лучше пойдем домой и приготовим ужин в честь твоего возвращения.

По-прежнему уставившись на бригадира мамины слова я пропустил мимо ушей.

— За свой удар по спине, ты должен извиниться!

Бригадир скручивая свою шею и недовольным голосом ответил:

— А если я не извинюсь?

Таких лентяев как он, следует бить.

— Тогда и тебя следует побить! — прокричав на бригадира, тяжелыми шагами я пошел на него. Но мама успела схватить меня, пытаясь убедить:

— Малыш Цзю, не создавай, пожалуйста, проблем.

Я повернул голову, собираясь поговорить с мамой, но кто знает в какой момент бригадир, схватив лопату, налетел на меня.

— Малыш Цзю.

Тревожно прокричал отец. Стиснув зубы, он поднялся и бросился защитить меня. Однако. Папа, мама! Пять лет назад, я не смог защитить Сяоъя тем самым разбив вам сердце. Сейчас же, пять лет спустя я вернулся другим и оставшуюся жизнь, я обязательно смогу защитить вас. Движения бригадира в моих глазах настолько медленные, что для меня он даже не соперник.