Глава 2. Александра.

Утром, я проснулась от сильной боли в коленке, на такой веселой ноте начались мои каникулы, рана засохла красной коркой и кожа начала затягиваться, от этого жгло и чесалось колено. А бонусом красовался на этом же месте; огромный фиолетовый синяк. Я погладила колено, испытав жжение и снова вспомнила этого бесящего меня очкарика, и готова была как прибить как муху.

Сонно потирая глаза я поднялась с кровати, ногой нашла свои плюшевые тапочки с мишкам и натянув такой же плюшевый халат с мишкам затягивая пояс в бантик на талии, шла по коридору, когда я вошла на кухню, то увидела повторяющуюся картину, что происходила каждый раз, когда родители приходили от Сорокиных.

Папа сидел, за столом, молча держась за голову и пил огуречный или помидорный рассол из стакана, мама задорно смеялась над папой, жаря оладушки, успевая бодро бросать шуточки про головную боль папы и что вчера ему было даже очень весело. Как он пел опять армейские песни под гитару с Сорокиным и они вспоминали службу в армии. Так получилось, что пять лет назад в соседний дом переехал его сослуживец из Волгограда в Москву и теперь они виделись часто, а мама очень хорошо сдружилась с женой папиного сослуживца. И вот частенько по пятницам или субботам они собрались то у них, то у нас в гости. Конечно, я больше любила тишину, а не смех, непонятные разговоры и эти одни и те же армейские песни и когда они уходили к Сорокиным, было  идеально.

— Доброе утро. — тихо произнесла я и села ща стол напротив папы.

— Сашуль, оладушки будешь?!!— произнесла мама.

Я тихо угукнула.

— Угу.

Мама, задержала на мне свой взгляд и перевернув оладушек, иронично произнесла. 

— Милая ты всё ещё переживаешь из-за...

Я взглянула на папу и тут же перебила маму.

— Нет! Ничего я не переживаю! Забыли! Мне уже пофиг!

Папа слегка, поперхнулся рассолом и продолжая держаться за голову произнес.

— Ты о чем?! Что забыли??!!

Мама, взглянула на папу и выдохнув, очертила рукой круг вокруг своей груди.

Я только резко скосила из-за стола и вскрикнула.

— Мам, ты что всё папе рассказала! Ну, спасибо!!!ты ещё всему подъезду расскажи! Хотя они и так всё видят!

И побежала в комнату, закрыла дверь на замок, плюхнулась на кровать лицом в подушку, следом раздался стук.

— Милая. Открой дверь, я кроме папы никому не говорила. Он де нам не чужой человек! Папа, считает, ты замораживаешься. Не торопись вырасти!

А я подняв голову с подушки, что уже была пропитана моими солеными слезами, громко вскрикнула, шмыгнув носом.

— Это вам ничего страшного! Вам меня не понять! Не понять, что я чувствую! А я некрасивая! У меня нет груди!!! Я урод! Я не выйду из этой комнаты, пока у меня грудь не появится!!! Понятно!!!

Мама, только громко засмеялась и добавила.

— Хорошо, но покушать всё равно придется. А то ты быстрей умеешь от голода, чем грудь вырастет.

Но, я ничего не ответила, продолжая злится на себя из-за того какая я, на того очкарика, из-за которого у меня было поцарапано колено и то что мне только шестнадцать лет. Вот бы уснуть и проснуться восемнадцатилетней, подумала, но когда я уснула и проснулась, то в зеркале я увидела опухшее лицо от слез и всё такую же фигуру, в животе громко буркнуло, я схватилась за живот, и медленно выйдя из комнаты, пробралась на кухню. В коридоре и в остальных комнатах было темно, я медленно шла рукой находя стену и пойдя по кухни вошла в неё включила свет под вытяжкой и открыв холодильник достала мамины оладушки, и усевшись за стол начала их с аппетитом быстро есть, чуть ли не проглатывая язык, окунала в малиновое варенье. Мысленно причитая, какие  же вкусные были эти оладушки, хотелось, есть и есть.  Но, съев шестой оладушек, я уже понимала, что объелась. Записала это всё молоком прямиком из пакета и пошла обратно в свою комнату. Оплакивать свою несчастную жизнь, девушки с фигурой мальчика, я ужасно ревновала Никиту  к этой девке, но ничего поделать я не могла он мне не принадлежал и претендовать на него я не могла но так хотелось, что бы он целовал меня, любил только меня. Я мечтательно представляла, как я проснувшись обзавелась красивыми формами прошла в облегающем платье. И как он, тут де влюбится в меня без памяти, мы поженимся, будем самой красивой семейной парой, и у нас родятся дети. Только, этими мечтами я себя немного успокаивала и одновременно понимала, что это просто мечты.

И так прошло всё моё лето, я совершенно закрылась от всех стала молчаливая, мама пыталась меня взбодрить, папа тоже звали в зоопарк, цирк, но я никуда не хотела, не подходила к зеркалу, нашла какие-то балахоны, что бы он не облегали мою грудь да и всю фигуру вообще не хотела думать о ней, тут я была бессильна, погрузилась залпом в чтение и начала изучать самостоятельно французский язык. Когда у меня закончились все книги, я направилась в библиотеку. Взяла пару книг, те что мы будем проходить только в следующем году, но уже хотелось их все просчитать, я не торопливо шла по тротуару в строну дома, крепко держа книги тз библиотеки охапкой в обеих руках, и тут меня остановил доносившийся с детской площадки громкий смех, Никиты, какой-то девушки и других парней. Я резко остановилась, наблюдая ща Никитой, мне казалось, он был такой красивый, у него была такая красивая улыбка и стильная одежда, что я тут же растаяла, и не могла двинуться с места. Он заметил меня и громко вскрикнул.

