Глава 10. Хочу вкус тушеной говядины в красном соусе

Ци Юань размял шею, взгляд горел желанием переломать мне кости. Он громко закричал:

— Да начнется безумие! Ты осмелился раздуть скандал у меня на дне рождения. Смотрю, тебе жить надоело!

Я спокойно ответил:

— Хватит разглагольствовать, бей уже!

Ци Юань пришел в ярость и заорал своим людям:

— Раз уж он так хочет умереть, мы поможем ему! За мной!

Приказ отзвенел, соратники начали движение — в неистовстве побежали на меня, кто-то со стулом, кто-то с бутылкой.

Те трусливые девушки зажмурились, они боялись увидеть сцену моего жестокого избиения.

Я был спокоен, когда я накопил силы в обеих руках, началась моя игра.

Кабинка была большой для того, чтобы я спокойно управлялся своими конечностями. Я был как необузданный конь, тут и там мелькала моя тень. У них не было шанса поймать меня. Я действовал стремительно, где побывал я, там падали люди.

За три минуты я разобрался с этими «детьми».

Все улеглось. Девушки подумали, что драка окончена и поспешили открыть глаза. Картина, представшая перед глазами, шокировала их, лица побледнели.

Они увидели валяющихся на полу, единственным оставшимся невозмутимо стоять был я.

Как один справился с 10?

Для них это было немыслимо. А для меня обычным делом.

Я сверху вниз смотрел на Ци Юаня, нагнулся и похлопал его по лицу. Затем произнес с невозмутимым видом:

— Запомни мои слова, отстань от Сяоъя.

Договорив, я развернулся и пошел. Ци Юань кричал за моей спиной:

— Я так тебе этого не спущу!

Я слегка сдвинул брови:

— Тогда я добавлю еще одну фразу. Меня лучше тоже не задевать! Иначе — пожалеешь!

Договорив, я не стал слушать ответ Ци Юаня, и удалился.

Снаружи Сяоъя с тревогой ожидала меня. Увидев меня, она сразу же бросилась ко мне в объятия. Она осмотрела на меня и с тревогой спросила:

— Брат, все в порядке?

Я с любовью потрепал ее по голове, глядя в ее блестящие от слез глаза, я поспешил ее успокоить:

— Все в порядке, глупенькая. Пошли домой.

Сяоъя смотрела на дверь кабинки, но дверь была заперта. Она не увидела ни Ци Юаня, ни других побитых мной людей. Она спросила меня с сомнением:

— Как ты с ними справился?

Я скривил рот:

— Применил самые благородные методы, успокойся!

— Хорошо, — кивнула головой Сяоъя. Но казалось, она не поверила до конца, вскинув брови она, — Братишка, я надеюсь, ты больше не будешь драться…

Я приложил палец к ее губам, и, смеясь, произнес:

— Я знаю!

Сяоъя беспокоилась, что из-за драк я попаду в тюрьму, и больше не будет этих беззаботных дней.

Я знал, что Сяоъя мечтает о беззаботной и простой жизни.

Но может ли все быть так просто?

Моя пятилетняя карьера шпиона дала понять, что добрых людей обижают. Другие не будут относиться к тебе хорошо, глядя на твою добрую сущность.

Наше общество причудливо. Все несерьезные элементы выкручиваются и живут отлично, а вот по-настоящему честные люди никому не известны.

Стерпишь один раз — и все пройдет, стерпишь второй — только усугубиться. Это фраза принадлежала Хэ Хаожаню, я выгравировал ее у себя на сердце.

Встретившись с трудностями, ты должен принять их, вступить в бой и победить. Только так у тебя будет заветное счастье.

В кабинке Ци Юань поднялся с пола, вытер потеки крови со рта. Встал у окна и наблюдал, как удаляются две тени. Глаза были налиты гневом:

— Заставишь меня пожалеть? Это я заставлю тебя сожалеть! Думаешь, сможешь поколотить каждого в этом мире? Ошибаешься!

