Глава 6

Я выходила из кабинета, не поворачивая головы, но глядя в сторону шефа так, что любой окулист поставил бы диагноз «необратимое косоглазие». А он даже не глянул на меня больше, принимаясь рассматривать бумаги, разложенные мною по стопочкам. И только оказавшись в темном коридоре, я вспомнила, что мой начальник – деспот, заставивший работать до седьмого пота и даже не похваливший за праведные труды. Эгоист и самодур. Единственное, что в нем прекрасно – это запястья. Ну, и глаза, когда не покрыты коркой льда. Фигура, впрочем, тоже ничего…

Тряхнув головой, удивленно моргнула.

Чего это я, в самом деле? Заработалась до романтического бреда в голове. В фирме Коршунова такого не случалось. Но там и в Израиль меня не возили…

– Рыбкина! – тихий, не предвещавший беды голос догнал меня, когда я шагнула в лифт. И мне бы притвориться, что не услышала, но вокруг гробовая тишина, а у шефа и так на меня зуб. Тридцать два зуба…

– Слушаю, – отозвалась я из своего конца коридора, высовываясь из кабины.

– Сюда иди!

И так мне его тон не понравился, хоть беги. Сделав шаг вперед, услышала, как закрылись за мной дверцы лифта, и окончательно оробела.

– Ульяна Михайловна! – Совсем рядом раздались шаги и показался силуэт приближающегося Малкина. Заметив меня, шеф покачал головой: – У вас такой вид, словно к обороне готовитесь.

– Ну что вы! – наигранно засмеялась я, а у самой поджилки вздрогнули несколько раз. – Что-то случилось?

Начальник промолчал. Подошел почти вплотную, остановился, поднял руку и потянул ко мне. Я аж рот открыла от удивления, ожидая продолжения и где-то на подкорках сознания отмечая, что отторжения этот его жест у меня не вызвал.

Только рука Малкина прошла мимо. Он нажал на кнопку вызова, и дверцы лифта снова распахнулись.

– Заходите, Рыбкина, – сказал шеф с таким серьезным лицом, словно выговор объявил. – Подвезу вас.

– Домой?

– На первый этаж.

Тоже мне остряк!

Пока ехали вниз, Малкин позвонил Валере и сказал, чтоб подогнал авто к выходу. И лишь в холле, стоило нам оказаться на первом этаже, проговорил как бы между делом:

– Вам сегодня утром Макс звонил…

Я пожала плечами, потом кивнула:

– Да, было дело.

– Просил приехать. Был предлог?

– Да, он…

– Неважно. – Малкин перебил меня, морща лоб и вскидывая вперед правую руку, словно хотел закрыть мне ею рот. – Надеюсь, у вас хватило ума к нему не ехать?

Предчувствуя грозу, вцепилась в собственную сумку и ответила:

– Конечно.

– Ну, Макс!.. Ни одной юбки пропустить не может, – процедил шеф, – даже если ее в брюки одеть.

Я мельком осмотрела свой костюм: все прикрыто, блузка застегнута наглухо.

– Хочу, Ульяна, чтобы вы зарубили себе на носу, – продолжил тем временем Малкин. – Когда я вас нанимал на работу, рассчитывал получить профессионала, а не очередную Светочку, желающую попасть в постель к звезде. Вы показались мне неглупой и перспективной, и я рассчитываю на то, что и дальше такой останетесь.

Мысленно отметив нарицательное «Светочка», поняла, что секретарша все-таки разбавила одиночество Макса своим присутствием. Но то, что и мне приписывали подобные черты, не понравилось абсолютно. Поэтому ответила шефу сквозь зубы:

– Да, Александр Сергеевич. Обещаю.

– Что обещаете?

– И дальше не поддаваться на провокации Старовойтова. Он наш клиент, а я очень хочу работать на вас и дальше. Тем более что зарплата очень даже достойная.

– Настолько достойная, что хватит в Тель-Авиве по бутикам погулять, – со сверлящим прищуром проговорил Малкин, а мне захотелось под землю провалиться от понимания: какая-то сволочь уже доложила и, возможно, даже пересказала диалог на кухне шефу. Вот же… гадство.

– На самом деле я не собиралась тратить время на подобные глупости… – попыталась оправдаться, но наткнулась на ледяной взгляд начальника и замолчала.

– Мы летим в Израиль работать, Ульяна! Хотите посмотреть достопримечательности и прикупить шмоток – ради бога. В отпуске! – отрезал тиран-работодатель. – Не заставляйте меня жалеть о том, что нанял вас, а не матерого сорокалетнего мужика. Вот уж к кому, а к нему бы Старовойтов точно в штаны не полез. Подобное неприемлемо! Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Вполне. Да.

