Глава 3. Выгореть в любви

Услышав это отчаянное признание, Полина растерялась:

— Рита, что ты имеешь в виду…

Маргарита твёрдо прервала её:

— Ничего. Просто выгорела в своей любви к Косте. Больше не хочу выказывать свои чувства и проявлять настойчивость.

Она не хотела, чтобы Полина узнала о её лейкемии. Зачем заставлять ещё одного человека волноваться?

Та лишь беспомощно пожала плечами. С любовью другим ей не помочь. Так что она решила сменить тему и вновь обрушила свой гнев на их коварную разлучницу:

— Но эта Даша просто не человек! Тётя Маша тогда пожертвовала собой, чтобы спасти её. И что в итоге? Она отплатила злом за добро. Просто чудовище!

Случайное упоминание о покойной маме заставило Маргариту опустить взгляд. Дыхание сбилось. Мысли унеслись в прошлое. Шёл третий год пребывания Дарьи в их семье. Они все вместе поехали на отдых к морю. Во время плавания у Дарьи спустило спасательный круг, и она чуть не утонула. Мама, не задумываясь, бросилась её спасать, но в итоге погибла сама.

Маргарита иногда винила Дарью из-за этого, но в глубине души знала, что это не была чья-либо вина. Однако чувство несправедливости за маму всё равно жгло её сердце. С тех пор прошло много лет, но каждый раз от воспоминаний об этом её сердце разрывалось от боли.

***

Ночь.

Маргарита вернулась в дом Константина. Увидев слабый свет из кабинета, она поняла, что он был дома. Сделав глубокий вдох, она подошла к двери и тихонько постучала.

— Войдите, — его холодный голос изнутри заставил её сердце забиться учащённее.

Она открыла дверь и вошла. Константин взглянул на неё и снова опустил голову, продолжая работать с документами. Его голос был равнодушен:

— Что у тебя?

— Корпорация «Квестор»… сейчас в кризисе. Ты… ты можешь вложить свои средства?

Она смотрела на носки своих туфель, чувствуя, как ладони покрываются потом.

Спустя мгновение, его холодный голос прозвучал вновь:

— Могу. Но я вложу средства в «Квестор», только если ты пожертвуешь костный мозг для Даши.

Опять её младшая сестра. Едва возникшая в сердце надежда исчезла при звуке её имени. В груди снова образовалась брешь. Вновь прокрутив в голове события сегодняшнего дня, она крепко сжала губы и, взглянув на него с ненавистью, произнесла:

— Никогда! Даже не надейся!

— Отказываешься? — он слегка усмехнулся, бросив на неё презрительный взгляд, — тогда ты для меня больше не представляешь никакой ценности.

Ценности… Значит, в его глазах она имела лишь одно применение?

— Костя, даже если ты ненавидишь и презираешь меня, ты не можешь игнорировать «Квестор». Твой и мой отцы были близкими друзьями. Если бы он был жив…

Она не успела договорить, как лицо Константина внезапно потемнело. Смеет угрожать ему упоминанием об отце? В следующий же момент он резко взмахнул рукой, и документы полетели в воздух. Она стояла перед столом, и бумаги полетели ей прямо в лицо. Она не уклонилась, и край одного из листов порезал ей щёку.

Нахмурившись, она приложила руку к порезу. Хоть это и было случайно – всё же образовалась небольшая рана. Взгляд упал на разбросанные по полу документы. Она сжала зубы, стараясь сдержать эмоции.

Константин заметил порез на её щеке, и его тёмные зрачки на мгновение расширились. Однако через секунду взгляд снова стал холодным.

Видя безразличие на его лице, она горько усмехнулась, развернулась и вышла из кабинета.

***

Вернувшись в комнату, Маргарита заперла дверь, прислонилась к ней спиной и, присев, почувствовала, как боль в сердце усилилась.

— Открой дверь! — донёсся следом зловещий голос.

Её хрупкое тело вздрогнуло. Он не хотел разводиться и не помогал ей – так зачем же она должна терпеть это?

Константин в это время не услышал шума внутри комнаты и понял, что дверь заперта. Воздух вокруг него моментально стал ещё холоднее. Откуда она вдруг набралась столько смелости? Ещё смеет запираться от него! Он нахмурился, уже собираясь приказать слуге выбить дверь, как вдруг зазвонил телефон. От увиденного на экране имени лицо тут же смягчилось:

— Даша? Что случилось?

Маргарита, услышав, что он разговаривает с Дарьей, задержала дыхание.

— Хорошо, не двигайся. Я сейчас приеду.

В следующую же секунду за дверью раздались торопливые шаги. Она с надеждой открыла дверь, но коридор уже был пуст. Оцепенело посмотрев на лестницу, она с горечью пробормотала:

— Мне с ней по-прежнему не сравниться.