Приспешники Ци Юаня стали подниматься один за другим и причитать:

— Господин Ци, парень Сяоъя слишком уж силен.

— Да, я и не ожидал, что он ударит, а я сразу упаду. Все тело ломит.

— Как нам следует поступить? Нельзя идти на попятную ни в коем случае!

Взгляд Ци Юаня просканировал их, затем он раскричался:

— А ну-ка все заткнулись!

Все вмиг умолкли. Ци Юань часто дышал, он был крайне не доволен произошедшим сегодня. Он хотел опозорить парня Сяоъя. Но в конце концов, один поколотил 10 так, что те не смогли встать.

Кроме того, столько девушек увидели его позор, как ему утвердить свой авторитет?

Если об этом узнают, то он потеряет лицо навсегда. Как же ему дальше продолжать учиться в универе?

Лицо залилось румянцем, рукой он сильно стукнул по столу, и еле сдерживая гнев, прорычал:

— Сукин сын. Посмел избить меня! Ну ты у меня еще попляшешь!

Никто кроме Ци Юаня не посмел заговорить, все ждали, пока он выговориться. Прошло некоторое время, прежде чем Ци Юань взглянул на одну девицу:

— Ты же лучшая подруга Сяоъя. Ты знаешь этого парня? Откуда он?

Красивое женское тело затряслось, она осторожно сказала:

— Если честно, то я тоже не в курсе. Он встречает ее каждый вечер.

Когда Ци Юань услышал новости, в его глазах появился дьявольский огонек, губы поползли вверх:

—Как раз кстати!

Мы с Сяоъя вернулись домой, в ресторане ели плохо. Поэтому пошли на кухню готовить, в этот раз нож принадлежал Сяоъя.

Я жаждал отведать стряпни Сяоъя. Когда мы были маленькими, родители возвращались домой рано, нам не приходилось беспокоиться о готовке.

Я сидел на диване и смотрел на занятую Сяоъя. Сердце ликовало от восторга.

Я чувствовал себя очень счастливым, наблюдая за ней.

Уставший за целый день муж возвращается домой и читает газету, а жена в это время занята на кухне. От этой картинки веет уютом. Я мечтаю, чтобы эта сцена повторялась в моей жизни каждый вечер.

Через некоторое время Сяоъя поставила два блюда передо мной.

От их внешнего вида я впал в ступор.

Сяоъя села и, подперев подбородок, посмотрела на меня:

— Чего застыл? Почему не ешь?

Я схватил палочками черную субстанцию и с каменным лицом:

— Сяоъя, а что это?

Недовольная Сяоъя:

— Ты что не узнаешь? Это же омлет с помидорами.

Уголок рта изогнулся, я же, указывая на второе блюдо красного цвета, спросил:

— Если я не дальтоник, то это омлет с помидорами.

Сяоъя выдохнула со свистом:

— Это картошка с мясом.

Что?

Я изо всех сил сдерживал внутренний протест. Смущено улыбнувшись, я схватил палочками черный помидор и запихал в рот.

Мои вкусовые рецепторы не выдержали наплыва вкуса.

Я не могу описать тот вкус. Он был одновременно и сладким, и кислым, и горьким, и острым. Меня чуть не вывернуло.

Я сначала хотел уважить Сяоъя и проглотить. Но не смог выдержать, я выплюнул все в стоящее рядом мусорное ведро.

Вытерев рот, я горько заметил:

— Давай по порции лапши?

Сяоъя, получив удар по самолюбию, взяла палочки и зацепила картошку. И негодуя, обратилась ко мне:

— Да неужели так невкусно?

Договорив, она положила картошку в рот. Я спокойно наблюдал за изменениями на ее лице.

Она нахмурилась, затем ее затошнило.

Через три секунды ее вырвало в мусорное ведро. Она отложила палочки. Красная, с серьезным лицом она произнесла:

— Я хочу вкус тушеной говядины в красном соусе!