Малкин еще пару секунд гипнотизировал меня взглядом удава, потом вздохнул, посмотрел на часы и указал головой на выход:

– Поехали, Рыбкина. Если бы не Израиль и срочность, плыть бы нам в разные стороны. Не подведите меня.

– Ни в коем случае, Александр…

– И разговоров поменьше! Просто кивайте, что ли.

Я открыла было рот, чтобы снова заверить шефа в признательности и готовности пахать на благо собственного кошелька, но тут же захлопнула его, растянула губы в неправдоподобной улыбке и кивнула. Он возвел глаза к небу и открыл передо мной дверь автомобиля.

Сама галантность!

Усевшись за Валерой, я пристегнула ремень и сложила руки на коленях, как примерная ученица. Малкин обошел машину и сел с другой стороны, оказавшись рядом со мной.

– Куда? – уточнил водитель, мягко трогаясь с места.

– Сначала завезем домой Ульяну Михайловну, – начальник повернулся и посмотрел на меня, – если, конечно, у нее в планах не было поехать куда-то еще.

На миг я ощутила себя дочерью строгого папочки. К слову, мой отец никогда не проявлял тотального контроля в отношении личной жизни дочери, поэтому оказаться в подобной ситуации было необычно и немного волнующе. Словно у нас с Малкиным ролевая игра. Босс и непослушная подчиненная. Он хочет ее наказать, а она делает вид, что наказания боится…

От собственных мыслей стало смешно. Придет же такой бред в голову!

– В планах только отдых перед рабочим днем, – проговорила я, тщательно перебарывая улыбку, рвущуюся наружу. Еще не хватало засмеяться, когда начальство гневаться изволит.

– Отлично. – Малкин задержал на мне взгляд и отвернулся, чуть качнув головой.

Неужели раскусил настроение? Нужно как-то вырабатывать в себе трепет после выволочек, иначе решит еще, что с моей стороны уважения недостаточно. Я видела, как подбираются сотрудники агентства, стоит Малкину пройти мимо и бросить хмурый взгляд в их сторону. А уж если обращается с просьбой, то девочки на цыпочках бегут и в рот заглядывают. Он так привык и не простит мне, если начну вносить раздор в отработанную до мелочей схему.

Сцепив руки, я отвернулась к своему окну и залюбовалась проносящимися мимо видами. Сколько лет живу в Москве, а толком и не была нигде. И друзей не завела настоящих. Вот сегодня, например, очень хотелось добраться домой, лечь в теплую кровать и позвонить кому-нибудь из близких. Посплетничать, обсудить новую работу и знакомства, того же шефа с его придирками, стратегию дальнейших действий… Только никому, кроме родителей, и дела нет, как у меня жизнь складывается, а им я жаловаться точно не собираюсь.

– Слушаю! – внезапно рявкнул Малкин на весь салон.

Я обернулась и невольно засмотрелась на него. Строгий, деловой и очень уставший. Вечно в работе, обдумывает что-то наперед, планирует, записывает, распределяет… Интересно, есть ли у него личная жизнь? Как вообще при таком режиме успевать ухаживать за женщинами?

– Значит, нет! – ответил кому-то шеф по телефону. – Отказывайся. Шли их лесом. И завтра иди к Рогову. С утра. У него три запроса от Мосфильма сейчас есть. Проект новый. Один типаж очень тебе подходит, насколько помню. Так что… Нет, только с ним. Я сегодня твое дело ему передал, так что дерзай. И портфолио новое не забудь. Некогда! Все.

Отбив вызов, Малкин раздраженно убрал телефон в карман пиджака и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. А я все смотрела на него, почти не дыша и делая неожиданный вывод: красивый у меня начальник. Не смазливый, а именно мужественный. Профиль точеный, губы крупные, хорошо очерченные, нос прямой, скулы высокие, покрытые легкой щетиной… Спортивный, подтянутый, высокий. И жесты все скупые, выверенные, по делу, а не жеманные, как у большинства парней сейчас. И такой трофей никому не принадлежит. Разве так бывает?

– Рыбкина, – сквозь зубы процедил Малкин, – если тебе нечем заняться, возьми мои заметки и отредактируй расписание на завтра так, чтобы мы все успели.

Из внутреннего кармана пиджака на свет явился мятый клетчатый лист бумаги, на котором хаотично раскинулись разнокалиберные каракули. Какие-то имена, время, вопросы…

– Ну и почерк! – не удержалась я. – Как здесь вообще что-то понять можно?

– Спрашивай, – благосклонно разрешил шеф, – раз сама читать разучилась.

«Да, теперь точно ясно, почему он один. Не Несмеяна этот гад, а самая настоящая заноза в…»

– Ну? – Малкин сел поудобнее. – Не отвлекайтесь, Ульяна Михайловна, что там у вас за вопросы?