В твоих руках, любовь моя…

— Ты бы изменил все, если бы у тебя была такая возможность?

Димас перевел взгляд на Азира, скользнул по густым темным усам и серой коже и с грохотом отставил от себя пустой стакан.

— Нет.

Колокольчик за ним звякнул, двери в бар закрылись. Димас вытряхнул сигарету из пачки и закурил. Ночь выдалась холодная, пальцы сразу озябли, но домой идти не хотелось. Там слишком спокойно и тихо, а Димас скучал по веселой жизни дорогих клубов в столице Ифрита. После пойла, что варил Азир, кровь стучала в висках и тянуло на приключения. И чтобы все закончилось яркой вспышкой или кровавой оргией.

Он вздохнул, отбросил окурок и сел на байк. Инге, несомненно, заметит, если он увлечется и начнет калечить. Несомненно, явится и...

Димас его не боялся. Был уверен, что у Инге кишка тонка проткнуть его сердце и развеять прах по ветру. Или хотя бы лишить духовного оружия, чтобы Димас стал медленно загибаться от вытекающей из раны в теле энергии, пока кристалл не восстановится естественным путем. И все же что-то останавливало от убийств и насилия. Возможно, сдерживающие ифритов законы, а может, жизнь среди людей бок о бок с малаком, или, как его называли люди, ангелом, плохо на него влияла.

Инге на всех ифритов плохо влиял. Он их убивал за любую оплошность и запугал до дрожи, так что почти двадцатитысячное войско вздрагивало от одного его имени. Димас усмехнулся своим мыслям. Войско — громко сказано. Брошенная на Земле солдатня, кучка отбросов, почти лишенная сил и способностей. В Ванкувере их действительно осталось много. Тут закрывался последний портал и все спешили к нему, надеясь успеть, прежде чем маркизы отрежут путь домой. Но порталы захлопнулись раньше, чем они туда добрались, и вот теперь запертые, брошенные и никому не нужные воины Ифрита прозябали на отсталой Земле.

Его подрезал ярко-красный автомобиль, мчащийся на запрещенной скорости, из окон слышались радостные вопли и громкая музыка. Хороший квартал, рядом с грузовыми портами всегда было весело. Димас любил места, где отбросы общества предавались низменным желаниям. Объехав пьяную компанию, он свернул в подворотню рядом с разбитой вывеской борделя. Знал, где найти заблудшую душу, чтобы поживиться и немного поиграть.

С моря подуло холодом, запах мазута и гнилой тины подгонял к действиям. Димас бросил байк напротив черного входа портового клуба. Повесил магическую обманку, скрывающую настоящий вид. В таком месте не посмотрят на полицейский номер и даже на наклейку пламени Ифрита — спиздят и потом ищи-свищи. Скинул куртку и расстегнул тяжелый браслет дорогих часов.

Встряхнулся, разминая плечи и шею, чуть напряг зрение, заставляя работать инстинкты, и потянул горький воздух носом.

Охота.

Димас обожал охотиться, выслеживать испуганную жертву и доводить ее до безумия. Это то немногое, чем могла порадовать примитивная, лишенная магии и удовольствия Земля.

Запах повел по следу. Димас крутил головой, разгребая вонь улиц и брызги человеческих эмоций. Выбрал самые яркие, уже готовые к пожиранию, бередящие душу и подталкивающие к убийствам. И рванул вперед. Невероятная скорость помогла преодолеть расстояние за считанные секунды. Он буквально из ниоткуда возник перед ночной бабочкой, схватил ее грубо, но несильно и потянул к себе, угрожающе рыча.

Та завопила, дернулась в сторону и побежала в направление пирса. Димас облизнулся. Запах ее страха разогрел кровь. Он не спешил, загоняя ее, запугивая еще сильнее, и временами толкал на землю, чтобы с наслаждением вдохнуть ее ужас. Очередной поворот, и проститутка забилась в истошной истерике, наткнувшись на тупик. Димас подошел к ней медленно, неспешно чеканя шаг и втягивая полной грудью ее эмоции. На ходу скидывая человеческое обличье и представая красивым, мощным гуманоидным существом с большими и острыми рогами, поднимающимися спиралями в небо, тяжелыми кожистыми крыльями, чуть серой кожей и сияющим красным глазами.

— Демон! — заорала она, и Димас гомерически рассмеялся, вводя ее в трепетный ужас.

Ифритов звали демонами. И он был старший, сильнейший из оставшихся на Земле после разгромного поражения. Третий эшелон, солдат Рид, приближенный к Маркизу Фиару, вхожий в ложе Великого Герцога. У Димаса там, на Ифрите, было все — почет, власть, состояние. А на Земле приходилось работать криминалистом в полицейском участке и восполнять запасы энергии с запуганных проституток.

Девица, осипнув, грохнулась в обморок, и Димас отпустил ее тело. Облизнувшись, собрал налет сладких эмоций на губах, расправил плечи и пошевелил фантомными, скрытыми от материального мира крыльями. Тело жаждало полета, настоящей силы и ублажения. Хотелось рыкнуть и впиться в мясо смертной зубами, хотелось тянуть ее кровь и вбиваться в мягкую плоть окаменевшим членом. Димас не ограничивал свои желания там, в ставшем теперь недостижимом доме. На Земле Инге запрещал насилие и полеты.

— Сука! — тихо завыл он, пряча эмоции под плотную шкуру человеческого облика.

После насыщения и всплеска силы по телу медленно разливалось тепло. Как наркотическое опьянение, оно захватывало сначала голову, потом позвоночник, руки, ноги. Димас присел на грязный асфальт рядом с бессознательной шлюхой, подпер подбородок кулаком, позволяя неге укутывать в сон. Насильно выдернутые чувства кормили слабо, зато кайф от них был в сотни раз ярче, хотелось погрузиться в транс и застыть на пару дней каменной горгульей.

Перед глазами разбегались разноцветные точки и блики, всполохи прошлого веселья и горячие руки на своих чреслах. Когда отец устраивал оргии, собиралась вся элита, и Димасу временами удавалось соблазнить ищущего развлечений омегу. На Ифрите омеги сводили с ума одним лишь взглядом, от них текли слюнки и становилось трудно дышать. Порочные, холеные, идеальные представители расы казались недостижимыми и невообразимо прекрасными. Омег на Ифрите осталось мало, они доставались лишь лучшим.

Димас судорожно вздохнул. Прогоняя наваждение, поднялся на ноги, отталкивая завалившееся на него тело шлюхи. Среди землян не было омег, вообще ни одного. Люди делились на мужчин и женщин, но даже самая обольстительная, самая изящная представительница хомо не могла сравниться с оставленными в прошлой жизни красавчиками.

Нужно было собираться и ехать домой. Время перевалило за полночь, завтра новый рабочий день, а Димасу нравилось высыпаться. Одна из слабостей, такая же, как любовь к вкусной еде и развратным красивым омегам с текущими задницами и обольстительными улыбками.