— Ооо, кто это Сашка! Привет.

Я растеряно кивнула и опустила взгляд, это в школе я была королевой и высокомерно на всех поглядывала, а тут я чувствовала себя некем ещё и с охапкой книг, как ботаничка.

— Ни-ки-та. —очень тихо произнесла я и еще тише добавила.—Привет.

— Как дела?! —он слегка улыбаясь смотрел на меня, а я почти на ватных ногах подошла к нему, всю меня трясло от волнения, я ненавидела такую реакцию, чувствовала себя лохушкой, над которыми в нашей школе мы громко посмеивались.

—Х-х-орошо.

Он подошел ближе, вытянув у меня книгу, что была ближе всего к нему и равнодушно открыв и пролистав страницы с усмешкой добавил.

— Ты что это читаешь?! Скукота! Слушай. Поехали с нами завтра на гонки. А?!

Я только, замешкалась, переминаясь с ноги на ногу.

— Я -я, не могу. Мне нельзя.

Девушка, что стояла облокотившись о черную машину Никиты, приподнялась и подойдя к Никите, обвила его шею и чмокнула в губы. Я тут же узнала её, по груди, что почти вываливалась из её крохотного топа.

— Никит, милый! Ты совсем, эту малолетку звать. Нас потом её родители отругают, а её в угол поставят. И еще спокойно ночи, малыши смотреть ей запретят. — надменно, произнесла она, слегка хихикнула от своей шуточки и чмокнула она его снова в губы и нежно погладила его рельефный торс, поверх черной футболки поло, и взяла из его руки мою книгу.

— А это что?!! Букварь?!!— снова хихикнула она.

Ребята что стояли рядом, подхватили её смех.

— Аха, букварь! Ну даешь! Натаха! Прикол! — сквозь смех тяжелым басом произнёс друг Никиты, здоровяк с грудой мышц в просторной майке с надписью « I am a whore».

— А ты знаешь, что написано на твоей майке?! —сузив глаза, взглянула я на смеющегося бугая.

— Нее, да ерунда какая-то. Мне друган из штатов привез. — гордо произнес он, выпячивая грудь с надписью.

Я только улыбнулась и произнесла, выдергивая из рук этой девки с сиськами, мою книгу.

— Там написано, что ты шлюха! — и тут же быстро пошла в сторону дома, слушая уже смех над другом Никиты, что чертыхаясь вспоминал своего другана, а Никита и та девка громко заливались хохотом уже над ним. Как войдя в подъезд снова наткнулась на того самого очкарика, из-за которого, я заработала себе ссадину.

— Эй, что ты вечно под ногами мне попадаешься!!! Если бы я опять из-за тебя упала! То подучил бы своей скрипкой, по башке! — злобно пригрозила я ему, а он растеряно округлил глаза и моргнул ими торопливо.

— Ой, привет. Как твоя нога?

Я только косо бросила на него свой взгляд.

— Не твоё дело! Толкнула я его и вошла в подъезд.

Хотя поднимаясь на лифте на свой этаж, я жалела, что так с ним проступила, он же был не виноват в том что я врезалась в него, почему я с ним так груба, но свои эмоции я ещё совершенно не умела контролировать и я сама себя не понимала, когда очередной раз из меня вырывалась грубость. Я никогда такой не была, да мы может, высмеивали некоторых девчонок за их нелепый вид и одежду, и над мальчиками смеялись с Каринкой и девчонками из школы, но так грубить я не умела, хотя сейчас понимаю, я это могу. Особенно, это появлялось, когда я видела Никиту с этой девкой с необъятной грудью. Нет, она была красивая, размером как помело, но по сравнению с моей она была огромная. В масштабе один к тысячи.

Я вошла домой, хлопнула дверью и прямиком пошла в свою комнату, мама что-то готовила на кухне и пахло очень аппетитно, но я на неё обиделась из-за того что все мои переживания рассказала папе. И только я поставила книги на стол и села на кровать, как внизу живота что-то заболело, я поднялась, схватилась за ноющий живот и увидела на белом покрывале кровь,  я тут же пулей выбежала из комнаты и побежала к маме.

Она увидев мой до ужаса испуганный взгляд, даже уронила деревянную ложку, которой помешивала овощи в сковородке.

— Саша! Что случилось?! На тебе лица нет?!!

Я дрожащим голосом произнесла у меня внизу живота колет и кровь на покрывале. Я что умираю?!

Мама, только с облегчением выдохнула, опустилась, подняв ложку, и бросив её в раковину, подошла ко мне.

— Сашуль, девочка моя. Ты не умираешь, ты просто выросла. Это месячные. Как, же быстро это всё случилось.

Я в недоумении задумалась, девочки, в раздевалке шушукаясь говорили, что  после них обычно и начинает округляться тело.

— Месячные?! Правда?!! Фух, а я подумала, что умираю. А почему больно?!

Мама, насупила взгляд и задумчиво произнесла.

— У меня тоже первые месячные, когда шли живот болел, потом прошло. Перестраивается организм, но хочешь, мы к тете Свете сходим, она посмотрит.

— Он нет, мам только не к тете Свете. Я не стану перед ней раздеваться, это так стыдно. Потерплю. Боль не смертельная.

Мама молча кивнула и пошла в коридор, достала прокладку и протянула мне.

— Вот держи, теперь она тебе пригодится, вечером схожу куплю тебе поменьше, а эти огромные как парус.

Я взяла из маминых рук прокладку и направилась в ванную. Не знаю, почему, но я почувствовала себя такой счастливой, хотя ужасно болело внизу живота. А в мыслях я думала, что скоро у меня вырастет грудь и всё наладится. Главное, что Никита точно, не устоит.