***

Далеко за городом, на вилле.

Когда Константин прибыл, прошло уже полчаса. Дарья, притворяясь слабой, лежала на диване в чёрном коротком платье с бретельками. Взгляд упал на него:

— Костя, я… я только что почувствовала себя совсем без сил. Думала, что умираю и больше тебя не увижу… — на этих словах с её глаза скатилась слезинка, придавшая ей ещё более жалкий вид.

— Всё в порядке, я здесь.

Его брови сжались в одну линию. Он сел на край дивана и обнял её. Взяв со стола стакан воды и лекарство, он аккуратно помог ей его выпить. Она послушно открыла рот и проглотила лекарство, поморщившись так, словно таблетка была очень горькой. Однако она знала лучше всех, что это были всего лишь обычные витамины.

— Не переживай слишком сильно. Когда болеешь, нужно больше отдыхать.

Он нежно погладил её по голове, а затем поднял с дивана и уложил её на кровать. Она бессильно потянулась за его рукой и тихо попросила:

— Та… ты не мог бы остаться… сегодня ночью?

Видя её такой, Константин на мгновение замер. Когда Маргарита пришла к нему сегодня вечером, её лицо тоже было очень бледным, а её щёку порезал документ. Интересно, обработала ли она рану? Останется ли шрам? От осознания о том, что он думает о ней, у него вдруг резко сузились глаза. Какая ему разница, будет ли у неё шрам! Брови сдвинулись к центру ещё сильнее. Он почувствовал явное раздражение.

Видя это, Дарья тут же обо всём догадалась и, притворившись обеспокоенной, робко спросила:

— Костя, ты случайно за эти годы… не влюбился в Риту?

— Нет, — в его глазах мелькнула странная тень. Он категорически опровергнул её слова.

Услышав это, Дарья выдохнула с облегчением и потянула его сесть на край кровати. Тело прислонилось к его груди. Она снова заговорила слабым голосом:

— В детстве Рита постоянно меня обзывала и била, но все эти годы она искренне тебя любила. Если… если я действительно не проживу долго, то я хочу, чтобы ты был с ней… — на этих словах она прервалась и сильно закашляла, — кхе-кхе-кхе!

Его губы плотно сжались. В сердце вновь вспыхнула ненависть к Маргарите. Однако он сдержал свои эмоции, нежно глядя на Дарью в своих объятиях:

— Не волнуйся, я обязательно тебя вылечу. Для меня важна лишь ты одна.

Он не отрицал, что первым встретил Маргариту. Тогда, будучи юным и наивным, он считал её скромной и доброй. Но потом он увидел Дарью и её раны, оставленные Маргаритой. С тех пор его симпатия к ней исчезла, уступив место ненависти.

Через какое-то время взгляд снова смягчился. Он очень тревожился за Дарью:

— В самые тяжёлые моменты моей жизни ты была рядом и помогала мне переживать утрату близких, — этого он никогда не забудет.

Дарья же, услышав его слова, вдруг испытала сложные чувства, одновременно ощутив и вину, и страх. Если когда-нибудь он узнает правду… Нет, она должна удержать его, и сейчас для этого был лучший момент. Она подняла голову и поцеловала его в губы. Он склонился ниже и ответил на её поцелуй. Между ними тут же вспыхнула страсть, и она попыталась расстегнуть его рубашку, но он вдруг крепко схватил её за запястье.

— Ты… не хочешь?

— Тебе сейчас нельзя.

Её лицо моментально помрачнело. Казалось, что это был лишь предлог с его стороны. Она снова попыталась его поцеловать, но он уложил её обратно на кровать:

— Спи. Я останусь с тобой.

Видя непреклонность в его глазах, она разозлилась, но не посмела настаивать. Оставалось лишь скрыть своё недовольство и больше не двигаться.

***

В это же время Маргарита свернулась клубочком в углу большой мягкой кровати, тихо слушая звук дождя за окном. Этот дождь был таким же сильным, как и той ночью десять лет назад. В тот год ей было четырнадцать, а Константину восемнадцать. Его родители погибли в аварии, и он провёл всю ночь на коленях на кладбище, после чего слёг с болезнью.

В то время он не хотел видеть никого, заперся в своей комнате и был погружён в глубокую печаль. Она не придумала ничего лучше, кроме как надеть маску плюшевого зверька и каждый день разговаривать с ним и заботиться о нём, пока он не вышел из тени утраты…

Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что тогда её чувства были односторонними. Когда он преодолел боль утраты и приехал в их дом, то тут же обнял Дарью и открыл той своё сердце. Ту сцену… она не забудет никогда.